Время пить грузинское

Геннадий Онищенко заявил, что грузинское вино и "Боржоми" возвращаются на российский рынок. И добавил, что вернуться они могут еще до конца года, правда, грузинские производители должны измениться. А они, оказывается, и так изменились: некоторые даже возвращаться не хотят. И вино, которое все-таки может появиться в наших магазинах, наверняка будет дороже, чем раньше.

АНАСТАСИЯ КАРИМОВА

"Злокозненность российских усилий"

"Несмотря на истерические и громогласные заявления, сделанные грузинским руководством о некой злокозненности российских усилий, процесс возвращения на российский рынок "Боржоми" и вина идет",— заявил 2 октября главный санитарный врач России Геннадий Онищенко "Интерфаксу". Как раз 2 октября на встрече с жителями города Телави президент Грузии Михаил Саакашвили сравнил Владимира Путина, при котором ввели винно-боржомное эмбарго, с иранским шахом Аббасом Великим, который уничтожил виноградники в Кахетии, чтобы сломить сопротивление грузинского народа.

История с "винными" обвинениями уже отдает уксусом. В марте 2006 года Роспотребнадзор приостановил действие санитарно-эпидемиологических заключений на молдавские и грузинские вина и запретил их ввоз и оборот в России — в напитках якобы были обнаружены пестициды. Территориальное управление Роспотребнадзора по Москве в апреле 2006 года выявило, что гигиеническим нормативам не отвечают соответственно 47,2% и 59,2% образцов молдавской и грузинской алкогольной продукции.

Молдавское вино начало возвращаться в Россию уже в 2007 году. Сейчас в Россию уходит примерно четверть экспортируемого молдавского алкоголя, хотя до запрета Роспотребнадзора Молдавия поставляла в нашу страну более 80% от общего объема производства алкоголя. Что до грузинского вина — ни года не обходилось без заявлений Роспотребнадзора о его возможном возвращении в Россию, однако до сих пор они никак не реализовались. В этом году такие предположения высказывались руководством Роспотребнадзора в марте, в апреле и, наконец, в августе, когда Онищенко провел переговоры о возобновлении поставок грузинского вина — не с представителями винодельческой отрасли, а с грузинским оппозиционером, председателем партии "Свободная Грузия" Кахой Кукавой. Если у кого-то и были сомнения по поводу того, что у запрета на продажу грузинского вина и "Боржоми" есть политическая подоплека, то теперь все совсем стало ясно.

"Российские власти могли бы поступить более цивилизованно — назвать конкретные вина, которые не соответствовали стандартам,— говорит финансовый консультант винодельческой компании "Палавани" Анна Зарубина.— Понятно, что это был политический вопрос".

"Надо было бороться с производителями, которые недоброкачественно делают вино, а не закрывать российский рынок для грузинских производителей в целом",— соглашается президент Российской ассоциации сомелье Алексей Сидоров.

Максим Минаев, ведущий эксперт центра политической конъюнктуры, напоминает, что таможенные войны — классический инструмент противодействия политическим оппонентам: США жестко ограничивали торгово-экономические связи с Кубой (закон Хелмса--Бертона), с Ираном (закон Д`Амато), а в случае конфликта интересов с ЕС устраивали разбирательство через ВТО. Минаев вспоминает 1999 год, когда ЕС уменьшил квоты на импорт бананов из Латинской Америки, в результате чего пострадали работавшие там североамериканские компании. Тогда арбитражный комитет ВТО вынес решение в пользу США — Вашингтон получил добро на применение симметричных санкций в отношении ЕС.

Но есть большая разница между американской практикой и санкциями по-российски. В США решение принимает Сенат, либо давление на оппонента оказывается при посредничестве международного арбитра в лице ВТО. У нас же эмбарго фактически вводит ведомство, которое вовсе не наделено такими полномочиями. "У нас ведомства имеют определенные названия, но занимаются совсем другими вещами",— замечает Максим Минаев.

