1996-й: все продаются и покупаются

Тот год запомнился выборами президента ("Голосуй или проиграешь") и коробкой из-под ксерокса. Мало кто сегодня помнит взлет и закат "Лужников", а также драматичную судьбу Национального фонда спорта и его главы Бориса Федорова. Не говоря о том, что была проиграна первая чеченская война.

ВЛАДИМИР ГЕНДЛИН

Даже самые либеральные либералы расстраивались от беспомощности правительства, неспособного справиться с мятежной Чечней. 9 января боевики Салмана Радуева атаковали город Кизляр в Дагестане, где захватили роддом и более трех тысяч заложников, а через десять дней, после осады в селе Первомайском, сумели уйти на территорию Чечни. Грустно выглядел стремительно теряющий репутацию президент Ельцин, рассказывавший перед телекамерами про "38 снайперов", бдительно следящих за каждым террористом.

Для Бориса Ельцина это был тяжелый год. Отвратительно шли дела в Чечне, даже несмотря на то, что в апреле был убит ракетой лидер чеченского сопротивления Джохар Дудаев во время разговора по спутниковому телефону с Константином Боровым. Пришлось пойти на соглашение с группой олигархов, обещавших ему поддержку на выборах (термин "семибанкирщина" пустил в обиход бывший коммерсантовец Андрей Фадин, погибший год спустя в автокатастрофе). Сами выборы прошли очень нервно — в двух турах Ельцин победил с небольшим отрывом от лидера коммунистов Геннадия Зюганова. Сюрпризом стало также и появление нового политика — отставного генерала Александра Лебедя, сдержанно державшегося во время путча ГКЧП и решительно — во время войны в Приднестровье. На президентских выборах 1996 года Лебедь в первом туре набрал 14,52%, после этого он был назначен секретарем Совета безопасности РФ и ко второму туру уже был в команде Ельцина. 31 августа он подписал Хасавюртовские соглашения с Асланом Масхадовым, положив конец первой чеченской войне. Генерал Лебедь был невероятно харизматичен и симпатичен большей части населения, и в вышедшем в том же году на телевидении фильме "Особенности национальной охоты" все с удовольствием узнали его прототип в образе генерала, сыгранного актером Алексеем Булдаковым. Однако как и все подобные самородки, генерал Лебедь оказался слишком неопытным политиком и уже в октябре был смещен с поста секретаря Совбеза.

Но для Ельцина выборы не прошли даром. После предвыборных плясок президента хватил инфаркт. А затем СМИ впервые в российской истории глубоко проникли в интимную тему здоровья лидера нации, когда Бориса Ельцина положили на операционный стол по поводу аортокоронарного шунтирования. Это был сенсационный триллер с участием героев-хирургов Рената Акчурина и американского светилы Майкла Дебейки — хотя мало кто знал тогда, что аналогичные операции совсем недавно были проделаны премьеру Виктору Черномырдину и секретарю Совета безопасности Олегу Лобову. А за несколько лет до этого — Булату Окуджаве. В больницу Борис Николаевич лег вместе с ядерным чемоданчиком, а первым делом после выхода из наркоза отменил свой указ о временной передаче власти премьеру Виктору Черномырдину.

Сами выборы были первым и последним случаем, когда политика стала глубоко личным делом каждого. Конечно, различия между коммунистом Зюгановым и либералом Ельциным обозначались больше на уровне символов. Скорее это был даже диспут поколений: энергичная молодежь связывала с Зюгановым возвращение в замшелое прошлое, а с Ельциным — надежды на светлое будущее. И вправду казалось, что жизнь налаживается: инфляция сократилась до божеских 21,8% (по сравнению с 215% в 1994 году), после кризиса на рынке недвижимости 1995-1996 годов цены на квартиры стали оживать, но еще были довольно умеренным ("двушку" в спальном районе Москвы можно было купить за $32-36 тыс.), новые магазины и рестораны с отменным сервисом становились все более доступными для населения. Впервые появилось словечко "стабилизация" (хотя остряки быстро подобрали ему ироничную форму "стабилиздец"). И в то же время в атмосфере ощущалась какая-то "движуха" и оптимизм.

Но сторонники Геннадия Зюганова (среди них было много пенсионеров) видели другое — нищету, сквозную коррупцию и развал государственной власти. И во многом были правы.

"Все кругом воруют, а почему тогда я не могу воровать?"

В 1996 году газета "Коммерсантъ-Daily" рассказала бредовую историю, как бандиты "поставили на счетчик" офицера ФСБ. Офицер просил у начальства защиты, но на это все только равнодушно разводили руками. Лишь благодаря личным связям ему удалось в частном порядке собрать отряд автоматчиков, которые приехали на "стрелку" и отлупили бандитов.

