Специальный Репортаж
Ледяной плен
Десять лет назад, 7 апреля 1989 года, в Норвежском море, в районе острова Медвежий, затонула советская атомная торпедная подводная лодка "Комсомолец". Из 69 членов экипажа спаслись только 25.Утром 7 апреля 1989 года боевая смена несла вахту в обычном режиме. В 11.00 вахтенный офицер капитан-лейтенант Александр Верезгов принял доклады из отсеков. Из седьмого матрос Нодари Бухникашвили доложил: "Седьмой осмотрен, сопротивление изоляции и газовый состав воздуха в норме. Замечаний нет". Это были его последние слова. В 11.30 на пульте вахтенного механика зажегся сигнал: "Температура в седьмом отсеке больше 70°". Вахтенный механик капитан 3-го ранга Вячеслав Юдин немедленно объявил: "Аварийная тревога". На главном командном пункте инженер-механик капитан 2-го ранга Валентин Бабенко пытался связаться с аварийным седьмым отсеком по общекорабельной системе связи.
Седьмой не отвечал. Командир подлодки капитан 1-го ранга Евгений Ванин в считанные секунды принял единственно правильное в данной ситуации решение: применить в аварийном отсеке лодочную объемную химическую систему пожаротушения (ЛОХ). Но система, которая в теории должна нейтрализовать пожар высокой интенсивности, почему-то не сработала. От резкого повышения температуры нарушилась герметизация трубопровода высокого давления, и аварийный отсек сразу же превратился в подобие мартеновской печи.
Огонь перекинулся в шестой отсек. Немедленно был остановлен парогенератор. Левый турбогенератор отключился сам. Сработала автоматическая защита реактора. В дополнение к этому заклинило вертикальный руль, прервалась межотсечная связь, повредилась система шланговых дыхательных аппаратов, в результате чего часть экипажа получила тяжелое отравление.
Тем не менее удалось поднять лодку на поверхность. В короткое время экипаж сумел локализовать пожар в седьмом отсеке, дать в шестой отсек фреон и загерметизировать остальные. Большая часть экипажа была выведена наверх.
Казалось, самое страшное позади. Никто не думал, что через несколько часов все окажутся в ледяной воде Норвежского моря. Выходя из отсеков подводной лодки, каждый был уверен: титановый корпус "Комсомольца" — самый прочный в мире, как уверяли конструкторы. Моряки были уверены, что атомоход не пойдет ко дну, поскольку знали: за всю историю развития атомных флотов мира ни один атомоход, на котором случился пожар, не тонул, тем более в считанные часы. Именно по этой причине подводники поднимались наверх без гидрокомбинезонов. Для многих это стало смертельной ошибкой.
От высокой температуры прогорели сальники трубопроводов, связывающих внутренние помещения лодки с забортной средой. Вода стала быстро распространяться по отсекам, смежным с аварийными. Стало ясно, что нарушена герметичность прочного корпуса. Вероятно, титановая обшивка не выдержала перепада температур (несколько сот градусов в седьмом отсеке и всего +2 за бортом). Лодка начала быстро погружаться. Стало ясно, что надежд спасти ее нет. Моряки стали прыгать в ледяную воду. Кому повезло, тот успел забраться на спасательный плот. Остальным оставалось лишь надеяться на прибытие спасательных кораблей.
Командир подлодки Евгений Ванин бросился вниз, чтобы "выгнать" наверх тех, кто еще боролся за жизнь корабля. Но не успел. В 17.08 лодка затонула вместе с командиром и четырьмя моряками, находившимися на борту.
Корпус лодки опустился на дно, но даже там, на глубине полутора тысяч метров, моряки продолжали бороться за свою жизнь. С невероятным трудом подводникам удалось подняться на поверхность в специальной всплывающей камере. Но и она оказалась бессильна перед штормовым морем. После всплытия через открывшийся верхний рубочный люк камеру стали накрывать волны. Выбраться из нее удалось только мичману Слюсаренко — тела оставшихся моряков спасательная камера утянула на дно Норвежского моря.
Помощь подоспела только через 40 минут. Плавбаза "А. Хлобыстов" одного за другим подбирала моряков. Живых и мертвых.
АЛЕКСАНДР САФРОНОВ
"Это была настоящая топка"
Ровно десять лет назад в Норвежском море у острова Медвежий затонула суперсовременная советская атомная подводная лодка К-278 "Комсомолец", аналогов которой нет до сих пор. Она развивала подводную скорость хода более 30 узлов, а сверхпрочный титановый корпус позволял ей погружаться на 1000 метров — глубину, недоступную до сих пор ни одной атомной субмарине. Гибель "Комсомольца" — страшнейшая трагедия в истории советского подводного плавания. 42 человека из экипажа "Комсомольца" погибли, а 27 уцелели чудом. Корреспондент Ъ ВЯЧЕСЛАВ Ъ-ГУДКОВ встретился с одним из них — АНДРЕЕМ СТЕПАНОВЫМ, бывшим в 1989 году командиром электронавигационной группы штурманской боевой части "Комсомольца". Он единственный из спасшихся моряков, кто до сих пор выходит в море на подводных лодках."Пожар начался в кормовом седьмом отсеке. Вахтенный отсека старший матрос Нодар Бухникашвили погиб сразу. Запылало в шестом. Потом докатилось до пятого: внезапно вспыхнули пары масла, и огнем (это было что-то вроде взрыва) обдало всех, кто там находился. Одежда на людях горела, как бумага.
