Почему и как были отправлены в отставку министр обороны Родионов и начальник Генерального штаба Самсонов? Почему и как министром обороны стал Игорь Сергеев? Сразу по окончании заседания Совета обороны в четверг вечером об этом рассказал группе журналистов, среди которых был корреспондент "Коммерсанта-Daily" ИЛЬЯ Ъ-БУЛАВИНОВ, секретарь Совета обороны ЮРИЙ БАТУРИН.
Почему сняли Родионова
Борис Николаевич был к Совету обороны подготовлен, как никогда. Родионов написал ему в начале апреля письмо: "Пора назначать Совет обороны по военной реформе". Президент ему начертал: "Представьте ваши доклады, назначу день". Министр обороны и начальник Генштаба представили доклады. Президент был в Сочи на отдыхе, и мы ему их туда переслали. У него была масса времени, чтобы изучить эти доклады вдоль, поперек, по диагонали, между строчек — как угодно.
А выводы знаете, к чему сводились? Необходимо в 1998 году 160 трлн, в 1999 году — 160 трлн и так до 2005 года. По 160 трлн каждый год выделять. Это же абсолютное несоответствие экономической ситуации и любым прогнозам ее развития! Борис Николаевич, таким образом, был готов к разговору на эту тему и этим, наверное, объясняется его резкое выступление на заседании.
С самого начала, когда я получил эти материалы, я стал размышлять над планом Совета обороны и понял, что два этих доклада, плюс еще одна какая-то концепция — это безнадежный случай. Нельзя ничего ни разобрать, ни решить. И я подумал, что надо от параллельного рассмотрения перейти к последовательному. Сначала надо разобрать одно и решить: если президент принимает этот план, вопрос снимается. Если он говорит, что это не подходит, то дальше тогда давайте обсуждать следующий.
Я президенту докладывал. Но план аппарата СО не выносился на обсуждение, его не было в повестке дня, не было материалов даже разослано. Это было предложение помощника. Там была только справка, правда, она была объемная, детальная, концепция военного строительства была разбита на рубрики. И было отмечено состояние дел на сегодня, кто чем занимается, какие сроки. Это, пожалуй, единственное, что было от нас. Но она — для информации и не более того, и никаких решений по ней не должно было быть.
А на Совете обороны, несмотря на разные сообщения, не было никаких альтернативных концепций. Все поле было предоставлено Министерству обороны и Генеральному штабу. Все поле, никто его не занимал, даже частично.
Заседание Совета обороны
Начинается заседание Совета обороны. Борис Николаевич входит. Он сказал свое слово, абсолютно без всяких бумаг, хотя у него все материалы были. То, что он говорил, это было пережитое за два месяца.
Заканчивает он свое вступительное слово так: "Регламент следующий: министру обороны и начальнику Генерального штаба для доклада по 15 минут, выступающим — до 5 минут. Никакой воды, никаких вступлений, только конкретные предложения". Министр встает и говорит: "Борис Николаевич, нам с начальником Генерального штаба необходимо для докладов по 30-40 минут". Президент сказал: "Все заседание завершаем в полтора часа. Укладывайтесь в отведенное время". Правда, добавил немножко времени Родионову, а Самсонову оставил 15 минут. Родионов отвечает: "В такое время сказать ничего не представляется возможным". Борис Николаевич говорит: "Я ваш доклад изучал больше месяца, и у членов Совета обороны он есть. Поэтому пересказывать его нет никакой необходимости, нужно сказать главное и отвечать на вопросы". Министр обороны (он уже стоит в это время на трибуне) говорит: "За 15 минут рассказать о концепции невозможно". Президент: "Вы потратили уже две минуты отведенного вам времени. Приступайте". Родионов говорит (я цитирую по памяти): "Если Совет обороны начинать таким образом, то ничего хорошего ждать нельзя". Я излагаю суть, а на самом деле это грубее выглядело. Президент говорит: "Предлагаю освободить Игоря Николаевича Родионова от должности министра обороны. Члены Совета обороны согласны?" Ну, молчаливое согласие, никто ничего не говорил... Игорь Николаевич поворачивается от стола (видимо, он собирался выйти), Борис Николаевич говорит: "Садитесь, от обязанностей члена Совета обороны вас никто не освобождал". Родионов садится.
