Вчера в Центральном доме кинематографистов вручали премию "Ника". Присуждение профессионального приза, как и ожидалось, стало "фестивалем одного фильма" — в шести из семи номинаций победила картина Сергея Бодрова "Кавказский пленник". Таким образом, опытные киноакадемики подтвердили свою приверженность трезвому разуму и золотой середине — хотя до этого, на этапе выдвижения номинантов, уважили и крайние полюса, выдвинув, с одной стороны, традиционные и национальные полотна Матвеева и Ускова--Краснопольского, с другой — эстетские опусы Месхиева и Балабанова. Теперь о тех и других можно благополучно забыть, поняв, что лучше "Кавказского пленника" у нас картины нет. С кинорежиссером СЕРГЕЕМ БОДРОВЫМ побеседовал РАФ Ъ-ШАКИРОВ.
— Прямо накануне церемонии вы сказали, что готовы к неожиданностям во время присуждения "Ники", хотя расцениваете свои шансы довольно высоко. Обычно этим славится Американская киноакадемия, многие претенденты-фавориты на "Оскара" часто неожиданно проваливались. У нас все наоборот. Все заранее определено. Не смущает ли вас такая ситуация?
— Нет, не смущает. Потому что, с одной стороны, я думаю — что-то мы получим. Наверное, не все, что мы заслуживаем. Сюрпризы должны быть, я понимаю организаторов.
— Это закон жанра?
— Да, поэтому я отнесусь к любым результатам с пониманием.
— Как вы отнеслись к тому, что Геннадий Полока и Владимир Мотыль сняли свои фильмы с конкурса? Заговорили и о необъективности "Ники"...
— Я про это вообще ничего не знаю. Мне кажется, что эти демарши, отзывы — частное дело режиссеров.
— Ваш фильм выдвигался не только на "Нику". Наверное, гораздо большим достижением для себя вы считаете выдвижение на "Оскара" как на "лучший иностранный фильм?"
— Честно говоря, самым большим достижением я для себя считаю то, что картину очень хорошо смотрят зрители во многих странах. Есть люди, профессионалы, которых я глубоко уважаю, которые хотят со мной работать. В этом для меня, как профессионального человека, самое большое удовлетворение. "Оскары" там, "Голден Глоб" получить — это уже как бы дополнительный кусок торта. Можно без него и обойтись. Хотя я сладкоежка. Я вообще поесть люблю.
— Я слышал, что были какие-то расхождения с продюсером "Кавказского пленника" относительно выдвижения на "Оскар". Ходили разные слухи. Вы могли бы прояснить ситуацию? Писали даже, что едва ли не конфликт с Гиллером предопределил решение киноакадемии?
— Наверное, вам нужно спросить у него. Я знаю то, что я читал письмо его английскому юристу, когда в последние решающие дни картину попытались снять с "Оскара". Мне звонили многие люди, потому что было непонятно, останется картина или нет.
Насколько я понимаю, просто были такие частные мотивы, господину Гиллеру хотелось, если мы получим "Оскара", идти на сцену, получать награду и произносить речь. А у Американской академии киноискусства другие правила. Еще там шла речь о большем количестве билетов.
Это все, конечно, было смешно, но это и печально одновременно. Первый раз так случилось в истории Американской академии, когда продюсер пытался отозвать картину.
— Если вы выиграете "Нику", кто будет ее получать? Не возникнет ли осложнений — сценарий писали вы, Гиллер и Ариф Алиев — никаких разногласий после "Оскара" у вас не осталось?
— Я так понимаю, что если мы будем получать что-то за сценарий, мы выйдем втроем. Мы уже выходили втроем — получили приз Европейской академии искусств в прошлом году. Все было без инцидентов.
— В дальнейшем вы собираетесь писать сценарии вместе?
— Я собираюсь писать сценарии с Алиевым.
— Я прочитал сценарий еще до того, как увидел ваш фильм. У меня сложилось впечатление, что сценарий гораздо более жесткий. Видеоряд намеренно смягчен. Если хотите, он чем-то напомнил стилистику 60-х, когда не было убийств и герои в интимных сценах просто исчезали из кадра.
— Наверное, сценарий был жестче, но мне однозначно не хотелось снимать картину про войну. Это для меня было абсолютно естественно — именно такая трактовка. Меня больше интересовало то, что происходит, так сказать, за войной. Меня больше интересовали отношения между людьми, и я хотел нормальную, человеческую картину.
Меня иногда упрекают: вот как вы вовремя сняли картину о чеченской войне, поэтому у картины и успех. Это полная чепуха, никто в мире не хочет показывать картину про войну. И у нас, и в мире люди от этого устали — от отрезанных голов, вспоротых животов.
— Существует два взгляда на сценарную школу. Во всяком случае, Александр Митта считает, что есть школа американская, профессиональная, а у нас технологии нет, у нас — одна интуиция. Вы просчитали "Кавказского пленника" по-американски?
— Я писал этот сценарий с замечательным молодым сценаристом Арифом Алиевым, и хочу подчеркнуть, что мы очень хорошо работали. И в данном случае у меня это школа, которая по английски называется story teller — я рассказчик хороших историй, я люблю рассказывать, слушать и писать такие истории. И это как раз была такого рода история. Мне кажется, что тут совместились: американская школа плюс интуиция и тяга к неожиданностям, и поиск каких-то новых решений. Я вообще люблю картины, у которых есть ритм, и всегда стараюсь делать картину как можно динамичнее. Поэтому все, что не очень необходимо, я просто выбрасываю.
