На этой неделе Евгений Примаков совершает визиты по довольно сложному маршруту: в понедельник он побывал в Минске, вчера приехал в Париж, а в конце недели не заезжая в Москву посетит Кишинев. Что же ищет российский министр в столицах столь разных стран? По всей видимости, ищет союзников для создания антинатовской коалиции.
Глава внешнеполитического ведомства проезжает по странам, с которыми у России, как говорится, "особые отношения". Эти отношения Примаков и хочет развить перед встречей с генсеком НАТО Хавьером Соланой, где будет обсуждаться содержание российско-атлантической хартии (предположительно эта встреча состоится в начале следующей недели).
В Минске Примаков участвовал в международной конференции по безъядерной зоне в Центральной и Восточной Европе. В этом вопросе главному дипломату России пришлось быть сверхдипломатичным. С одной стороны, твердо заявить московское "нет" расширению НАТО, с другой — по сути признать его, потребовав от НАТО дать России и другим странам юридически оформленные гарантии неразмещения ядерного оружия на "новых территориях". То есть Примаков не забыл ни о патриотизме тех, для кого он важен, ни о договоренностях с западными партнерами, которые были с таким большим трудом достигнуты в Хельсинки.
Сам он пояснил задачи своего вояжа так: если уж Москва не может исправить "грубейшую ошибку Запада после холодной войны" и альянс все-таки расширится, то надо хотя бы "минимизировать негативные последствия этого расширения". В этом деле Белоруссии надлежит слиться с Россией в едином союзе. Правда, Примаков не стал уточнять, какой степени интеграции достигнет этот союз. Главное — союз, скрепленный "святой идеей", будет барьером на пути НАТО.
Любопытно, что обсуждать детали союза в Минск приехал министр иностранных дел России (причем, по его словам, он официально представлял главу государства) — тем самым Москва дает понять, что считает Белоруссию иностранным государством. До сих пор дела СНГ (их курирует вице-премьер Валерий Серов) считались не совсем иностранными делами. Теперь же ближнее зарубежье, похоже, переходит в разряд зарубежья вообще. Тесные же связи России с теми или иными зарубежными странами в переводе с дипломатического языка означают не что иное как "зону влияния", в расширении которой Запад видит угрозу своим интересам.
А то, что зоной самого сильного влияния оказалась Белоруссия, совсем не удивительно. Ставка на Белоруссию не есть геополитическая новинка, изобретенная нынешними политиками. Полвека назад именно через Белоруссию пролегло направление главного удара (правда, военного, а не политического), а не через Украину и Прибалтику, как предполагал противник.
Париж, по-видимому, привлек внимание российского МИДа тем, что его тоже многое не устраивает в расширении НАТО и в том, кто в альянсе претендует на главную роль. Недавно Париж даже призвал собрать саммит пяти стран (США, Великобритании, Франции, Германии и России), чтобы поговорить о том, нельзя ли как-нибудь по-другому распределить роли. Известно, что он был бы не прочь передать функции основного блюстителя порядка и безопасности в Европе ОБСЕ — что очень устраивает Россию.
Однако на то, что Париж будет для Москвы таким же близким и верным союзником в борьбе с НАТО, как и Минск, вряд ли стоит рассчитывать. Устами многих политиков (включая недавнее выступление посла США в НАТО Роберта Хантера в Таллине) НАТО неоднократно объявляло, что никаких обязательств перед Россией оно на себя не возьмет. И хотя Франция известна своим антинатовским гонором (в 1966 году она даже вышла из военного союза), на сей раз, возвращаясь в военный союз, она, по-видимому, подчинится мнению большинства.
МАРИНА Ъ-КАЛАШНИКОВА