 |
— Как вы попали в милицию?
— Я никогда в жизни не думал, что буду служить в милиции. Детство было тяжелое: мне было два года, когда нас выслали в Киргизию. Я должен был умереть, но Всевышний оставил меня в живых — голод, от рахита ноги кривые, пузо. Жили в курятнике, где от чумки умерли все куры. Хозяева, сосланные с Украины раскулаченные, пустили нас в курятник, но не разрешали увеличивать лаз. Поэтому бабушку, пока она не превратилась в скелет, приходилось в лаз проталкивать. Рос я шпаной. Семь раз исключали из школы.
— За что?
— В первый раз за то, что я ударил учителя по лбу чернильницей. Он назвал меня бандитским выродком. Воспитала меня улица. Мы покупали напильники, а сторожа в школе делали нам из них за три рубля финки. Я безумно мечтал о такой финке и долго копил на нее три рубля. Во всех драках я побеждал. Иногда нас задерживали. Тогда отцу приходилось забирать меня из милиции, и он говорил: "Ты из тюрем вылезать не будешь".
Тогда вся шпана становилась спортсменами. Я стал заниматься боксом, самбо, вольной борьбой. После армии остался в Харькове, закончил заочно Грозненский пединститут — у меня была мания иметь высшее образование. Работал тренером и преподавал в юридическом институте физкультуру. При этом четыре года я числился на работе в УВД Харьковской области, выступал в их спортивной команде. Я объяснял, что бандита надо сначала вырубить, а потом уже задерживать.
— Разве это и так не было ясно?
— Тогда не было СОБРа, ОМОНа, подготовка в МВД была слабая. Иногда приходилось помогать им задерживать бандитов. Меня стали звать на работу. Сначала я возмущался: "Чтобы я стал ментом! Вы за кого вы меня держите?!" А потом сам попросился в уголовный розыск. Но ни один райотдел меня не взял, так как я был действующим спортсменом и несколько месяцев в году был занят на соревнованиях. Пришлось пойти в ОБХСС. И абсолютно не жалею. Я убедился, что в милиции в те времена работали глубоко порядочные умные люди. Бойцы, мужики были. Правда, пили, это было. Но все расследовали. Тогда нам в самом дурном сне не снилось, что милиция станет такой.
— Какой?
— Людям подбрасывают наркотики, патроны, отбивают печень, почки, не раскрыта масса заказных убийств. Нарушение Конституции и закона стало нормой. Посмотрите, сколько МВД приняло инструкций, тотально нарушающих закон. Они живут сегодняшним днем. Им надо, чтобы на вечер была рюмка, пожрать, нахамить, наскотиниться и уйти. Я, честно говоря, стыжусь такой милиции. Не скажу обо всех: в краях и областях еще работают бойцы старых традиций. Зато в крупных городах, где начальства много, милиция насквозь коррумпирована. Раньше, чтобы получить звание генерала, ты должен был быть семи пядей во лбу, а у тебя в области — ни одного нераскрытого преступления. Были комиссии, жесткий отбор. А сейчас на пять генералов один рядовой.
— Вы сами когда стали генералом?
— Я свое генеральское звание получил уже будучи депутатом Верховного совета России. Я же чеченец. С моим неуживчивым характером мне нелегко было получить генерала. Вот Дудаеву дали легко: он был командиром дивизии стратегических бомбардировщиков и своими ковровыми бомбометаниями в Афганистане доказал, что он более русский, чем все русские. Мирные села и мирных людей утюжил. А когда я спросил, за что у него боевые ордена, не захотел признаваться.
— А вы часто рассказываете, как получили орден за освобождение заложников в аэропорту в 1988 году?
— Честно говоря, меня достала эта история. Первым замминистра Азербайджана тогда был Виктор Баранников, и в случае ЧП он обязан был сообщить о нем представителю МВД Союза. Таким представителем в Баку был я. Мне позвонили в гостиницу и сообщили, что три террориста захватили самолет и требуют полмиллиона долларов. Я приехал туда, переоделся работником аэропорта и прошел в самолет. Надо было подготовить штурм. Я мигнул стюардессе, чтобы она попробовала открыть люк. Все было очень просто. Когда террорист потянулся за сигаретой, я ударил его под руку, ворвались ребята из "Альфы". Ничего в этом геройского не было. Я для этого и надел погоны.
— А чем вы занимались в Азербайджане как представитель МВД?
— В то время по поручению ЦК, правительства и МВД я занимался организованной преступностью в экономике Азербайджана. Попросту, мне дана была команда найти материалы на Алиева, чтобы привлечь его к уголовной ответственности. Такое же задание было у генерала Плющникова в Армении по Демирчану.
— И "золото партии" вы нашли тогда же?