— Почему вы решили остановить свой выбор на Меньшикове? Ведь герой — прапорщик и сразу напрашиваются аналогии с главным героем "Особенностей национальной охоты".
— Именно поэтому я и решил выбрать Меньшикова. Вы сами ответили на этот вопрос. Чтобы не было аналогий. Он блистательный актер. Я давно с ним хотел работать. Мы друзья. Он этого хотел. И мне было очень интересно именно такого прапорщика увидеть.
— Критики фильма говорили, что это в общем к армии нашей не имеет отношения, что это слишком эстетски.
— Американские критики в один голос считают это огромной актерской удачей и хвалят его взахлеб. Я в данном случае с ними больше согласен.
— Ваш фильм, режиссерская работа и сценарная, не говоря уже о мужских ролях — несомненно, фавориты. А вот если бы вы оценивали ваших конкурентов на "Нику", кого бы вы могли выделить?
— В "Нике" очень странно сейчас. На мужскую роль выдвинуты Меньшиков, Сергей Бодров-младший и Александр Филиппенко. Александр Филиппенко замечательный актер, но я не видел, к сожалению, этой картины ("Карьера Артуро Уи". — Ъ)
— А претенденты на "лучший фильм"?
— Я видел картину "Дачники" и мне кажется, она очень хорошо сделана.
— Помимо "Ники" и других фестивалей, каковы ваши самые сильные впечатления от фильмов, которые вы посмотрели в последнее время? Я имею в виду российские фильмы. Кто интересно работает?
— Я считаю, что вот сейчас делает замечательную картину мой близкий друг Алексей Герман. Я с нетерпением жду, когда увижу ее целиком. Алексей Герман классик, вот ему-то и нужно помогать. А остальным всем надо зарабатывать деньги.
— Вы работаете большей частью там, в Штатах?
— Я работаю везде сейчас.
— Недавно Вертинская брала интервью у театрального режиссера Анатолия Васильева, и они согласились, что все наши талантливые режиссеры особенно остро чувствуют Россию, когда находятся там. И лучшие свои работы они делают именно там.
— Не знаю. Думаю, это у всех по-разному. Я уже сказал, что люблю рассказывать хорошие истории. И у меня есть русские истории, и я наверняка еще сниму несколько картин здесь. Но у меня в ближайших планах картина про цирк, которая, может быть, начнется в России. Но это цирк, который путешествует, и он будет в разных местах. Я хочу сделать американскую картину. У меня есть предложения, и я выбираю, думаю, и это мне интересно. Я также хочу снять картину в Индии, в Китае. Режиссер должен работать везде, кино это интернациональный вид искусства, меня всегда привлекают новые лица, новая фактура, пейзаж.
— А "Цирк" будет американской картиной?
— "Цирк" будет международной картиной. Там японские, немецкие деньги, мы говорим с американцами. С разными актерами. Но я точно знаю, что в этой картине будет русский медведь.
— Медведь? И этим все ограничится? Меньшикова там уже не будет?
— Медведь будет точно.
— Немецкие, японские деньги... Как вы их ищете? Вы в свое время сказали, что глупо экономить на билете первого класса, если плывешь в "Титанике". Вы отдаетесь поиску денег с такими мыслями?
— Мне везло. Я почти никогда не выбивал денег. Все как-то складывалось. Это интересный вопрос. Я считаю, что кино — это бизнес. Когда я разговариваю со многими людьми, мне говорят: "А кто у тебя спонсор?". А я говорю: "А что это такое, спонсор?". Мне это все напоминает немножко газетные объявления "Девушка ищет спонсора". Я не по этой части.
— Вы сняли собственного сына, и его дебют удался. Вы будете его снимать и дальше?
— Сына, может быть, я бы и хотел снимать, но он на этот вопрос всегда отвечает: "Никогда в жизни!". Больше он не будет сниматься.
— А как вы относитесь к его телевизионной карьере? У Любимова он выступил, кажется, в "Один на один".
— Я отношусь очень осторожно, я слежу, я рад, что как-то это у него вроде бы получается, мы с ним обсуждаем, что делать дальше. По-моему, ему надо похудеть сейчас.
— Это единственная претензия?
— Остальное — наша семейная тайна.
— Если говорить о "Нике". Это что-нибудь даст помимо удовлетворения? Если относиться к кино как к бизнесу? Я понимаю, что номинация на "Оскар" дает что-то для бизнеса. А вот победа в "Нике"?
— Пока здесь кино не бизнес, к сожалению. Вот вы спросили, откуда у меня эти деньги. Эти деньги мне приносят люди, которые знают, что я могу сделать хорошее кино, на котором они снова заработают. У нас пока этих профессионалов нет, потому что кино — это рискованный, но замечательный бизнес. Пока люди так к этому не относятся. Но я оптимист, я думаю, что они появятся, настоящие продюсеры, без которых русскому кино будет очень трудно подниматься. И вот тогда они будут ставить на тех лошадей, у которых уже есть победы.