И с Лукашенко во главе
В результате последних согласований из устава Союза России и Белоруссии исключены все сколько-нибудь обязывающие статьи. Россия и Белоруссия не сольются ни в унитарное государство, ни в федерацию, ни в конфедерацию. Борис Ельцин (как, впрочем, и Александр Лукашенко) будет иметь право вето на любое решение Высшего совета Союза. Полный текст подписанного вчера Ельциным и Лукашенко устава и экономический комментарий к нему читайте на стр. 14.
Подписание Борисом Ельциным и Александром Лукашенко согласованного текста союзного устава завершило очередной этап объединения России и Белоруссии. Образованное 2 апреля 1996 года Сообщество отныне следует именовать Союзом. После того как устав был подписан, Высший совет Союза Белоруссии и России, в состав которого вошли руководители двух республик, решил преобразовать ранее созданные органы Сообщества Белоруссии и России в органы Союза Белоруссии и России. Таким образом, на уровне президентов союз можно считать состоявшимся.
Однако уже сейчас можно сказать, что достижение главами России и Белоруссии консенсуса по любому вопросу будет сопряжено с не меньшими трудностями, чем те, которые сопровождали подписание устава. Чтобы понять это, достаточно сравнить те положения, которые Ельцин и Лукашенко считают главным в уставе.
Первый в качестве основных обязанностей государств — участников Союза называет зафиксированные в документе "обеспечение свободы слова и СМИ, гарантии деятельности партий и общественных организаций, неприкосновенность частной собственности, защиту прав инвесторов в пределах Союза, поддержку свободной экономической конкуренции".
А для второго важно, что "решения наднациональных органов Союза будут обязательны для государственных органов власти России и Белоруссии". (Если быть точным, то только при условии соответствия этих решений национальной конституции.)
Лукашенко, по всем признакам, не оставляет намерения поруководить Россией. Ельцин пошел навстречу белорусскому президенту и предложил не оговаривать пока срок пребывания президентов в председательском кресле Союза. Положение о попеременном возглавлении Высшего совета сохранилось, но срок, после которого белорусский президент (Лукашенко, возглавлявший с прошлого года Содружество, автоматически стал главой Союза) должен уступить это место российскому, в окончательный текст устава не попал. Похоже, что таким способом Ельцин дал понять Лукашенко, какое ничтожное значение он придает посту председателя Высшего совета — всем известно, что не в характере Бориса Ельцина без боя отдавать значимые посты.
Белорусский лидер, несомненно, оценил жесткую хватку Ельцина. Недаром большой своей удачей Лукашенко считает то, что при окончательном согласовании с Ельциным устава "с глазу на глаз" ему удалось настоять на удалении из пункта "Ж" ст. 3 положения, предусматривающего включение шести белорусских областей в состав Российской Федерации. Тем не менее, судя по выражению лица Лукашенко, рассказывавшего об этом на радиостанции "Эхо Москвы", он осознал глубину российской пословицы "коготок увяз — всей птичке пропасть".
Вероятно, именно этим и объясняется восхищение, с которым белорусский президент отозвался о физической форме и политической воле Ельцина.
МАТВЕЙ Ъ-ПОЛЕЖАЕВ