Он консультировал фильм "Шизофрения"
В конференц-зале киностудии "Ленфильм" состоялся первый публичный просмотр картины Виктора Сергеева "Шизофрения". Работу над лентой Сергеев начинал несколько лет назад, будучи одним из режиссеров "Ленфильма", а завершил уже в должности директора студии, сменив на этом посту Александра Голутву. Высокий ранг авторского коллектива подкрепился и тем, что в качестве сосценариста в фильме дебютировал исполнитель главной роли Александр Абдулов, а в качестве консультанта — опальный генерал Александр Коржаков.
Внутренние премьеры на "Ленфильме" проходят двумя способами. В интимной обстановке небольшого директорского зала. И под сводами огромного конференц-холла. Фильмы Сергеева неизменно демонстрируются именно там. И всякий раз битком, с приставными стульями и заполненными боковыми проходами.
Неудивительно. Виктор Сергеев, которого поругивают ориентированные на "нетленку" зрители и которого питерские интеллектуалы давно возвели в культовую фигуру, работает за гранью окультуренного жанра, опираясь на лубок, кич, базарный коврик, жестокий романс или дворовую балладу.
Последняя картина, однако, заставила насторожиться даже самых горячих поклонников режиссера. Все его прежние фильмы, будь то психотриллер "Палач", кооперативная трагикомедия "Гений", уголовно-любовные "Странные мужчины Семеновой Екатерины" или жгучие мелодрамы "Грех" и "Любовь, предвестие печали", так или иначе относились к сфере развлекательно-занимательного кино.
Кажется, что "Шизофрения" из этого ряда выпадает. И буклет, и титры длинной и явно не очень дешевой картины сообщают, что только за последние два года в стране произошло более 500 нераскрытых заказных убийств. Следом идут кадры похорон Дмитрия Холодова и Владислава Листьева, панихиды по промышленникам и банкирам. Фильм претендует на первую правду о феномене постсоветского политического убийства.
Справедливости ради заметим, что кино с соответствующими намеками уже было, не говоря уже о том, что тема многозначительно размята на страницах лоточных романов и таблоидов. Однако столь прямого упрека узаконенный терроризм еще и впрямь не получал.
На пресс-конференции после просмотра режиссеру не случайно заметили, что любой западный фильм на схожую тему непременно защитился бы титром о непредумышленном совпадении с реальностью.
В ответ соавтор сценария Александр Абдулов сказал, что историю вербовки и подготовки высокотехнологичного киллера со смешной фамилией Голубчик и прозвищем Немой он лично выслушал из уст крупного московского "авторитета" и скрывать правду не собирается.
Если все показанное в фильме и в самом деле правда, то вынесенный в заглавие диагноз звучит даже слабовато. Призовой стрелок (его играет Абдулов), лишившийся дара речи после того, как во время охоты вместо кабана завалил подвыпившего генерала, сидит в тюрьме и попадает в поле зрения враждующих силовых группировок. Одна из них, не скрываясь, называет себя службой госбезопасности. Вторая более сдержанно поименована "охранным агентством", однако поле ее деятельности тоже не вызывает сомнений.
Интересы обоих кланов скрещиваются на фигуре крупного банкира. Одни хотят его убить, другие — спасти, причем сановного заказчика ликвидации играет Кирилл Лавров, по совокупности сыгранных прежде ролей тянущий только на высшие правительственные круги.
Вывезенный с зоны герой Абдулова мечется между двух огней, попутно обретая голос, любовь и понимание масштабов происходящего. Ни то, ни другое, ни третье его не спасает. Герой обречен, и конец его столь неожидан, что после фильма журналисты набросились на присутствовавшего в зале Коржакова с вопросом: "Неужто такое и впрямь бывает?" Экс-начальник президентской охраны от прямого ответа уклонился.
Сформулировать этот ответ по отношению к фильму в целом тоже трудно, но можно. С одной стороны, "Шизофрения" выдает понятную любому нормальному человеку озабоченность правовым беспределом в стране.
С другой, Виктор Сергеев ничуть не изменил себе, перейдя от фатальных или авантюрных мелодрам к острому политическому детективу. Можно с уверенностью утверждать, что авторский мир Сергеева устоялся настолько, что уже не тема характеризует выбравшего ее режиссера, а наоборот — сама тема характеризуется тем, что ее выбрал Виктор Сергеев.
Это значит, что серийные убийства, институт киллеров, заказчиков и жертв стал неотъемлемой частью сегодняшнего маскульта, своего рода мыльной оперой, в жанре которой мы уже видели и парламентские дебаты, и предвыборную лихорадку.
Пена на этом мыле часто выступает кровавая, но другого средства для очистки коллективных стрессов пока нет.
СЕРГЕЙ Ъ-ДОБРОТВОРСКИЙ