 |
Фамильное государство
Самый богатый народ в Европе — жители маленького Лихтенштейна. Однако этому княжеству грозит катастрофа — оно рискует остаться без правящей династии. Князь Ханс-Адам может навсегда покинуть свою страну вместе с родовым состоянием, то есть с существенной частью национального богатства."Я правлю в счастливой стране",— говаривал князь Франц-Йозеф II Лихтенштейнский. В этом государстве в центре Европы отсутствуют безработица, национальный долг, нет армии, зато есть 30 тыс. населения, 70 тыс. зарегистрированных иностранных компаний, 25 парламентариев и несколько министров, а также самые надежные банки и самый высокий в Европе уровень индустриализации. При этом отправляющихся туда туристов напутствуют: "По дороге не моргайте — проморгать Лихтенштейн проще простого".
Первое упоминание Лихтенштейнов относится к ХII веку, когда некий германский рыцарь Хуго Лихтенштейнский с многочисленной родней перебрался в Австрию. К концу XVII столетия Лихтенштейны накопили изрядное состояние — в золоте, землях и произведениях искусства. В 1699-м и 1712 годах глава рода Иоганн-Адам по прозвищу Ханс Богатый купил у обедневшего немецкого графа две провинции в верховьях Рейна — Шелленберг и Вадуц. (Впрочем, есть версия, что Ханс Богатый просто выиграл будущий Лихтенштейн в карты.) Провинции были объединены под родовым именем нового хозяина, после чего вошли в состав Священной римской империи.
 |
| Замок Вадуц — пока что место жительства Лихтенштейнов |
В 1938 году молодой князь Франц-Йозеф, первым из династии Лихтенштейнов, поселился в фамильном княжестве, в его столице Вадуце. Что оказалось очень кстати, поскольку после аншлюса Германии с Австрией в Лихтенштейне назревал фашистский путч. Франц-Йозеф действовал решительно: была создана коалиция двух местных партий, которая выступила против присоединения к Германии. Тех, кто хотел союза с Гитлером, просто отправили в столь любимую ими страну. Княжество сохранило нейтралитет, чем до сих пор гордятся все лихтенштейнцы.
С тех пор как была принята конституция, в Лихтенштейне действуют две очень похожие друг на друга монархические консервативные христианско-демократические партии. Партийная принадлежность передается едва ли не по наследству, а "межпартийные" браки считаются подозрительными. При этом политическая активность населения очень высока — на выборы обычно приходит около 90% электората. Правда, до 1986 года мужчины никак не хотели предоставить право голоса женщинам, мотивируя это тем, что половина лихтенштейнцев женятся на иностранках, которым не пристало командовать в независимом княжестве.
Марки, зубы и сосиски
Прежде чем прославиться как сказочная офшорная зона в центре Европы, Лихтенштейн был известен зубными протезами, почтовыми марками и колбасными шкурками. Почетное место в этом списке занимают марки, которые превращаются в раритеты немедленно после выпуска. Качество их высоко, а тираж ничтожен, к тому же 80% марок отправляется прямо из типографии к коллекционерам и перекупщикам — по подписке (около ста тысяч адресов). Так что филателия для Лихтенштейна — существенный источник дохода. Почтовая служба княжества, как и валюта, таможня и дипломатические представительства, традиционно находилась в ведении Швейцарии, но не так давно лихтенштейнцы сочли, что марки из всех символов суверенитета — важнейший, и взяли почту под свое крыло.
Производство оболочки для колбас и сосисок — не столь благородное занятие, как выпуск марок, но не менее доходное, если учесть, что под боком — "сосисочная" Германия. А зубные протезы, произведенные в Лихтенштейне, имеют репутацию лучших в мире.
 |
| Кронпринц Алоис уговаривает отца отсрочить передачу власти и дать ему еще немного пожить спокойно |
"Картину не съешь, а замок на себя не наденешь",— любила говорить княгиня Гина. Однако нельзя не признать, что картины и замки украшают жизнь, а их хозяевам придают уверенности. В наибольшей степени украшают жизнь Лихтенштейнов два великолепных дворца в Вене (потомственным австрийским аристократам положено владеть дворцами). А также два замка (не хуже дворцов) в самом Лихтенштейне. На всякий случай князья прикупили еще 76 акров в Техасе. Из движимого же имущества главную ценность представляет собранная за последние четыре века уникальная коллекция живописи старых мастеров.
Частное собрание Лихтенштейнов, одно из крупнейших в мире, оценивается в $150 млн. Говорят, что по богатству оно уступает только собранию правящей фамилии Великобритании — Виндзоров. Ханс-Адам в связи с этим высказывается уклончиво: "Где-то преимущество у нас, где-то — у них. Судить, чья коллекция дороже, очень сложно".