"Слово начальнику Генерального штаба Самсонову Виктору Николаевичу". Самсонов встает и говорит: "Собственно говоря, мой доклад является продолжением доклада министра обороны, и в такой ситуации мне говорить не о чем". Президент говорит: "Предлагаю освободить Виктора Николаевича Самсонова от обязанностей начальника Генерального штаба. Члены Совета обороны согласны?" Опять происходит все то же самое. Тот садится. Борис Николаевич говорит: "Начинаем обсуждение без заслушивания докладов, они у вас есть в письменном виде. Слово предоставляется командующему войсками Дальневосточного военного округа Виктору Степановичу Чечеватову". Выходит он на трибуну, меня президент подзывает и говорит: "Указы". И тут я вышел, чтобы сделать необходимые звонки, поэтому выступления Чечеватова не слышал.
Как назначали Сергеева
Когда Чечеватов завершил выступление, президент сказал: "Игорь Дмитриевич Сергеев, главком РВСН". Игорь Дмитриевич, который, видимо, думал, что ему предоставляют слово, берет свои бумаги и идет к трибуне. А президент и не собирался слушать выступление Сергеева, он его назвал совершенно для другого. "Встаньте в торец стола, — говорит президент. — Сергеев, вы назначаетесь исполняющим обязанности министра обороны России". — "Есть". — "Виктор Степанович Чечеватов, вам предлагается должность начальника Генштаба". Чечеватов: "Борис Николаевич, разрешите мне дать ответ после 5-минутного разговора с вами наедине в любое время, как вы скажете". И сразу после заседания в кабинете министра обороны такой разговор состоялся.
Никто не знает, о чем они говорили, но все понимают, что от должности начальника Генерального штаба не отказываются! Так и появилась версия о том, что Чечеватов назначен.
Почему назначили Сергеева
Такого спонтанно, конечно, не бывает. Президент продумывал это. Несколько месяцев назад Родионов сказал, что у нас РВСН в критическом состоянии. Я думаю, что Сергеева "назначил" Родионов, когда заявил об этом. С того момента РВСН и лично Сергеев находились в поле внимания президента постоянно. Борис Николаевич дал тогда поручение Черномырдину разобраться. Я думаю, что все это время президент не упускал Сергеева из поля зрения.
К Борису Николаевичу достаточно много материалов поступало о РВСН. И президент прекрасно себе представлял, что у Сергеева каждая копейка используется значительно экономней, чем в других армейских структурах. В РВСН гораздо меньше недостатков, чем у других — президент не мог этого не заметить. И Черномырдин лично ездил к Сергееву, они встречались не раз.
У президента было достаточно случаев для того, чтобы поговорить о Сергееве и с Черномырдиным, и с другими. То есть Борис Николаевич Сергеева знает достаточно хорошо.
"Они не оставили выбора президенту"
Вряд ли отставки планировались. Если бы твердо было известно, что президент хочет это сделать на заседании Совета обороны, то хотя бы один человек — я ли это, Юмашев ли или кто-то другой — должен был об этом знать, чтобы соответствующий документ подготовить. А на Совете обороны такая суета поднялась — срочно подготовить указы, привезти в Минобороны... Борис Николаевич вообще-то этого не любит. У него порядок — это главное в каждом деле. Так что не буду гадать, когда президент принял это решение, но могу сказать, что мне пришлось там поволноваться, пока проекты указов не были готовы.
Я думаю, что решение у президента зрело, но он, может быть, собирался, проведя Совет обороны, посмотреть, как отреагирует министр, как отреагирует начальник Генштаба, какие они представят материалы, что они будут говорить. Может быть, так он думал. Но Родионов и Самсонов практически не оставили ему выбора. Теперь это надо было сделать не через неделю, даже если у него было такое решение, а сейчас. Я думаю, что министр и начальник Генштаба в присутствии подчиненных — а это по их инициативе были приглашены главкомы и другие генералы — хотели показать: вот так мы разговариваем с президентом.
В такой ситуации президент не мог не отреагировать: с верховным главнокомандующим так разговаривать нельзя...