Ожидания, связанные с приходом в "Правое дело" свежего и небедного лидера Михаила Прохорова, провалились. Партия раскололась, а съезд, задуманный как триумфальный старт нового проекта, обернулся оглушительным скандалом
Противники Михаила Прохорова собрали свой съезд "Правого дела" в закутке Центра международной торговли. Они напоминали заговорщиков, тесно прижавшихся друг к другу в маленьком зале для пресс-конференций. Все остальные помещения уже давно были арендованы для разных деловых мероприятий. Довольствоваться пришлось тем, что дали.
Правое дельце
Место для делегатов "Правого дела" отделено пластмассовыми стендами. Со стороны напоминает загон. За пластмассовым забором в просторном и светлом холле обедают участники конференции, которую проводит транснациональная корпорация Cisco. Столы ломятся от деликатесов, но представителей "Правого дело" к ним не подпускают — чужой буфет. Аппетитные запахи явно мешают работе чрезвычайного партийного съезда. Но съезд — работает, вопреки трудностям.
Постоянно прибывают какие-то люди, называющие себя делегатами, заседание останавливается всякий раз, чтобы уточнить их полномочия. Журналистов больше, чем делегатов, а это всегда дурной знак. "Ой, а это чья охрана?" — робко спрашивает миловидная девушка. "Это не охрана, это делегация из Дагестана",— откликается крепыш в дорогом костюме. Кто он такой, понять невозможно, у всех на груди бейджик с лаконичной надписью "Делегат". Безымянный.
Из знакомых лиц в зале присутствует активист всех предыдущих версий многострадальной партии Борис Надеждин, бывший министр Андрей Нечаев, бывший сопредседатель "Правого дела" Георгий Бовт, магистр какого-то ордена и экс-кандидат в президенты РФ Андрей Богданов. Люди вспомнили о его существовании накануне съезда — когда Прохоров исключил Богданова из партии за ее дискредитацию.
В две прозрачные урны, которым с трудом нашли место, делегаты бросают бумажки, голосуя за новое руководство. Все идет по прописанному сценарию. Прохоров отстранен от управления партией, через неделю должны появиться новые лидеры. Андрей Дунаев, изгнанный Прохоровым глава партийного исполкома, избран зампредом партии. Ему поручены консультации по формированию предвыборного списка "Правого дела". На упреки в том, что Прохоров отстранен от проекта по приказу из Кремля, Андрей Дунаев говорит, что ему безразличны все обвинения:
— Мне абсолютно все равно, что говорят. Можете извалять мое имя в грязи. Но я три года жизни потратил на эту партию, выстраивая ее вместе с людьми из регионов. Неужели вы думаете, что, втягиваясь в проект "Правого дела", Михаил Прохоров не советовался с Кремлем?!
В кулуарах съезда бывшие соратники олигарха честно признаются, что "Правое дело" создавалось Кремлем как площадка для президента Медведева. Их версия: президент нуждался в поддержке какой-то политической силы на правом фланге избирательного поля, потому что на левом фланге и в центре безраздельно господствуют премьер Путин и партия "Единая Россия". Однако после старта проекта двухметровый олигарх Прохоров продемонстрировал неуместную в современной России самостоятельность и амбиции. Он заявил, что хочет стать премьер-министром, что при желании может решить исход выборов одной платежкой... В Кремле такая самодеятельность понимания не встретила, возникло и стало крепчать раздражение. "Прохоров на политической поляне начал действовать как бизнесмен на залоговом аукционе",— говорили про него. После чего якобы было принято решение аккуратно вывести набирающего силу политика из игры. Вроде бы был даже согласован вариант красивого ухода Прохорова. Есть версия, что история с исключением отягощенного судимостями борца с наркотиками Евгения Ройзмана из предвыборного списка партии как раз и придумана для того, чтобы у олигарха был повод уйти из партии, сохранив лицо. Но Прохоров с таким сценарием не согласился и пошел на обострение. "У него снесло крышу. Он решил стать президентом",— говорит теперь уже бывший его ближайший советник в партии.