История коллекции представляет интерес не меньший, чем сами экспонаты. "Многие вещи были куплены непосредственно у авторов,— говорит Ханс-Адам.— У нас хранятся расписки, могу показать". В войну Лихтенштейны потеряли 85% собственности — 54 замка за пределами княжества, в Чехии и Австрии. И только чудом Францу-Йозефу удалось спасти основную часть художественной коллекции. В 1944 году Гитлер приказал взорвать соляные шахты на западе Австрии, где среди прочих сокровищ были спрятаны 1700 шедевров из венских дворцов Лихтенштейнов,— советские войска были на подходе. Франц-Йозеф через одного из своих родственников добился от Геббельса разрешения забрать то, что принадлежит представителям династии Лихтенштейнов. "Членов семьи" оказалось гораздо больше, чем можно было ожидать, к тому же некоторые из них забирали свое несколько раз. В результате множество картин, изделий из слоновой кости, фарфор, ковры, оружие были переправлены в княжество.
Это была вторая (после объявления нейтралитета) блестящая "военная" операция Франца-Йозефа. Его сын, Ханс-Адам, приумножил семейное состояние, но к старине относится прохладно: "Для меня это просто активы, которые должны приносить доход. Сам я предпочитаю современное искусство".
Трудно себе представить, но в 1967 году Лихтенштейны так нуждались в средствах, что Франц-Йозеф решил продать американцам картину Леонардо "Джиневра де Бенчи". На вырученные $5 млн ему удалось поправить свои дела, а заодно и дела княжества. В 1980-м управление княжеской собственностью перешло в руки Ханса-Адама, старшего сына Франца-Йозефа. Он создал Фонд князя Лихтенштейнского, которому теперь принадлежат сотни акров лесных угодий и городской земли в Австрии (не говоря уже о Техасе). Кроме того, правящая династия практически единолично владеет знаменитым Банком Лихтенштейна, имеющим филиалы во Франкфурте, Лондоне, Цюрихе и Нью-Йорке.
 |
| Раньше иметь собственный банк Liechtenstein Global Trust князю нравилось. Теперь от него одни неприятности |
Кстати, совсем недавно он передал России архив следователя Соколова с материалами о расстреле царской семьи, приобретенный в 1990 году за полмиллиона фунтов на аукционе Sotheby`s. В качестве ответного шага князь попросил вернуть архив Лихтенштейнов, вывезенный из Германии во время советской оккупации.
 |
Франц-Йозеф, старший сын австрийского принца Алоиса Лихтенштейнского и великой герцогини Елизаветы-Амалии Габсбург, родился 16 августа (красный день календаря) 1906 года. Его крестным был австрийский император, а родным дядей — великий герцог Франц-Фердинанд, с убийства которого началась первая мировая война. Франц-Йозеф II закончил Венский университет лесного и сельского хозяйства. Случилось так, что его дядя — Франц I, отрекся от престола, а еще раньше от претензий на трон отказался его отец — в результате Франц-Йозеф в 32 года стал действующим лихтенштейнским монархом.
Он был коронован в конце мая 1939 года, а через три месяца отправился с официальным визитом в Берлин, где был принят Гитлером. Они беседовали полтора часа, и за это время фюрер особого впечатления на князя не произвел. Зато Гитлеру визит настоящего монарха, по-видимому, польстил, и он согласился оставить Лихтенштейн в покое. Франц-Йозеф стал национальным героем, а его страну война почти не затронула. (После войны князь отказался выдать Советскому Союзу 500 человек, нашедших приют в Лихтенштейне, среди них был и великий князь Владимир Кириллович.)
В 1943 году Франц-Йозеф женился на чешской аристократке Георгине фон Вильчек, ставшей лихтенштейнской княгиней Гиной. Они поселились в фамильном замке Вадуц — на горе в столице княжества. Княгиня основала лихтенштейнский Красный Крест, который во время войны помогал эмигрантам и беженцам из германских лагерей.
Наследник Франца-Йозефа — Ханс-Адам, родился в 1945 году, успел в молодости попутешествовать, учился в Австрии и Швейцарии, работал в Вашингтоне и в конце концов зажил тихой семейной жизнью в замке: "Лихтенштейн — чудесное место. Наши дети могут вести здесь совершенно нормальную, даже сельскую жизнь. Мы с женой растили наших детей, как обычная семья, и посвящали много времени их воспитанию. Ты можешь сделать нечто выдающееся, но если наследник никуда не годится, твои достижения окажутся обесцененными".
