Положение хуже гувернантского
Выходит очередная экранизация "Джейн Эйр"
Премьера / кино
В новой киноверсии романа Шарлотты Бронте "Джейн Эйр" (Jane Eyre) восходящая звезда Миа Васиковская, недавно сыгравшая кэрролловскую Алису, продолжает осваивать английскую литературную классику и теперь является в образе независимой сироты-гувернантки, выстрадавшей заслуженное счастье. Не первую и, возможно, не последнюю Джейн Эйр в своей жизни увидела ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Почти все существующие на кинопленке Джейн Эйр в начале своего жизненного пути выглядят одинаково несчастными, и нынешняя в этом смысле принципиально не отличается от героинь самых известных экранизаций этого романа, например фильма Роберта Стивенсона 1943 года с Джоан Фонтейн и Орсоном Уэллсом, раздувающим ноздри и вращающим глазами так грозно, что кажется, будто Рочестер вот-вот не сдержится и отвесит любимой одну из тех затрещин, которые она привыкла получать от жизни и каждая из которых делает ее еще прекраснее. В 1996 году Франко Дзеффирелли в своей версии предложил странное, но интересное сочетание — худенькая бледненькая Шарлотта Генсбур и взъерошенный Уильям Херт. Советский зритель наверняка помнит демонстрировавшийся по нашему телевидению английский сериал 1983 года режиссера Джулиана Эмиса, где мезальянс между аристократом и гувернанткой разыгрывали писаный красавец Тимоти Далтон и театральная актриса Зила Кларк, миниатюрная барышня под 30 с большим бюстом и трогательно опущенными уголками глаз. Специфическую радость ценителям киноискусства может доставить фильм Кристи Кэбен 1934 года, где Вирджиния Брюс играет не овечку-страдалицу, а наглую блондинку, похожую скорее на Бекки Шарп, которая, покидая ненавистный приют, от души желает директору: "Гореть тебе в аду, старый крокодил!", а свалив в лесу с лошади будущего хозяина, на вопрос "Куда вы направляетесь?" хамит: "Не ваше дело".
Новый фильм, снятый 34-летним американцем Кэри Фукунагой, подобных вольностей в трактовке характера главной героини не предлагает и старается с максимальной тщательностью сохранить все ключевые сюжетные повороты романа. С этой целью сценаристка Мойра Баффини, известный театральный драматург, адаптировавшая для киноэкрана комикс про неотразимую Тамару Дрю (Tamara Drewe), отступает от линейной структуры повествования и начинает сценарий с последней трети романа, когда Джейн, сбежавшая от своей роковой любви, попадает в семейство Риверс, которое из многих экранизаций нещадным образом выбрасывают. Далее следует флешбэк, рассказывающий о злой тете героини (Салли Хоукинс), звучит коронная фраза Джейн Эйр, которая отшивает директора приюта, пытающегося ее воспитывать: "Что надо делать, чтобы не попасть в ад?", находчивым ответом: "Беречь здоровье и не умирать", а также подробно переданы все полагающиеся жестокие сцены приютской жизни, включая красный след от розги на тонкой детской шейке.
Маленькая Джейн (Амелия Кларксон) вызывает несколько смешанное чувство — это довольно противная и дерзкая юная особа с кривыми зубами и капризными пухлыми губками, из которой непонятно каким чудом выросло такое небесное создание, которое представляет собой Миа Васиковска. Над ее мученическим видом авторы нынешней интерпретации пытаются слегка иронизировать, вкладывая в уста Рочестера (Майкл Фассбендер) фразу, которую он произносит в первом подробном разговоре с Джейн: "Расскажите вашу скорбную историю, ведь у каждой гувернантки должна быть скорбная история". Героиня решительно отвечает: "У меня нет скорбной истории", как бы реабилитируя книгу Бронте в глазах не читавших ее кинозрителей, у которых есть основания заподозрить "Джейн Эйр" в том, что это история и правда в высшей степени скорбная и жалостливая (в то время как история эта, хоть и соблюдающая традиции готического романа, по манере изложения и по степени откровенности автора скорее язвительная и для своего времени весьма смелая).
Несмотря на все визуальные достоинства новой "Джейн Эйр" (костюмы, прически, декорации, интерьеры, работа оператора), похвалить ее создателей за что-то еще, не такое само собой разумеющееся в костюмной экранизации, не получается. Подобно тому, как Джейн Эйр признается, что не может в своих рисунках в точности перенести на бумагу те картины, которые возникают у нее в голове, так и у кинематографистов лишь отчасти получается перенести на экран то, что клубилось в бедовой голове Шарлотты Бронте. Из книги, написанной от первого лица женщиной с тяжелым независимым характером на основе не лучших жизненных впечатлений, воспитавших в ней неприятную резкость суждений, опять получилась слащавая мелодрама о пользе смирения. Воплощенная добродетель (а также ум, честь и совесть) должна запастись терпением, не держать на людей зла, мужественно переносить невзгоды, и тогда все остальное приложится — и внезапно обнаружившийся дядя умрет на Мадейре, завещав племяннице огромное состояние, и сумасшедшая жена любимого мужчины погибнет по собственной вине, да и любимый мужчина, потеряв зрение, утратит вместе с ним значительную долю своего гонора и станет как шелковый.
"Корсеты ужасно замучили"
Блицинтервью
Исполнительница роли Джейн Эйр МИА ВАСИКОВСКАЯ ответила на вопросы ЕКАТЕРИНЫ ЯРОЦКОЙ.
— Вы читали "Джейн Эйр" до того, как вас позвали сниматься?
— Я взяла книгу в руки два года назад. Как раз закончились съемки "Алисы в Стране чудес", я вернулась домой в Австралию и стала читать книги по списку, хотела восполнить пробелы. В основном классика, конечно,— "Алхимик", "Сто лет одиночества", "Жизнь Пи". Ну и из английской классики была как раз "Джейн Эйр". Когда я прочитала половину, я сразу позвонила моему агенту, сказала, что это просто потрясающее произведение, и попросила узнать, не собирается ли кто-то ее экранизировать. Вдруг страшно повезло — через месяц мне прислали сценарий, и все получилось.
— Были ли какие-то трудности с перевоплощением?
— Да, конечно, корсеты ужасно замучили. Не знаю, как их в то время женщины носили. Когда шли съемки, я каждый раз просто мечтала о конце дня, чтобы переодеться в нормальную человеческую одежду. Теперь я просто уверена — люди в то время ужасно страдали, причем не только из-за корсетов, в эмоциональном плане им тоже было намного хуже, чем нам.
— В фильме "Детки в порядке" ваша героиня растет в крайне либеральной семье, Джейн же, напротив, в крайне консервативном окружении. Вам что показалось ближе?
— Даже не знаю. Мне действительно кажется, главная разница между нашим временем и временем Джейн — это корсет. Корсет как форма физического прессинга. Ведь это очень тяжело — проводить весь день в корсете. Надо сидеть прямо, невозможно расслабиться, нельзя нормально поесть, даже дышать тяжело.
— Тим Бертон как-то сказал, что ваша душа — "точь-в-точь как в давние времена" и что роль Алисы именно поэтому у вас получилась.
— Мне нравится, что он так говорит. И когда я прочитала "Джейн Эйр", мне показалось, что я очень хорошо ее понимаю. А вообще, если убрать костюмы и корсеты, то история-то очень современная. Это история молодой девушки, которая ищет любви в очень холодном и отстраненном мире, и такая история никогда актуальности не потеряет.