Версия, которую будут тиражировать по итогам скандального раскола (или разводки?) официальные СМИ, очевидна: Прохоров стал неадекватным, у него мания величия, он просчитал ситуацию и захотел стать президентом через скандал и конфликт с Кремлем, ему запудрили мозги подлые и циничные политтехнологи с Украины, для которых в России нет ничего святого.
Между тем проблема не только в судьбе обиженного олигарха Прохорова. Многих действительно волнует судьба партии "Правое дело". Особенно беспокоятся товарищи на местах, в том числе из темпераментных регионов. Они успели пожертвовать на партийные дела немалые суммы в надежде пройти в Государственную думу по мандатам "Правого дела", и теперь переживают, что вложения пропадут. Прохоров цифру в кассе "Правого дела" назвал — 800 миллионов рублей.
"Вполне возможно, что с уходом Прохорова у партии появится даже больше шансов на выборах. Мы просто теряем мальчика для битья, которого бы мордовала "Единая Россия"",— Андрей Дунаев, видимо, намекает, что главные новости еще впереди.
Какие это будут новости, примерно понятно. По данным "Огонька", уже готов список из 80 известных людей, которых условно можно зачислить в либералы и демократы. Они и составят предвыборный кадровый локомотив "Правого дела", за которым прицепом пойдут "симпатизирующие" люди, успевшие сделать взносы в кассу. Либералов разбавят певцами и киноактерами, поддержат мощными медийными ресурсами.
Не случайно же среди гостей в Международном центре торговли — певица Жанна Фриске и певец Сергей Чумаков. Кажется, пока им не очень уютно, они явно иначе представляли себе хождение в большую политику. Но, надо полагать, все у них наладится. Не случайно душный загончик "Правого дела" дружно почтили явкой правильные медиаперсоны — Сергей Доренко, Сергей Минаев (НТВ), Максим Шевченко ("Первый канал"), Владимир Соловьев (телеканал "Россия"). Это вселяло уверенность и в делегатов: если рядом ударные пропагандистские силы, значит, как обычно, что бы в жизни ни происходило, скажут о них хорошо.
Андрей Макаревич тоже сделал свой выбор в расколовшемся "Правом деле". Рядом с ним на фото — глава фонда "Город без наркотиков" Евгений Ройзман
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Остались ли в России политики или бизнесмены такого уровня, как олигарх Прохоров, которые способны вытеснить из массового сознания всю предыдущую скандальную историю партии, вызвать доверие у избирателей и еще при этом сохранить видимость независимости от Кремля? Вопрос, пожалуй, риторический. Хотя и "невозможное возможно", как поет популярный певец Дима Билан, продюсер которого Яна Рутковская тоже была в закутке — на съезде "Правого дела".
Точка или многоточие?
Главную фразу дня корреспондент "Огонька" услышал, едва войдя в фойе РАН, где проходил съезд. В больших колонках что-то зашелестело, и голос Прохорова — в таких случаях хочется сказать, в гробовой тишине, но никакой тишины на самом деле не было — выдохнул: "Сейчас я скажу то, о чем все давно знают, но вслух не говорят. В нашей политической системе есть кукловод. Его зовут Владислав Сурков..." За этим ничего особого не последовало — ни немой сцены, ни грома оваций. Три милиционера, которые стояли возле гардероба, продолжали чему-то своему смеяться.
В академическом зале такое ощущение, что человек не на трибуну, а как бы к вам лично входит. Вот к людям вышел журналист Александр Любимов, долго проработавший на телеканалах, которые теперь он страстно ругал: и как-то так выходило, что Любимов одним из первых обнаружил неладное в стране. То есть, примерно позавчера. "Теперь мне не нужно смотреть телевизор, чтобы узнать новости. Я и так знаю их заранее. Никакие СМИ не выходят без Путина". Любимов, видимо, подыскивал примеры чего-то ужасного, вопиющего. Но люди успели привыкнуть и к более сенсационным заявлениям.