Все представители следующего поколения Лихтенштейнов — Алоис, Максимилиан, Константин и Татьяна, рано вступили в браки. У наследного принца Алоиса сейчас трое детей, так что у династии есть шанс продолжиться и в будущем веке. Правда, родовые черты Лихтенштейнов--Габсбургов могут претерпеть некоторые изменения: второй сын Ханса-Адама — Максимилиан, недавно женился на чернокожей американке.
 |
| Вадуцкая семья: княгиня Мария и князь Ханс-Адам (в центре) с детьми Татьяной, Максимилианом, Константином и Алоисом |
Когда в 1990 году князь Ханс-Адам вступил на лихтенштейнский престол, все в княжестве было благополучно. Компаний зарегистрировано больше, чем можно насчитать жителей, банки пользуются репутацией самых неприступных в мире, туризм процветает. При Хансе-Адаме страна стала членом ООН, а женщины получили право голоса — и то, и другое он ставит себе в заслугу. Однако вскоре выяснилось, что у князя и его подданных есть две проблемы.
Первая — в отношениях между монархом, с одной стороны, и правительством и парламентом — с другой. Монархические привилегии и демократические процедуры, заложенные еще в конституции 1921 года, пришли в неразрешимое между собой противоречие. Ханс-Адам хочет быть действующим монархом и решать важнейшие вопросы государственной жизни, а правительство грозит оспорить его решения в международных инстанциях.
Франц-Йозеф обладал мягким нравом, умел договариваться с подданными и предпочитал не вступать в конфликты с народными избранниками и правительством. Например, он лишь раз наложил вето на принятый парламентом закон — об охоте, и то исключительно для блага сограждан: иначе "каждый сад превратился бы в стрельбище". В отличие от отца Ханс-Адам вовсю использует право вето, грозится распустить парламент (и один раз распустил), и даже иногда предъявляет ультиматумы собственному народу. В результате правительство с парламентом порицают монарха за властолюбие и мечтают убрать из конституции раздел об иммунитете князя от судебного преследования. "Получается, что он может украсть у меня автомобиль, и ему ничего за это не будет!" — возмущается премьер.
Княжество на продажу
Возможно, политический кризис разрешился бы ко всеобщему удовлетворению, если бы не другая беда: уже почти год о Лихтенштейне говорят как об одном из чемпионов в отмывании грязных денег и укрывательстве неплательщиков налогов. Дело в том, что процветание Лихтенштейна основано на существовании примерно 70 тыс. иностранных компаний, зарегистрированных в Вадуце. Регистрационный сбор составляет около трети доходов бюджета княжества. Другая золотая жила — иностранный капитал, который потоком идет в лихтенштейнские банки, имеющие репутацию сверхнадежных. "Если швейцарец хочет спрятать свои деньги, он кладет их в наш банк",— говорят лихтенштейнцы. Тайна вкладов соблюдается неукоснительно, вплоть до того, что банкиры предпочитают не вступать с клиентами в переписку и просят их один-два раза в год наведываться в банк лично для решения всех вопросов. Потенциальным вкладчикам не задают нескромных вопросов о происхождении средств и стараются сами разобраться, с кем имеют дело. Раньше считалось, что благодаря такой проверке сомнительные капиталы в лихтенштейнские банки не попадают. Теперь выясняется, что, возможно, все наоборот: криминальные деньги для них — самый лакомый кусок.
Ханс-Адам признает, что борьба с отмыванием в его княжестве не на высоте, но отказывается считать уход от налогов преступлением. Бедные налогоплательщики, по его мнению, просто вынуждены бежать от "пиратского" 50-процентного подоходного налога, узаконенного во многих странах. Максимальная ставка подоходного налога в Лихтенштейне не достигает 19%, а налог на зарегистрированные предприятия составляет 1%.
Очевидно, что князь Лихтенштейнский не сможет спасти свой "налоговый рай". Визит полиции в Банк Лихтенштейна и аресты нескольких известных граждан страны показали, что "райская" жизнь уходит в прошлое. Европейская интеграция и новые американские законы по борьбе с экономическими преступлениями не позволят Лихтенштейну сохранять маленькие налоги и блюсти банковскую тайну.
Но у князя есть выход. Если проблем, внутренних и внешних, станет слишком много, он сможет переселиться в одно из своих австрийских владений. Личное состояние князя оценивается в $4 млрд: дворцы, земли, коллекция живописи и даже американская рисовая компания RiceTec. Так что угроза Ханса-Адама "вернуться к ситуации до 1938 года, когда князья Лихтенштейнские жили за пределами княжества", не кажется пустой. А вот другое, уже полусерьезное, намерение князя — продать Лихтенштейн Биллу Гейтсу — вряд ли осуществимо: Гейтсу лишние хлопоты ни к чему.
СЕРГЕЙ ТАТЕВОСОВ