Другой похожий случай рассказал один бизнесмен, в прошлом член правительства Силаева. Его однажды навестила "крыша". Он рассказал об этом знакомому силовику. Тот пообещал защиту в лице одного из элитных спецподразделений (за деньги, естественно). На "стрелке" с бандитами мой знакомый сидел в коридоре за дверями, из которых периодически выходил командир спецназа и озабоченно говорил ему: "Знаете, случай намного сложнее, чем мы думали. Поэтому наши услуги будут стоить намного дороже". После очередного повышения стоимости "услуг" предприниматель послал защитников к черту и пошел сам договариваться с бандитами — они оказались дешевле.

Еще примеры. В середине 90-х выражение "девушки с Тверской" стало устойчивым оборотом. Вскоре многочисленные группы девиц — каждая с футбольную команду, а то и с небольшую демонстрацию,— заполонили не только Тверскую, но и всю Ленинградку, перешагнули за МКАД в Химки и сопровождали приветствиями ночных водителей даже после Зеленограда. На других магистралях столицы творилось то же самое.

Девушки лишь пунктуально претворяли в жизнь то, как страна с присущим ей максимализмом восприняла принцип рыночной экономики — "все продается и покупается". Году в 1993-м я впервые услышал слово "джинса" — так на телевидении называли заказные сюжеты. Такая же "заказуха" процветала и в печатных СМИ. Сегодня население пребывает в убеждении, что честных журналистов в природе не бывает. Но между прочим, еще в 1993 году в "Коммерсанте" в первый и последний раз силами собственной службы безопасности была проведена спецоперация по захвату с поличным группы взяточников.

На самом деле многие люди хотели жить и работать честно. Даже один знакомый предприниматель, занимавшийся нелегальным бизнесом — обналичкой — попытался стать "белым". В 1996 году он пришел к знакомым в международную юридическую фирму и попросил разработать ему такую схему, чтобы он легально платил все налоги. Юристы посмотрели на его бизнес и покачали головой: "Извини, но как был ты "черным", так и останешься". Пришлось ему в успокоение совести организовать собственную соцпрограмму — помогать старушкам в своем доме. Как он объяснил, "за то, что в свое время не сказали маме, что я курил в подъезде".

Сегодня модно пинать олигархов, мол, украли собственность у народа. Но уверен, что если сейчас обнулить счетчик и дать повторный старт, то на раздаче оказались бы те же самые лица. И даже если обвинить их во всех смертных грехах, то надо вспомнить, что в "низовом" бизнесе мерзостей творилось гораздо больше — убийств, похищений, вымогательств. Понятно, какие брильянты могли выйти из той среды. Но давайте лучше посмотрим на себя — кто не платил взятки гаишникам, чиновникам, врачам? Кто не получал в 90-е зарплаты в конвертиках?

Один знакомый грозно обличал сидящего в тюрьме Ходорковского, мол, хоть и не были запрещены трансфертные цены, а все равно это уклонение от налогов и воровство. На вопрос: "А как ты лично получал зарплату в 90-х? В долларах? В конверте?" — он отвечал: "Ну да, как и все!" — "Значит, ты сам участвовал в схемах уклонения от налогов? Почему тогда не возмущался и не отказывался принимать грязные деньги? Ты был не в курсе, что недополученные от тебя налоги не получат те самые пенсионеры-учителя-врачи-милиционеры, о которых ты сейчас так горюешь напоказ?"

Знаете, что он ответил? "Ну, это было совсем другое дело". Потом я услышал от одного такого же борца за справедливость: "Все кругом воруют, а почему тогда я не могу воровать? Вот когда эти сволочи наверху перестанут воровать, тогда и я перестану!"

Кстати, летом 1996 года состоялась встреча главы налогового ведомства Александра Починка со звездами эстрады — Алла Пугачева, Игорь Николаев, Алена Апина, Александр Малинин, Наталья Королева, Николай Расторгуев, Олег Газманов,— где он призвал их показать народу пример добропорядочности и законопослушания в плане налогов. Звезды согласились.

Никто толком не знал, кто владелец "Лужи"

Скандалы продолжали сотрясать российский рынок. 2 ноября американский совладелец гостиницы "Рэдиссон-Славянская" Пол Тейтум рассказал корреспондентам "Коммерсанта" о конфликте с российскими деловыми партнерами. На следующий день его расстреляли в подземном переходе. Любимая фраза Тейтума была: "Кто в Россию с инвестициями придет, тот от них и погибнет".