Говоря про клон "Правого дела", возглавляемый Богдановым и Дунаевым, выступавшие соревновались друг с другом — кто подберет наиболее уничижительное сравнение: политические фрики, позорная банда, насекомые, глисты. Когда дарвиновская линейка была исчерпана, выяснилось, что слово "мандатная комиссия" также обладает богатой палитрой значений. Если чуть-чуть потянуть гласную в первом слоге: ма-а-а-а-а-ндатная комиссия,— выходило что-то совсем уж неприличное. И это все было о недавних соратниках.
"Алла Борисовна, скажете что-нибудь?" — как-то по-семейному обратился модератор к кому-то в переднем ряду. Это была та самая Алла Борисовна. В черном своем балахоне она поднялась, а точнее спустилась к людям.
"Я никогда не была ни в одной партии. Я всегда пела и говорила то, что было близко моей душе",— начала она. Далее заговорила о "тотальной дебилизации", и как-то путано все у нее выходило, невнятно,— пока вдруг Пугачева опять не вернулась к себе: "Я-то думала, что мы создаем что-то, что поможет власти как-то опомниться... Знаете, что я недавно услышала? "Если мы вам до сих пор не помогали, то теперь будем вам мешать""
...Через полчаса разогрева к журналистам вышел сам Прохоров. Он сказал, что выходит из партии, которая себя дискредитировала. Камер было примерно пятьдесят, а журналистов — человек двести.
Прохоров выглядел как боец. То есть, он выглядел, как боец, который узнал, что участвовал в договорном матче. Он готов был драться, но сейчас он был страшно разочарован в своем менеджере, директоре и даже в тренере.
Эта пресс-конференция могла бы уложиться в три вопроса, максимум в четыре, потому что спрашивали одно и то же, с разными акцентами и степенью художественности. Возможно, так рассчитывали вывести Прохорова из терпения. Но он ни разу не заступил за флажок, отвечая на каверзные конфигурации одного и того же смыслового сюжета — о его нынешнем отношении к Путину и Медведеву. Часть вопросов была из разряда "риторическое": мол, вы разве раньше не знали, с кем имели дело? Похожие ответы Прохорова звучали уже много раз, только теперь к ним добавилась новая фигура речи: "Дайте мне семь-десять дней". Именно такой срок отводил себе Прохоров, чтобы "со всем разобраться окончательно": и с партией, и с отношением к власти, и, видимо, со всей прошлой и будущей жизнью. Главная цель Прохорова в эти семь-десять дней такая: добиться встречи с президентом и премьер-министром, чтобы проинформировать их о самоуправстве администрации президента.
Всех волновало: чем "Правое дело" могло так раздосадовать власть? Почему партия, которая вошла в политику с самого что ни на есть парадного входа, так глупо и странно уходит даже не через черный, а через серый? Депутат Евгений Ройзман, глава фонда "Город без наркотиков", который якобы и переполнил чашу терпения власти, пытался убедить журналистов, что он не причина, а повод. "Еще три месяца назад меня приглашали в "Единую Россию"",— напоминал он, как о главном доказательстве своей "системности". Юлианна Слащева, советник Прохорова, была гораздо откровеннее. "Я не могу понять, что стало на самом деле главной причиной. Это самая большая загадка. К нам уже трижды цеплялись — из-за социальных лозунгов, из-за якобы национализма, а теперь вот — Ройзмана убрать из партии. Но все это лишь поводы. Такое ощущение, что на самом деле нас просто хотели прилюдно опустить".
Прохорова с первого дня прихода в "Правое дело" обвиняли в том, что его политический дебют — кремлевский проект. Его последний день в "Правом деле" это подтверждает. Но и одновременно опровергает, если случившийся облом станет не точкой, а всего лишь входным билетом в российскую политику. Как на самом деле, станет ясно через те самые семь-десять дней, о которых Прохоров говорил. Шанс доказать, что он не проект, и что с ним есть люди, этот отрезок времени будет реально существовать.