По словам Минаева, главный санитарный врач не может принимать решения о запрете на продажу тех или иных товаров без соответствующей экспертизы. "Для применения таких санкций необходимо все-таки иметь профильную доказательную базу,— говорит он.— Ведомство Онищенко проводит долгосрочный мониторинг качества тех или иных товаров. Думаю, накопленных нарушений хватило для принятия решения. Онищенко просто решил использовать эти данные в нужный момент".

Ненадежный партнер

Отличие нового заявления Геннадия Онищенко по грузинским товарам от всех предыдущих в том, что он признает: их возвращение в Россию не просто возможно — оно уже началось.

В начале сентября представители Роспотребнадзора встретились с исполнительным директором компании IDS Borjomi International и обсудили возможности возврата знаменитой минеральной воды на российский рынок. "Боржоми" сделать это будет, возможно, проще, чем вину. Дело в том что за его продажу в России отвечает "ИДС Боржоми". Это русская "сестра" IDS Borjomi Georgia (бывшая Georgian Glass & Mineral Waters Co. N.V., владелец лицензии на добычу минеральной воды боржоми) — обе компании входят в корпорацию IDS Borjomi International. До запрета Роспотребнадзора 60% экспорта "Боржоми" приходилось на Россию. Однако в связи с запретом "ИДС Боржоми" не прекратила свое существование — она торгует в России такими брендами, как "Эдельвейс", "Миргородская" и "Святой источник". То есть, по крайней мере, налаживать с нуля логистику не придется. "У нас есть все технические возможности удовлетворить спрос на "Боржоми" в России",— заверили корреспондента "Денег" в IDS Borjomi International. Пока же основным потребителем "Боржоми" является Украина.

Сложнее дело обстоит с вином: за пять лет рынок успел серьезно перестроиться. До введения запрета Россия забирала более 80% экспорта грузинского вина. По данным Центра исследований федерального и регионального рынков алкоголя (ЦИФРРА), в 2005 году наша страна импортировала 3,75 млн дал грузинского вина, при этом сделано его было где-то 5 млн дал. Сейчас Грузия производит вина вдвое меньше, чем до запрета на торговлю в России.

"Все относятся к возобновлению экспорта в Россию с огромной осторожностью, говорят, что не хотят брать на себя риск и перестраиваться обратно на российский рынок, потому что он все равно будет нестабильным, всегда будет зависеть от политической ситуации",— говорит Гванца Меладзе, руководитель службы содействия экспорту Национального инвестиционного агентства Грузии. По ее словам, после введения эмбарго многие винные компании закрылись, и профильный экспорт в целом уменьшился более чем в три раза. Оставшихся на рынке производителей ситуация заставила эволюционировать, искать новые рынки и улучшать качество продукта. Компании озаботились сертификацией ISO, HACCP, чтобы продавать продукцию в развитых странах. "Начались поставки в Евросоюз, США,— рассказывает Меладзе.— Экспорт вина с 2007 года вырос на 30%, но прибыль с этого экспорта выросла на 60% — значит, грузинские вина продаются в более высоком ценовом сегменте, чем это было до эмбарго". Тем не менее большая часть грузинского винного экспорта сейчас идет в Украину (52%), Казахстан (13%), Белоруссию (9%), Польшу (5%).

В марте этого года МИД Грузии заявил, что не советует виноделам поставлять вино в Россию. Глава ведомства Григол Вашадзе назвал российские власти "ненадежным партнером". А 5 сентября грузинский министр сельского хозяйства Бакур Квезерели указал, что российский рынок перестал быть привлекательным для экспортеров вина из Грузии. "Ни одна винная компания Грузии не планирует осуществлять экспорт своей продукции на этот рынок",— сообщил министр на встрече с президентом республики Михаилом Саакашвили, передает "Интерфакс".

Рискованный экспорт

Бакур Квезерели, конечно, преувеличивает. "Мы очень ждем возобновления экспорта в Россию",— говорит Анна Зарубина из "Палавани". И это несмотря на то, что для компании и отрасли в целом эмбарго было страшным ударом. "До 2006 года мы старались продавать другим странами меньше вина, чтобы больше сбывать в Россию, так как не успевали увеличивать объемы. После запрета Роспотребнадзора пришлось резко перестраиваться, искать новых покупателей,— вспоминает Зарубина.— У нашей компании появилось много заказов из Китая — китайцы начали закупать вино в Грузии в 2008 году. Но мы готовы вернуться на российский рынок".

