Предание суду итальянских сейсмологов, не предсказавших землетрясения, было бы абсурдом, если бы их обвиняли в неумении предвидеть природные катастрофы. Но дело, по всей видимости, все-таки в другом: государственные служащие, по должности обязанные информировать население о возможных катаклизмах и инструктировать его, по мнению итальянских прокуроров, свои профессиональные обязанности не выполнили — или выполнили ненадлежащим образом. Иными словами, прокуроры обвиняют не ученых, не разгадавших тайны природы, а государственных чиновников, пренебрегших своими обязанностями, исчерпывающе описанными в должностных инструкциях.
Такая ситуация не исключена и в России. Естественно, не может быть и речи об обвинении в непредумышленном убийстве (странно, что именно такое обвинение, судя по газетам, предъявлено в Италии). В российском уголовном кодексе существует статья 293, предусматривающая ответственность должностных лиц за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязанностей "вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе". Должностными же лицами признаются те, кто осуществляет организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных или муниципальных органах или учреждениях. К "делу сейсмологов" может иметь отношение и другая статья российского УК — 237-я: "сокрытие или искажение информации о событиях, фактах и явлениях, создающих опасность для жизни или здоровья людей либо окружающей среды, совершенное лицом, обязанным обеспечивать население и органы, уполномоченные на принятие мер по устранению такой опасности, указанной информацией".
Как видим, по российскому уголовному закону — как, впрочем, думаю, и по итальянскому — отвечают именно и только чиновники, которые не исполняют свои обязанности или исполняют их плохо. Это происходит потому, что исполнение чиновниками своих обязанностей требует от них лишь добросовестности и аккуратности. Исполнение же своих обязанностей учеными требует большего — того, что невозможно требовать в приказном порядке и за неисполнение чего, следовательно, невозможно наказывать. Поэтому в статье 237 УК описывается не случай, когда кто-то не смог получить важную информацию (в том числе из-за своей некомпетентности или даже недобросовестности), а совсем другой: когда лицо, обязанное передать имеющуюся у него информацию соответствующим органам, не сделало это, нарушив тем самым свои должностные обязанности.
Конечно, тот или иной ученый может одновременно занимать и государственный пост. В некоторых областях государственного управления, возможно, это даже необходимо. Но отвечать в уголовном порядке такой ученый будет все равно лишь за ненадлежащее исполнение своих чиновничьих обязанностей, описанных в соответствующих законах и должностных инструкциях, а никак не за свои упущения как исследователя.
Так что итальянское дело — достаточно сложное и интересное. В России суд должен был бы разобраться, кто из обвиняемых был исследователем, не имеющим никаких юридических обязанностей, а кто — чиновником, должностные обязанности которого строго определены. Отвечать перед законом мог бы только чиновник, но никак не ученый. Впрочем, если обе ипостаси сосредоточены в одном человеке, ему от этого не легче.