В 1996 году достигли пика и затем спикировали вниз обороты "Лужи" — главного рынка страны в Лужниках. Это было уникальное явление и время, когда вся торговля страны была сосредоточена в одном месте. Из той среды вышел известный предприниматель Евгений Чичваркин.

Андрей Ренард, президент консалтинговой компании EMC, вспоминает: "Это был всероссийский маркетинговый центр, по которому можно было исследовать весь российский рынок. Считаю, там нужно поставить памятник челноку. Они вылетали в Китай с военного аэродрома Чкаловский и прилетали на военный аэродром на севере Пекина. Причем невозможно было идентифицировать владельцев бизнеса. Было около 40-50 монополий по разным товарным группам — продавцы в палатках сами не знали, на кого работают, но цены были скоординированы и вообще фирмы очень четко договаривались по конкуренции. Потом эта монопольная модель перешла на весь российский рынок. Сегодня вся страна с ее госкапитализмом — это огромная "Лужа". Мы долго не могли выйти на хозяев — они не реагировали на наши письма и буклеты. Пришлось ловить их на живца — открыли палатку и выставили товар по демпинговым ценам. На другой день позвонил продавец и сообщил, что грубо "наехали" какие-то ребята. В тот же день мы с ними встретились и те предложили договориться. Так мы вышли на хозяев".

Никто толком не знал, кто владелец рынка, но официально считалось, что он принадлежит АО "Лужники" (гендиректор Владимир Алешин). Ходили также слухи о том, что его контролируют "солнцевские". К выборам с "Лужей" решили разобраться, и она угасла (торговля частично переместилась на ВДНХ).

Еще одна крупная структура, с которой решили разобраться в том году,— Национальный фонд спорта, возглавляемый тогда Борисом Федоровым. Получив огромные налоговые льготы, НФС заработал за три года $1,5 млрд. Но в 1996 году главный лоббист фонда Шамиль Тарпищев и глава охраны президента Александр Коржаков решили, что их ставленник Борис Федоров "попутал личный бизнес и задачи фонда". Когда фонд лишился льгот и не смог выполнить свои обязательства перед партнерами, был убит эксперт дирекции внешнеэкономической деятельности НФС Лев Гаврилин. Кроме того, начались проблемы у самого Федорова: 20 мая его бронированный Mercedes остановили вооруженные гранатометами омоновцы и нашли в машине пакет кокаина. Через три дня его выпустили из СИЗО. Но через месяц Федорова подстерег киллер, когда он провожал подругу к ее дому в Мерзляковском переулке. Пуля прошла в живот навылет и ранила девушку в бедро. Потом пистолет заклинило, и убийца четырежды ранил Федорова ножом. В крайне тяжелом состоянии бывшего президента НФС отправили лечиться в Швейцарию под чужой фамилией.

В те годы об НФС и его руководителе ходили самые недобрые слухи — резкое возвышение бывшего завклуба и пионера челночных поездок в Китай, ставшего в одночасье олигархом, связывали как с поддержкой Коржакова, так и с мутными полукриминальными связями. Но вот что рассказал один предприниматель о своей встрече с Федоровым в 1993 году в его кремлевском кабинете, расположенном этажом ниже президентского офиса: "Меня поразило, что в офисе было много картонных коробок, на вид из-под водки, и еще апельсиновая кожура на полу... Сам Федоров был очень любезен, прост и лишен понтов. Если он видел, что собеседник равен ему по интеллекту, то легко шел на контакт и приятельские отношения".

Мне довелось дважды беседовать с Борисом Федоровым. Последний раз — после покушения, когда он восстанавливался в больнице на Лосином острове. Там он занимал весь этаж, вместе с охраной, которой было на глазок человек тридцать. Федоров рассказывал о том, куда делись деньги НФС и какова будет судьба банка "Национальный кредит" (в 1996 году банк Олега Бойко, оказавшийся на грани банкротства, перешел в руки Федорова, его главного кредитора). Бывший глава НФС производил впечатление жесткого, но умного собеседника с мгновенной реакцией.

Уходя из палаты, я обернулся в дверях и спросил: "Да, вот еще... Больно было?"

Он долго смотрел непонимающе, потом его холодный взгляд принял неожиданно человеческое выражение и он с мукой ответил: "Ты не представляешь, как это больно... ножом".

Через месяц его назначили вице-президентом НФС (без него никто не мог разобраться в делах фонда). А в 1999 году Федоров скончался — здоровье не выдержало этих испытаний.