У наших граждан, однако, стремление насолить соседу порой сильнее желания вкусно выпить: согласно опросу ВЦИОМ, в 2006 году в поддержку запрета ввоза вина из Грузии высказались 71% респондентов. Тем не менее Гванца Меладзе надеется, что грузинские вина все еще любимы россиянами — исторически сложилось, что "Хванчкара" и "Киндзмараули" до запрета были желанными атрибутами русских застолий, и во многих западных странах грузинские вина по-прежнему продаются в русских супермаркетах.

"Сейчас в Грузии отличное виноделие, там работают австралийские и французские технологи, производители начали активно развиваться,— говорит Алексей Сидоров.— Технологии изменились, но местные сорта не потеряли свою индивидуальность. У вин, изготовленных по европейским технологиям, как правило, сбалансированный элегантный вкус, отсутствуют посторонние запахи и привкусы, в нем нет никаких примесей и добавок, сероуглеродов. Качественные западные технологии только подчеркивают достоинства грузинских вин".

Но фокус в том, что это уже не совсем те недорогие грузинские вина, к которым привык российский потребитель. "Сейчас грузинские вина должны быть в ценовой категории между российскими и европейскими,— считает Сидоров.— Адекватной ценой будет 400-800 руб. за бутылку. Но думаю, в случае возвращения в Россию грузинские вина из-за таможенных пошлин будут стоить больше 1000 руб.". В этой ценовой категории придется конкурировать с весьма качественным европейским продуктом, что совсем непросто.

Есть и другой момент. "Российское виноделие за минувшие пять лет сделало огромные шаги вперед,— говорит Михаил Блинов, президент Ассоциации импортеров вин.— По поручению президента были приняты меры поддержки отечественного виноградарства и виноделия. Конкуренция на винной полке возросла. Себестоимость бутылки российского вина — 50-60 руб. Вина из Грузии с учетом таможенных пошлин неизбежно будут дороже по сравнению с российскими винами".

Блинов убежден, что спрос на грузинское вино будет меньше по сравнению с тем периодом, когда оно поставлялось бесперебойно: "В том же объеме грузинские вина наш потребитель покупать не будет: сработал фактор замещения (появилось много недорогих болгарских, хорватских вин) и фактор развития российского виноделия. На восстановление сбыта уйдут годы".

Ритейлеры говорят о своем интересе к определенным сортам грузинских вин и о готовности рассматривать предложения в случае снятия ограничений. "Доля этих вин в категории и ранее была невелика, особенно по сравнению с лидерами — Италией, Францией, Испанией, Чили. Сейчас конкуренция еще острее и, скорее всего, нашим требованиям смогут соответствовать лишь некоторые грузинские винодельческие производства",— отмечает Влада Баранова, пресс-секретарь "Седьмого континента".

"Поскольку полка не резиновая, для того чтобы что-то поставить новое, нужно убрать что-то старое,— размышляет Михаил Сусов, директор по корпоративным отношениям Х5 Retail Group.— Скорее всего, грузинские вина будут бороться за место с винами Абхазии".

Все эти нюансы видит директор по технологиям маленькой винодельческой компании из Кахетии, пожелавший остаться неназванным. "Мы едва не обанкротились в 2007 году, после запрета на ввоз вина в Россию,— вспоминает винодел.— Чудом удалось заключить контракты с импортерами в Литве и Польше. Два года назад взяли кредит на усовершенствование производства. Сейчас мы делаем вино европейского уровня. Оно дороже, чем прежнее, и в России его вряд ли оценят — есть стереотип, что грузинской вино должно быть дешевым". К тому же, по его словам, возвращение в Россию потребует серьезного увеличения объемов производства, а рисковать второй раз не хочется: как отбивать дополнительные затраты, если следующим летом отношения между Москвой и Тбилиси снова накалятся?