 |
В Урус-Мартане, куда Аслана к родственникам отвезла сестра, таких мальчишек было много. И все они мечтали повоевать в отрядах "героев" Гелаева, Басаева, Ахмадова...
Однажды двое приятелей Аслана ушли ночью с боевиками, которые приходили домой запастись провизией и повидать родных. Приятели звали Аслана с собой. Ему очень хотелось уйти, но сестра Айшат, наверное, что-то чувствовала и не отпускала брата ни на шаг от себя. Сам Аслан говорит, что, наверное, струсил, потому что "если сильно захотел бы, то, конечно, ушел бы." Но теперь он не жалеет, что остался дома. Он слышал, как кричала мать одного из его приятелей, убитых под Алхан-Калой. Он представил, что на месте этой женщины могла быть его сестра.
Сейчас Аслан вместе с сестрой вернулся в Грозный. Айшат устроилась работать в районную администрацию, а Аслан пошел в школу. Правда, в школе ему не нравится: неуютно в полуразрушенном здании. Но Айшат говорит, что он должен учиться, чтобы найти хорошую работу. И Аслан соглашается.
— А кем бы ты хотел стать?
— Не знаю,— задумчиво отвечает Аслан.— Наверное, поезда хотел бы водить. Это интересно, много разных городов можно увидеть.
Есть только одна профессия, которой Аслан никогда не захочет овладеть. Он никогда не захочет стать летчиком. До сих пор он вздрагивает от звуков приближающихся вертолетов или "сушек".
В Грозном я познакомилась с русской семьей. Шла по центральной улице и, увидев опрятно одетых светловолосых родителей и двух девочек, подошла к ним. В Грозном, как ни странно, люди охотно вступают в беседы с незнакомцами.
Две миловидные девочки с любопытством разглядывали меня, а молодая мама рассказывала о том, что жить тяжело, а уехать некуда: ни родственников, ни близких друзей в России у Смирновых нет. 14-летняя Полина Смирнова мечтает стать учителем. Полина с родителями и сестрой живет в Заводском районе Грозного. В школу девочки не ходят с сентября, но соседка-учительница иногда занимается с ними математикой. Отец Полины, работавший до войны на электростанции, сейчас подрабатывает ремонтом домов, за это получает небольшие деньги, на которые и существует семья. Мама Полины, как, впрочем, все мамы, мечтает, что ее дочки поступят в институт.
Сама Полина хотела бы жить в большом городе, читать книги в библиотеке, ходить в театры и кино.
— Я хочу уехать отсюда, потому что мне надоело, когда стреляют,— говорит она.— Даже сейчас по ночам стреляют...
А моему старому знакомому Ибрагиму Осмаеву 14 лет. С ним я познакомилась на блокпосту еще в марте. Тогда его проверяли омоновцы, обыскивали, осматривали плечи — есть ли синяки, как у снайперов. Ибрагим послушно выполнял приказы омоновцев, только глаза настороженно поблескивали. С тех пор он не покидал Грозный. По крайней мере, так он говорит. Второй раз Ибрагима я случайно увидела на рынке в Грозном, где он помогал матери, которая жарила пирожки прямо на улице.
Мы разговорились. Ибрагим проводил меня почти до самой Минутки. И все время расспрашивал, как живут люди в Москве, правда ли, что Москва в сто раз больше Грозного, что люди получают там по тысяче долларов, и почему Москва такая богатая, а Грозный бедный.
— Наверное, Москва богатая, потому что Грозный разбомбила? — спросил он меня вдруг.
— Ну почему же, Москва и до этого была богатой.
Но Ибрагим не унимался:
— А зачем тогда Грозный разбомбила?
Ибрагим тоже мечтает уехать, далеко — в Россию, но для того чтобы вернуться назад. Он хочет стать "большим человеком" и "доказать всему миру, что чеченцы не звери".
— А потом я вернусь в Чечню и построю здесь много домов, а может, целый город.
Ибрагим не хочет рассказывать мне о том, как он жил в Грозном: "Разве это кого-то волнует?"
Ибрагим хорошо говорит по-русски, и его знают почти все омоновцы на блокпостах. Он подолгу разговаривает с ними, расспрашивая о том, когда заработают в Грозном магазины и школы.
— Может, он и стрелял в наших солдат, не знаю,— говорит омоновец на блокпосту у площади Минутка.— Мы сначала присматривались к нему, проверяли. Потом решили, что, даже если и воевал, уже не установишь, а парень вроде бы неплохой, зачем ему жизнь портить? Понял уж наверняка что к чему. Сейчас он безопасен, это ясно.
В Грозном сегодня заработали уже практически все школы. В разрушенных помещениях с зияющими дырами вместо окон за полууцелевшими партами дети внимательно слушают учителей, старательно выводят слова и предложения. Потому что верят, что все у них будет хорошо.
ОЛЬГА АЛЛЕНОВА, корреспондент ИД "Коммерсантъ" в Чечне