Глава НРБ обещает разоблачить тех, кто пытается нанести ущерб его банку
Месяц назад "Коммерсантъ-Daily" писал о странном судебном разбирательстве в американском городе Балтиморе. Его начал Национальный резервный банк... от имени Мосбизнесбанка. Причем руководство самого Мосбизнесбанка заявило, что иск подан без его ведома. После этого нам дал интервью главный обвиняемый — бывший российский гражданин Игорь Федоров. НРБ обвинял его в хищении $7,2 млн, а он, в свою очередь, обвинил банк в укрывательстве денег накануне выборов. Ситуация все более запутывалась, ею заинтересовались уже российские правоохранительные органы. Свою версию событий обозревателю "Коммерсанта-Daily" ЮЛИИ Ъ-ПЕЛЕХОВОЙ изложил председатель правления НРБ АЛЕКСАНДР ЛЕБЕДЕВ.
— Если благодаря Edge Investment Group и ее руководителю Игорю Федорову $7,2 млн терял НРБ, то почему же вы решили подать иск от имени Мосбизнесбанка?
— Последовательность судебных процессов выстроена так, чтобы обеспечить прежде всего возврат денег. Сначала мы подали в суд в Швейцарии. Потом — одновременно — в Великобритании и США. В разных странах ситуация, сложившаяся у нас с Edge Investment Group, трактуется по-разному. Вся эта процедура, включая задействование Мосбизнесбанка, рекомендована нам нашими юристами.
— Вы утверждали, что руководство Мосбизнесбанка было в курсе затеянного вами судебного разбирательства и действовали вы с его одобрения. Однако МББ это отрицает.
— У нас есть соответствующие письма, которые явились основанием для юридических действий.
— Если вы имеете в виду бумаги, подписанные сотрудником Мосбизнесбанка Михаилом Чистилиным, то они, насколько нам известно, не имеют юридической силы.
— Они подписаны Обозинцевым, вице-президентом МББ. Но этот вопрос я не буду комментировать. Пусть разбираются внутри Мосбизнесбанка. Мы договорились с президентом Мосбизнесбанка Виктором Букато об определенной позиции. Правда, пока она не оформлена документально, так, как мне хотелось бы. Он обещал подумать. Тем не менее налицо факт: его сотрудники делали довольно противоречивые заявления.
Я говорил Букато: "Мы два достаточно больших банка. Вам ущерб не нанесен, мандат на ведение дел адвокатской конторе от вас выдан, а какой он, правильный или неправильный, отдельный вопрос. Давайте тогда вынесем это в отдельное разбирательство, и я буду доказывать, что ваши сотрудники в сговоре с Федоровым".
Мы вообще считаем, что поскольку компания была рекомендована нам МББ, то у нас были основания предъявлять к нему претензии. Но поскольку мы и сами допустили целый ряд ошибок в проведении сделок, то справедливо было бы в первую очередь попытаться взыскать деньги с того, кто их украл.
Мы тоже могли бы сделать заявление о том, что вообще так себя не ведут. Есть достаточно оснований упрекнуть их за отсутствие этики. Нечего нам рекомендовать таких клиентов и давать им возможность с помощью поддельных подписей утаскивать деньги на Каймановы острова.
Дальше вот что получилось: у нас есть дело и есть совершенно не связанные с этим делом события. И нет никаких сомнений в том, что эти события используются для нанесения ущерба нашей деловой репутации.
— Что вы имеете в виду?
— У нас есть основания полагать, что в оперативной проверке против нас по этому делу участвуют некоторые организации на уровне чиновников среднего звена. По нашим сведениям, ряд сотрудников правоохранительных органов стал на такую точку зрения, что господин Федоров прав, а мы нет.
Я не имею права ни с точки зрения обывателя, ни с точки зрения председателя правления банка обвинять любые органы без должного на то основания. Но если мы соберем достаточно оснований и доказательств, то наверняка предадим огласке то, что происходит вокруг нас в последние три-четыре месяца, и потребуем как минимум отстранения от своих служебных обязанностей ряда сотрудников среднего звена некоторых организаций.
Беседы с руководителями этих организаций уже были. Но поскольку мы каждый день получаем новые доказательства того, что люди достаточно серьезно относятся к поставленной задаче — нанести нам максимальный ущерб, соответственно, и у нас аргументов становится все больше.
— Кем же была поставлена задача нанести вам ущерб?
— Кем поставлена задача, это мы тоже знаем. Давно известно, что у нас не сложились отношения с определенной, до недавнего времени чиновничье-банковской, а в настоящее время сугубо банковской группой. Само это дело (с фирмой Edge Investment Group и пропавшими $7,2 млн. — Ъ) уже стало неважным. На него наслоилось уже столько интересов и противостояний всяческих групп влияния, что это переросло чисто криминальный аспект похищения у нас денег.
— Вы хотите сказать, что ваши неприятности спровоцированы банками-конкурентами?
— В этом нет никакого сомнения. Во-первых, люди, которые в прокуратуре занимаются этим, неоднократно бывали обнаружены в кабинетах определенных чиновников. И этого даже никто не отрицает. Другое дело, что эти особого характера связи чиновников, которые приносят в жертву мундир, бездоказательны.
Кроме того, за всей этой историей могут стоять и те, у кого могут быть какие-то иные цели. Вы же сами писали про выборы. У нас идет борьба политических групп. Вполне возможно, что кто-то кому-то поставил задачу-максимум — закрыть банк и возбудить уголовное дело против его руководителей. Я постараюсь добиться того, чтобы по соответствующим фактам было начато служебное разбирательство. А мы представим доказательства с фамилиями. Мало того, мы знаем, почему эти люди это делают. Федоров тут на самом деле игрушка.
— В своем интервью Игорь Федоров, которого вы обвиняете в похищении $7,2 млн, в свою очередь, обвинил вас в укрывательстве денег накануне выборов.
— То, что эту историю кто-то пытается использовать для сведения счетов, абсолютно точно. Другое дело, что доказать это нелегко. Почему наши правоохранительные органы становятся на позицию несуществующего с точки зрения российских законов персонажа? Федоров же не гражданин России. Он пишет им: мне угрожают. А что еще может сказать человек, который украл $7 млн? Конечно, он будет все отрицать и всех обвинять в чем угодно.
— Сколько времени вы работали с Федоровым?
— Насколько я знаю, в Мосбизнесбанке с ним работали около двух лет. Наши операции, в соответствии с документами — обмен бумаг на бумаги, — начаты были зимой и бесславно закончились в июне прошлого года. Причем перед этим, если мне не изменяет память, прошла даже какая-то крупная сделка, даже крупнее этой. А потом в какой-то момент мы поставили валютные облигации 6-го и 7-го траншей, а вместо этого ничего не получили. Конечно, технически эта сделка отнюдь не безукоризненна. Поэтому мы и не очень были заинтересованы в том, чтобы декларировать ее на каждом углу. И второе то, что наши юристы сказали, что огласка может повлиять на решения судов.
— Почему вы не занялись выяснением личности и деловой репутации Федорова до того, как доверили ему облигации?
— Во-первых, потому что его рекомендовал крупный банк, а во-вторых, потому что 6-7-й транш валютных облигаций Минфина был нам не очень ценен. Любая попытка реализовать его была для нас благом. Попробуйте купите на 200 млн долларов несуществующих бумаг за два месяца до выборов! И что вы потом с ними будете делать? Мы готовы были работать с каждым, кто обещал продать эти бумаги. Хотя надо признать, что в наших отношениях с г-ном Федоровым и его фирмой нами все-таки был допущен ряд ошибок. Что в конечном итоге так дорого и стоило.