Основатель компании МИЭЛЬ Григорий Куликов начал заниматься риэлторским бизнесом в 1993 году. Именно тогда начались массовые сделки купли-продажи приватизированных квартир, а на арендном рынке спрос намного превышал предложение. Об особенностях риэлторского бизнеса и стартапа в 1993 году он рассказал обозревателю "Денег" Андрею Воскресенскому.
Лучше получить честные 70% прибыли, чем криминальные 200%
Вот интересно: как в 93-м становились риэлторами? Профессии как таковой еще не было. Ну бывшие маклеры, которые в советское время занимались обменами, понятно. Но вы ведь не из их числа?
— Конечно. Я из числа инженеров-электронщиков. Кстати, МИЭЛЬ, образованная в 90-м году,— это аббревиатура, мной придуманная: "Московская информационная электронная лаборатория". Вот в этой лаборатории я и работал, в составе производственного объединения "Московский станкостроительный завод". Мы занимались системами управления шлифовальными станками. А попутно был и другой бизнес: установка автоматической международной связи посредством выделенных каналов. Ведь вплоть до 90-х годов позвонить за границу можно было только через телефонистку: "Барышня, соедините с Парижем". А ведь в Россию уже пришел международный бизнес. Так что спрос был. Кстати, не только со стороны бизнеса. Мы, например, установили международные коммутаторы для пресс-центра Ельцина. И во время августовского путча 1991 года пресс-центр Белого дома осуществлял связь с внешним миром через нашу телефонию.
Ну хорошо, а при чем здесь недвижимость?
— А недвижимостью я, как и очень многие наверное, занялся случайно. Моя младшая сестра Наташа работала в то время в одной из риэлторских контор и убедила меня заняться этим бизнесом. Кстати, она и сейчас — топ-менеджер нашей компании. И в конце 92-го я об этом серьезно задумался, а в начале 93-го перешел в недвижимость. В совершенно новую для меня сферу.
Создание риэлторской компании потребовало больших первоначальных вложений?
— Близких к нулю. У нас уже был офис — не квартира, как у большинства других, а настоящий офис на первом этаже с отдельным входом. Правда, добираться туда надо было на оленях от метро "ВДНХ", но все-таки это был настоящий офис. У нас были компьютеры — 286-е, кажется, но все-таки компьютеры. То есть инвестиции требовались только для размещения рекламы в газетах частных объявлений. И еще очень помог предыдущий опыт. Во-первых, программистский: мы сделали, пожалуй, первую в России базу данных по недвижимости. Она незатейливо называлась "Маклер". А во-вторых, телефонный: мы установили многоканальные телефоны в офисе, это было редкостью по тем временам. Это позволило на шаг опережать других, чуть быстрее получать и передавать информацию. Но главное конкурентное преимущество — это люди. Понимаете, что такое начало 90-х? Огромное количество образованных, креативных, полных энергии людей — на улице. Ко мне приходили работать агентами не то что с высшим образованием, это даже не обсуждается,— с учеными степенями.
Но все-таки риэлтор — это профессия, в которой научные степени не слишком помогают. А как и где они учились?
— В первую очередь на практике. Хотя в 93-м уже открылись специальные курсы при Московской юридической академии. Этакое юридическое ПТУ для риэлторов. Многие, и я в том числе, прошли там юридический ликбез. Потом, правда, я получил настоящее юридическое образование. Но главное, повторяю,— практика. Риэлторы 90-х — в большинстве своем высокоинтеллектуальные люди. И многие были рады получить легальную работу, которая приносила неплохие деньги.
Ну легальной эта работа была очень относительно. Расчеты велись черным налом.
— В общем, да. И преимущественно в долларах. То есть рассчитываться могли и рублями, но мыслили исключительно валютными категориями. Однако это была все-таки работа в офисе, и не криминальная.
Но ведь, например, расселение коммуналок — популярный в те годы вид деятельности — просто был на грани криминала. Или даже за гранью.
