Недавнее понижение рейтинга французских банков на одну ступень, до негативного значения, подтвердило мнение многих экспертов о нестабильном положении европейских банков в целом. Вместе с экономическим обозревателем "Коммерсантъ FM" Константином Максимовым состояние банковского сектора в Европе и России обсудил генеральный директор ИК "Глобал Капитал".
–– На связи со студией Алексей Поленов, генеральный директор ИК "Глобал Капитал". Алексей, как Вы расцениваете фон, который складывается для и без того пострадавших европейских банков? И что российский банковский сектор может противопоставить или, наоборот, предложить вместо потоков, которые могут направляться на европейские банки, а могли бы направиться на наш банковский сектор?
–– Рейтинговые агентства всегда хороши в роли учреждений, констатирующих факт, что плохо. Как будто полгода тому назад было неясно, что будет плохо.
–– Так и год назад, по-моему, было ясно.
–– Да и год назад, и три года тому назад. Понятно, что, если посмотреть баланс любого европейского банка, мы увидим государственные обязательства со всеми вытекающим отсюда обстоятельствами. Так что, конечно, было очень хорошо, когда германские бумаги давали 2,5%, а греческие 3,5%. Как покупать, так все вроде в порядке.
–– А теперь, когда немецкие дают 1,8%, а греческие 2,5%, то, конечно…
–– Что-то уже не хотят их покупать. А относительно наших банков достаточно странная картина, потому что я посмотрел сейчас статистику июльского максимума –– индекс РТС упал на 20%, Сбербанка –– на целых 25%.
–– То есть банковский сектор хуже общего рынка?
–– Да, хуже. И у меня такое впечатление, у нас в принципе два таких доминирующих государственных банка: ВТБ-24 и Сбербанк, но как-то Сбербанк, на мой взгляд, начинает терять потихоньку свои позиции, потому что, как ни странно, в отличие от ВТБ он не способен обеспечить достаточно качественное обслуживание для современного бэнкинга. Тем более, если учесть наши амбиции превратить Москву в международный финансовый центр, мы, естественно, должны иметь наш банк номер один, полностью отвечающий современным требованиям. Но вот, когда начинаешь практически работать с данным банком, как-то не получается. Если взять, например, нашего императора-реформатора Петра I, а ему надо было внедрить стоматологию, он сам зубы дергал.
–– Алексей, это Вы не новой рекламы Сбербанка насмотрелись? Они там любят отсылать как раз к этому времени.
–– Нет. Другой наш царь, Николай II, когда надо было амуницию солдатскую поменять, сам оделся, обулся в сапоги, взял трехлинейку и пошел по горам в Крыму топать. И только после этого форму одобрили. А вот мне бы хотелось господина Грефа увидеть за, скажем, торговой системой своего банка.
–– Предлагаете Герману Оскаровичу присесть и пообслуживать клиентов или самому стать клиентом?
–– Да-да, пообслуживать самому, посмотреть, как работает интернет-банкинг. Я думаю, он бы сделал для себя массу интересных открытий с последующими кадровыми выводами.
–– Вы думаете, все-таки дальше у нас банковский сектор будет слабее общей динамики рынка?
–– Нет, я не думаю, что он будет слабее, потому что все-таки тут рефлексия от того, что западные банки хромают, ну давайте мы тоже этот сектор постараемся уменьшить.
Слава богу, наш банковский сектор в отличие от 1998 года полностью поддерживается государством и достаточно, я считаю, грамотно. И я считаю, что эти детские болезни уже нашему банковскому сектору не присущи.
–– А европейским банкам придет какая-то помощь? Или Вы думаете, что удастся по краешку все-таки пробраться к более или менее мыслимому разрешению проблемы?
–– Тут Сцилла и Харибда. С одной стороны, если допустить крах слабых, будет эффект домино. И в итоге — дикая безработица, а через систему обратной связи сразу полетят все правительства. А с другой стороны, это инфляция — напечатать кучу денег. Я думаю, второе будет в конце концов.