Интервью с НАТО

Клаус Науманн: Россию боялись — и поэтому уважали

"Теперь ситуация изменилась", — считает председатель военного комитета НАТО
       Хельсинский саммит не поставил точку в споре Москвы с Западом о целесообразности расширения НАТО. Российско-натовские консультации продолжатся, едва президенты покинут финскую столицу. В воскресенье начинается рабочий визит в Москву председателя военного комитета НАТО Клауса Науманна, в ходе которого он проведет переговоры с руководством российского военного ведомства. Накануне визита КЛАУС НАУМАНН в эксклюзивном интервью "Коммерсанту-Daily" рассказал о своем видении перспектив расширения Североатлантического альянса на восток.
       
— Знаете ли вы среди московских военных кого-нибудь, кто бы был сторонником расширения НАТО?
       — Должен признать, что лично я таких людей в Москве не знаю. Я заметил, что российская элита — политики, интеллектуалы, военные — единодушно выступают против расширения НАТО.
       Но я бы скорее говорил не о "расширении", а об "открытии". Я уже давно и постоянно использую этот термин. Я вообще не понимаю, почему распространение демократии рассматривается в России как угроза.
       Вы знаете, слова "экспансия" и "расширение" имеют географический оттенок. В результате возникает впечатление о том, что что-то движется на восток. Поскольку многие в вашей стране думают в терминах географической безопасности, у них возникает чувство, что экспансию необходимо отразить. Хотя на самом деле первыми за расширение НАТО выступили вовсе не страны — члены альянса. Некоторые наши партнеры в Восточной и Центральной Европе, например, Польша, начали говорить о расширении уже в 1991 году. Альянс никак не реагировал на это до 1993 года.
       Но люди говорили, что они не чувствуют себя в безопасности и хотели бы иметь защиту. Мы рассмотрели проблему. Статья 10-я договора НАТО гласит, что альянс открыт для любого европейского демократического государства. А после того как российский посол в Праге (Николай Рябов. — Ъ) недавно заявил, что в случае расширения НАТО Россия может пересмотреть свои планы поставок газа и других энергоносителей Чехии, мы поняли, что проблема действительно есть. Язык угроз противоречит духу сотрудничества в Европе и только усиливает желание вступать в альянс.
       
— Вы полагаете, в Москве оценят вашу концепцию "расширения" как "открытия"?
       — Я еду в Россию не для того, чтобы убеждать россиян, что "открытие" лучше, чем "расширение". Я постараюсь убедить их, что мы честны и искренни, когда говорим, что стремимся достичь стабильности в сотрудничестве с ними, а не против них.
       
— С кем вы встретитесь в России?
       — У меня на руках пока нет полной программы визита. Я знаю, что встречусь с генералом Родионовым и начальником Генерального штаба генералом Самсоновым. Мне также сказали, что могут состояться встречи с Примаковым и Чубайсом, но точно я пока не знаю. Помимо этого у меня будет возможность встретиться с депутатами Думы: с генерал-полковником Громовым и председателем Совета обороны генералом Рохлиным. Я посещу военно-воздушную часть в Туле. У меня также будет возможность выступить в Академии Генштаба.
       
— НАТО — структура прежде всего военная, кого вы видите своим противником?
       — Мы можем сказать совершенно четко, что мы не рассматриваем Россию как угрозу НАТО. Более того, поверите вы в это или нет (я думаю, что ваши читатели не поверят), у нас никогда не было врага. Мы никогда не рассматривали русский народ как врага. Но мы знали, что угроза существовала: по крайней мере, в 1988 году у бывшего СССР были наступательные военные планы. Но у НАТО были чисто оборонительные планы, и мы никогда не имели планов использования военной силы в целях агрессии.
       Кстати говоря, силы НАТО, если они хотят пересечь международную границу даже в целях обороны, должны запрашивать специальное разрешение Совета НАТО.
       Но в нашей западной системе решения принимают не только правительства: они должны быть утверждено парламентом. А в нескольких странах — членах НАТО участие в военных операциях вообще запрещено конституцией. Я думаю, немногие в России знают об этом.
       
       — Но в России знают, что НАТО, несмотря на разговоры о реформе, продолжает оставаться военной структурой, да и возглавляемый вами военный комитет, наверное, не занимается благотворительностью?
       — В первую очередь задача военного комитета является логическим следствием задач НАТО. А она сейчас состоит из трех элементов: коллективная оборона, управление операциями по разрешению кризисов и миротворческими миссиями, сохранение стабильности. Причем я думаю, что мы сохраним военный дух. Было бы заблуждением думать, что альянс трансформируется во что-то вроде ОБСЕ. Хотя кто-то, может быть, и мечтал бы об этом, но этого не будет.
       
       — В НАТО бытует мнение, что российская оборонная промышленность производит прекрасное оружие и часто по более низкой, чем Запад, цене. НАТО могло бы использовать его?
       — Я считаю, что российская продукция действительно хороша. Не вся, но во многих областях. Мы не можем указывать странам — членам НАТО, каким вооружением им пользоваться. Решение принимает сама страна. Если какое-либо государство захочет приобрести российское оружие, оно может это сделать. Но российская оборонная промышленность должна бороться за рынки.
       В НАТО летают на МиГ-29. Этот самолет способен конкурировать с западными аналогами, но только по летным качествам, а не по цене. МиГ-29 — я летал на нем — прекрасный самолет, но двигатель приходится менять после 400 летных часов. Это слишком мало, а значит — очень дорого. Новый истребитель совместного производства Германии, Италии и Испании будет иметь резерв двигателя 6000 летных часов.
       
       — Вы интересуетесь историей, и, наверное, должны понимать нашу озабоченность и неприятие расширения НАТО?
       — Я понимаю, что исторический опыт ХIХ-ХХ веков привел к тому, что российские стратеги стремятся сделать все, чтобы на территории России никогда больше не велось войны. Это я прекрасно понимаю. Однако я не думаю, что когда сейчас продолжают мыслить категориями буферных зон — это лучший способ предотвратить конфликты. Кроме того, я хочу подчеркнуть, что некоторые мои российские коллеги с трудом могут понять сущность НАТО. Видимо, сильно искушение видеть в нем зеркальное отражение Варшавского договора с американским, а не советским привкусом.
       Россия и СССР часто добивались уважения угрозами. Россию боялись — и поэтому уважали. Советский Союз не завоевал уважения своими культурными достижениями и уважением прав человека. Его уважали из страха перед военной мощью.
       Теперь ситуация изменилась. Мы хотели бы достичь равноправия в Европе — Европе, свободной от демаркационных линий. В такой Европе мы готовы уважать Россию как друга, а не как страну, которую мы должны бояться. Это же совершенно разные вещи, и я надеюсь, что в ходе переговоров в Москве мы найдем путь к достижению взаимопонимания между российскими и натовскими военными. Мы должны это сделать для молодого поколения.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...