— Самые типичные случаи криминала — когда мошенники снимали квартиру, подделывали документы и сдавали по низкой цене с предоплатой за несколько месяцев. Точно помню: в 93-м году у нас было два таких случая. И мы выплатили пострадавшим арендаторам не только свою комиссию, но и полностью предоплату, которую они внесли. Имя дороже. А что касается расселения коммуналок — да, это был такой симпатичный бизнес, мы тоже им занимались. Да, были "черные риэлторы", которые обманом или насильно выселяли людей из комнат в центре в дальнее Подмосковье. Но, видите ли, это был такой доходный бизнес, что и без всякого криминала можно было на нем неплохо заработать. Мы всегда считали: лучше получить честные 70% прибыли, чем криминальные 200%. И в результате ведь именно риэлторы, а не городские власти практически избавили Москву от коммуналок. По моим подсчетам, в 90-е годы было расселено до 30 тыс. коммунальных квартир.
"Намного меньше, чем сейчас, среди клиентов было представителей властных и силовых структур"
А как у вас складывались отношения с властями?
— А никак. В те годы мы еще не занимались инвестиционно-девелоперской деятельностью, а брокерская не требует каких-то особых контактов с властями. Ни тогда, ни сейчас.
А с бандитами?
— Бандитов было много среди наших клиентов. Конечно, мы с ними общались — не отказывать же клиенту из-за того, что он в кожаной куртке? Что же касается пресловутой "крыши", ее роль исполняли сотрудники правоохранительных органов. Вот это, кстати, можно считать контактом с властями. Произошло это естественным образом, ведь надо было проверять юридическую чистоту сделок. Вот для этого нам и нужны были сотрудники милиции. Они фактически выполняли функции частных детективов. А если мы сталкивались с "кидаловом", их же привлекали для решения проблем.
А решать проблемы легальным путем, через заявление в милицию, через суд, было не принято?
— Это просто не работало. Сейчас многое изменилось, и прежде всего потому, что мы страхуем все сделки. Тогда даже автострахование было в зачаточном состоянии, а сделки с недвижимостью вообще не страховались.
В октябре 93-го случился путч. Он как-нибудь повлиял на ваш бизнес? И вообще, политические события на него влияли?
— Несколько наших сотрудников чуть не попали под обстрел — офис ведь был недалеко от телецентра в Останкино. А больше никак не повлиял. Вообще, политические события впервые отразились на риэлторском бизнесе позже, осенью 95-го года. Тогда цены на квартиры поползли вниз — люди опасались, что коммунисты, придя к власти, отменят приватизацию и права собственности. Это был первый кризис в недвижимости, до этого все были уверены, что "московская недвижимость всегда в цене", и цена эта может только расти. Оказалось, это не совсем так.
Вот как интересно оказывается: интеллектуалы без работы, а спрос на аренду и покупку квартир существует. Кто были ваши клиенты, кроме бандитов?
— К 93-му году уже образовался слой бизнесменов, банкиров, биржевиков. Все-таки частный бизнес к тому времени существовал уже пять лет. Намного меньше, чем сейчас, среди клиентов было представителей властных и силовых структур. И люди преимущественно арендовали квартиры, покупали меньше. В основном, кстати, москвичи, а не приезжие. Ипотеки и даже рассрочек в 93-м еще не существовало, первичного рынка, особенно элитного, практически не было. А аренда позволяла решить жилищную проблему быстро, хотя и недешево. Однокомнатная квартира в центре стоила $400-500 в месяц, на большие квартиры арендные ставки доходили до $2000. Это во времена, когда $100 считались неплохой зарплатой.
А вы лично за первый год риэлторской деятельности существенно повысили свое благосостояние? Купили машину, недвижимость?
— Ну на новую "девятку" я заработал еще станкостроением и телефонией. Хотя действительно, в 93-м я ее поменял на слегка подержанную "Альфа Ромео" — это была моя первая иномарка. Но в основном вкладывал деньги в развитие бизнеса, в открытие новых офисов.
Если бы у вас появился шанс вернуться в 93-й год, что бы вы сделали по-другому?
— Во-первых, что я сделал бы так же: я остался бы в России, в отличие от многих моих друзей, которые в те годы уехали. И я бы точно занялся риэлторским бизнесом. Наверное, уделил бы больше внимания системному управленческому образованию. Хотя это было непросто — ни учебников, ни учителей. Сейчас все ниши в бизнесе вроде бы заняты, но и возможностей для образования куда больше, это дает возможность быстрого старта. И еще я жалею, что в 93-м не хватило смелости заняться инвестиционно-девелоперской деятельностью. Это было позже, и мы не стали первыми. А в бизнесе необходима смелость. Но не бесшабашность.