 |
"Лет десять назад для того, чтобы снимать трубку вертушки, требовалось письменное разрешение начальства. Информация согласовывалась с тем, кто ее по вертушке дал, с начальством, а уж только потом уходила на выпуск",— рассказывает заместитель руководителя "ТАСС-Москва" Михаил Шевцов. Далеко не каждому сотруднику информационных агентств показывали не то что как правильно пользоваться аппаратом правительственной связи, но даже и место, где он находится.
Теперь же доступ к правительственной связи открыт для многих корреспондентов редакций. Для сотрудников это иногда единственный способ добраться до высокопоставленных ньюсмейкеров, минуя секретарш.
Впрочем, в последнее время к правительственной связи стали относиться настолько легкомысленно, утверждают собеседники "Власти", что на другом конце провода может оказаться та же самая ненавистная секретарша с ее вечным "будет только завтра".
"Заместитель министра еще может взять трубку, а все, кто рангом повыше, к этим телефонам не подходят,— рассказывает шеф-редактор 'Литературной газеты' Лев Гущин.— Вот раньше действительно по вертушке можно было найти любого. Я познакомился с этой системой связи еще в 1977 году, когда работал в 'Комсомолке'. Там стояла 'тройчатка' — номера телефонов всех московских руководителей были трехзначными. Можно было позвонить, например, в управление общественного питания и задать злободневный вопрос: почему у нас нет молодежных кафе".
"Теперь человека проще найти по мобильному телефону,— считает главный редактор 'Собеседника' Юрий Пилипенко.— У меня вертушка стоит еще с советских времен, но чем дальше, тем меньше мы ею пользуемся. Хотя несколько раз в месяц она выручает и меня, и редакторов".
А вот и. о. главного редактора газеты "Правда" Валентине Никифоровой везет больше. Она утверждает, что звонит и дозванивается по вертушке насколько часто, что даже не может припомнить, кому звонила в последний раз. "О чем говорим? Да обо всем. Так же, как перо нужно журналисту, так нужна и быстрая связь. Вертушка — это деловое общение и не более того",— рассказывает Валентина Никифорова. Возможно, потому, что теперь журналисту не так уж нужно перо, а скорее компьютер, у рядовых корреспондентов "Правды" к вертушке доступа нет.
 |
Но большая часть руководителей российских СМИ говорит, что звонки по вертушке беспокоят редко. Сотрудники информационных агентств утверждают, что если звонки "сверху" и раздаются, то чаще всего на выпуске новостей, и касаются они согласования предоставленной информации.
"Никто ни с какими рекомендациями или сообщениями не звонит. Хотя иногда этого даже хочется",— признался заместитель главного редактора "Комсомольской правды" Владимир Мамонов.
"Мне чаще всего звонят для того, чтобы выразить свое отношение о готовящемуся или вышедшему материалу,— рассказал главный редактор 'Собеседника'.— К примеру, не так давно у нас был материал о вице-премьере, и на первую полосу вынесли анонс: 'Валентина Матвиенко не хочет видеть своего сына'. Имелось в виду, что она отправила сына учиться за границу, чтобы никто не мог через сына 'надавить' на нее. Получилось, что мы немного передернули. Она обиделась. Звонили по вертушке и из Минпечати, и она сама. Вышла небольшая поясняющая заметочка. А иногда звонят и поблагодарить. Александр Яковлев, например, благодарил за одну публикацию". Юрий Пилипенко признался, что время от времени по вертушке звонят его друзья, чтобы разыграть. "Однажды я действительно поверил. Шла редколлегия, раздался звонок по вертушке, говорят: 'Сейчас с вами будет говорить президент'. Я сосредоточился, а коллеги начали хохотать, и тогда стало понятно, что это только розыгрыш".
На самом деле Ельцин в "Собеседник" никогда сам не звонил. А вот с его пресс-секретарями главному редактору общаться приходилось регулярно, но, как правило, из-за публикаций о них самих. К примеру, с Ястржембским долго договаривались по поводу заголовка, который тому не понравился. Якушкин, напротив, был доволен статьей о себе, звонил выразить удовлетворение.
Разобраться, кому вертушка положена по должности, а кому нет, становится, по мнению редакторов, все сложнее. К примеру, несколько дней назад заместитель главного редактора "Комсомольской правды" пытался связаться с помощником одного высокопоставленного лица. Позвонил в справочную правительственной связи — оказалось, что таким образом найти человека не удастся, хотя по его рангу вертушка ему наверняка положена. В то же время "некоторые до сих пор считают престижным так повыпендриваться — позвонить в редакцию по вертушке,— говорит заместитель главного редактора газеты 'Известия' Георгий Бовт.— В моем кабинете правительственная связь появилась только в 90-х. Аппарат остался в кабинете в наследство даже не от моего предшественника, а от человека, который сидел здесь еще раньше. Но мне по рангу было не положено его иметь, и аппарат сняли".
Сейчас в "Известиях" вертушка есть только в кабинете главного редактора. Корреспондентов к ней не пускают. Поскольку, по мнению руководства, это может быть неправильно воспринято на другом конце провода. "Одно дело — у нас здесь, в редакции, демократия. Другое — там",— объяснил Георгий Бовт.
Раньше сами редакторы относились к правительственной связи куда более серьезно. К примеру, Лев Гущин старался никогда не решать с коллегами серьезные вопросы по правительственной связи — верил, что все разговоры прослушиваются. Теперь же, утверждают респонденты, все чаще знакомые звонят по вертушке и приглашают "выпить после работы". Большую же часть времени аппараты просто молчат.
"Рудимент какой-то,— сетует Гущин.— Молчит... Я готов отдать вертушку, только никто не берет".