— Я был инспектором МВД СССР и по должности проводил проверки Гохрана. Выяснилось, что там килограммами отправляли золото якобы на ремонт на завод. На заводе составляли документы о том, что золото ремонту не подлежит, и таким образом списывались килограммы. Позже я передал имевшиеся у меня документы в прессу. Появилось несколько публикаций. Не знаю, так ли это, но с этим делом связывали череду самоубийств высокопоставленных чиновников. Они вдруг стали вываливаться из окон.
— После этого вы ушли в отставку и стали депутатом?
— Нет, депутатом Верховного совета России я стал еще будучи главным инспектором МВД, в 1990 году. Хотя какой из меня политик? Я милиционер. Но пошли письма, меня стали обвинять, что я равнодушен к судьбе Чечни. Выборы я неожиданно выиграл, хотя и не старался. А когда получил генеральское звание, возглавил комитет по соблюдению законности и правопорядка.
— Как складывались ваши отношения с Ельциным?
— У нас были нормальные отношения. Он, кстати говоря, дважды предлагал мне пост министра внутренних дел.
— Почему же вы отказывались?
— Я считал, что есть более достойные люди. Асы, которые прошли путь от простых милиционеров до руководителей. А я ни дня не работал даже начальником ОВД. "Тогда ищи человека", — сказал Ельцин. Я предложил Баранникова. Вытащил его из Азербайджана, сделал все, чтобы он стал главой МВД. А он потащил за собой команду. В том числе и Виктора Ерина, вопреки моим рекомендациям. За что потом сам и поплатился.
— То есть в отставку вас отправил Ерин?
— У господина Ерина хватило ума установить за мной двухмесячную слежку. Они искали компромат, чтобы уволить меня из МВД. Потом узнали, что мне предложена должность в действующем резерве, и в течение часа подготовили приказ о моем увольнении по сокращению штата. Это при 12-процентной нехватке кадров в центральном аппарате! И таким же образом поувольняли всех нехолуеобразных людей.
— Как вы отнеслись к указу об упразднении Верховного совета? Участвовали в защите Белого дома?
— 27 сентября 1993 года мне сделали операцию, и я лежал разрезанный. Хасбулатов тогда думал, что я специально прячусь. Я сказал тогда Баранникову: "Уходи оттуда. Такая защита Белого дома не нужна". Это ужасно, когда депутаты берут в руки оружие.
Но если бы не болезнь, я, наверное, тоже был бы тогда в Белом доме. Не с верхушкой — Руцким и Хасбулатовым — а с коллегами. Я самым жестким образом осуждаю расстрел парламента.
— После разгона Верховного совета вы возглавили Ассоциацию работников правоохранительных органов. О ней говорят, что это просто еще одна "крыша" для бизнесменов.
— Да какая "крыша"?! АРПО — это государственная организация. Она была создана еще в 1992 году по инициативе МВД, ФСБ и Генпрокуратуры. Сейчас к нам присоединись МЧС и налоговая полиция. Мы объединяем профессионалов, создаем рабочие места, занимаемся консалтингом. У нас есть свое охранное агентство.
— Вернемся к Чечне, которую вы теперь будете представлять в парламенте. Вы как-то сказали, что не видите разницы между двумя чеченскими войнами...
— Что вы, эта война совсем другая. Она гораздо более жестокая и разрушительная. В эту войну российские военные мстят за прошлые поражения. А самый страшный человек — Трошев. Там, где стоят его подразделения, творятся немыслимые жесткости. Людей уничтожают, пытают. Все сравнивается с землей. Сейчас в Чечне ни один закон не выполняется. Армия разлагается и мародерствует. Спецслужбы беспредельничают. Между ними нет никакого взаимодействия. Самое ужасное, что в Чечне командуют даже не генералы, а капитаны и майоры — начальники блокпостов. А нация просто вымирает. Поэтому первое, что я сказал Путину: надо убирать из Чечни военных. Раз они говорят, что война закончена, пусть уходят. Там надо оставить мобильные отряды, которые будут вылавливать террористов. А задачу наблюдения за порядком надо отдать местной милиции.
— Вы думаете, Путин готов следовать чьим-либо советам?
— Мне показалось, что да.
— Вы встречались не только с Путиным, но и с Ахмадом Кадыровым. У него есть шанс сплотить чеченцев?
— Если он на самом деле будет делать то, что говорит, а не пойдет по пути своих предшественников — да. В противном случае его ждет судьба любого другого московского назначенца.
— Кадыров настаивает на внесении поправок в законопроект об органах власти Чечни, который Дума рассмотрит осенью. Вы готовы ему помогать как депутат?
— Да. Обязательно. Он действительно нуждается в реальных полномочиях. Что сейчас творится? Он отдает приказ, а его пропускают мимо ушей. Его приказы никто не выполняет.
— А сами не хотите поучаствовать в выборах главы Чечни?
— Нет.
АЛЛА БАРАХОВА