Это была настоящая топка. Аварийная партия вытащила из отсека двоих без сознания и нескольких раненых. Все сильно обгорели. Те из пятого, кто еще стоял на ногах, поднимались на верхнюю палубу, где разбили 'лазарет', с большим трудом: руки были обожжены так, что не могли притронуться к трапу. Их бинтовали и одевали. Кто был без сознания, пытались привести в чувство. Помню, матросу Володе Кулапину наш доктор Леня Заяц делал искусственное дыхание и укол в сердце. Кулапин и мичман Сергей Бондарь 'включились' в стационарную дыхательную систему и отравились: она разгерметизировалась и в нее попал угарный газ. Они умерли.
В четвертом, реакторном, отсеке из средств защиты были только портативные дыхательные устройства, другому снаряжению там храниться не было положено. Когда началось задымление, лейтенант Андрей Махота и мичман Михаил Валявин попробовали выбраться в соседние отсеки. В пятый было нельзя, кинулись в третий — и увидели через смотровое окошко пелену дыма. Остались в четвертом. Спрятались от дыма в герметичную аппаратную выгородку, расположенную прямо над реактором, но запаса воздуха у них немного было. Их потом аварийная партия очень вовремя оттуда достала.
Помню, кто-то сказал: 'Сейчас подойдет плавбаза'. Мы к тому времени уже всплыли. Ждем. Стали искать теплое белье, готовиться к эвакуации. Потом, когда стало ясно, что лодка тонет, поступила команда готовить плоты и покинуть корабль. Плоты были тяжелые и плотно крепились в корпусе лодки. С большим трудом несколько человек вытащили один.
Я спустился вниз, все никак не мог собрать свои 'секреты'. Подошел Андрей Зайцев, инженер дивизиона живучести (он следил за креном и дифферентом лодки), и сказал: 'Тонем мы... Реши, что тебе важней: секреты или жизнь. А то минут через пять останешься здесь навсегда'.
Поднялся наверх, а вода уже по нижний обрез рубки. И быстро так лодка тонет! Через несколько секунд выхожу из рубочной двери на верхнюю палубу, а вода — по пояс. В этот момент плот с левого борта волной перекинуло на мою сторону: там его шесть человек держали, но не смогли удержать. Ну, думаю, если на плот не влезу, можно сразу заказывать себе крест. Поплыл к нему, уцепился.
Плот постоянно накрывало волнами, мы все лежали в воде. Многие теряли сознание от холода, вода была ледяная. Несколько человек с плота просто смыло. Те, кто терял сознание в воде, были обречены, большинство из них утонуло.
Помогали друг другу, но сил у всех было мало. Пока ждали плавбазу, держались, кто как мог. Андрей Зайцев висел на борту спасательного плота, и когда руки онемели, вцепился зубами в чью-то шинель... Наконец дождались плавбазу. Я, как ее увидел на горизонте, сразу отключился. Как рыбаки подошли, как нас поднимали на борт — не помню.
Пришел в себя уже на 'Хлобыстове'. На мне было пять одеял и три грелки. Нас отогревали, растирали, отпаивали французским коньяком. Принесли горячий суп, но я отказался: тело согрелось, но руки тряслись так, что не мог ложкой в рот попасть. Сестра посмотрела на мои мучения и убежала куда-то. Принесла банку сгущенки с двумя дырками в крышке: на, говорит, может, хоть этого поешь... Потом народ немного отоспался, начал ходить. Трое — Нежутин, Молчанов и Грундуль — вышли покурить и после этого умерли. Потом врачи установили, что из-за сильного переохлаждения в их организмах произошли необратимые изменения.
На 'Хлобыстове', а потом на 'Кирове' долго уточняли списки погибших. Были недоразумения, как например с Игорем Калининым, которого причислили к мертвым. Калинин во время эвакуации с лодки поднялся наверх в одном свитере. Все документы он отдал Мише Смирнову на сохранение. Смирнов погиб в море. Когда его тело подняли на плавбазу, нашли в кармане документы и по радио сообщили в штаб флота: Калинин погиб. А его мать в это время работала в Североморске во флотском гидрометцентре. Случайно поймала по радиосвязи переговоры плавбазы со штабом. И почти сутки считала сына погибшим.
В Североморске нас поместили в госпиталь. Троих — Богданова, Калинина и Кононова — сразу в реанимацию. У Сергея Богданова, помню, мышцы лица свело жутко — он потом еще несколько месяцев мучился. У Эдика Кононова была серьезная проблема с ногами. Остальных медицина в основном просто наблюдала, мы долго не могли выйти из шока..."
Сейчас Степанов — капитан второго ранга, флагманский штурман дивизии атомных подводных лодок. За прошлый год наплавал под водой более двух месяцев.
Тайна гибели "Комсомольца"
Правительственная комиссия, созданная для выяснения обстоятельств гибели "Комсомольца", пришла к выводу, что причинами катастрофы явились недостатки, допущенные при конструировании атомной подводной лодки, а также ненадежность отдельных ее узлов. Кроме того, были допущены серьезные ошибки в действиях личного состава подводной лодки, и тех, кто организовывал и проводил поисково-спасательные работы, что привело к человеческим жертвам.
Между тем расследование по уголовному делу, возбужденному Главной военной прокуратурой, было крайне затруднено, поскольку субмарина находится в Норвежском море на глубине 1655 м. Ее подъем и обследование сейчас по техническим причинам невозможны. В итоге следствие было приостановлено 26 января 1998 года в связи с "неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого" и тем, что "установить истинные причины пожара и затопления до подъема подводной лодки и ее осмотра не представляется возможным".
 |
|