«В ароматах итальянских парфюмеров чувствуется фундаментальность»
Итальянская индустрия моды неотделима от парфюмерии. О том, в чем заключаются парфюмерные традиции Италии и почему итальянцы не любят делать покупки через интернет, в интервью Guide рассказал владелец бутика эксклюзивной парфюмерии La Maison du Parfum, блогер Евгений Литвин
Guide: Вы брали интервью у знаменитых парфюмеров Лоренцо Виллорези, у совладельца бренда Eaud’Italie Себастьяна Алварес Мурена. Какое у вас сложилось впечатление о парфюмерной школе Италии, ее парфюмерных традициях?
Евгений Литвин: Италия с точки зрения культурных традиций, в том числе парфюмерных, удивительная страна. Итальянцы как никакая другая народность сумели сохранить свои традиции, начиная еще с Римской империи. И не только сохранить, но и приумножить и развить. В Италии достаточно сильно развита культура ремесленного производства, она возведена в абсолют. Кроме того, сильна клановость. Очень многие фабрики в стране являются семейными и работают много лет. Если дед был парфюмером, то, скорее всего, и внук будет парфюмером. Взять, к примеру, Bois1920. Первый аромат этого дома был создан Гвидо Галларди в 1920. Но возродиться марке суждено было только через 80 лет, когда внук Гвидо Энцо Галларди открыл BottegaItalianaSpigo — Дом Итальянской Лаванды, продолжив и развив дело, начатое еще своим дедом. Другой известный бренд SantaMariaNovella, пожалуй, нельзя назвать семейным. Но он берет свое начало еще в XII веке. В то время монахи-доминиканцы создавали лекарства, мыла и чудодейственные мази из растений и цветов монастырского сада. В 1612 году этот бренд официально обосновался. То есть, это также компания с давними традициями.
G: Селективная парфюмерия, в частности такой бренд как LorenzoVilloresi далеко не всегда воспринимаются однозначно. Например, большинству потребителей сложно носить ароматы унисекс. Чем, по-вашему, выделяется итальянская парфюмерия среди других?
Е.Л.: Я считаю, что огромную роль играет привычка. Человек привык пользоваться чем-то знакомым, понятным. Сложно американцев отучить питаться в Макдональдсе. Также и с ароматами. Наши обонятельные реакции — это сигнал мозга. Когда пользуешься чем-то упрощенным, мозг работает в одном режиме. Я брал интервью у величайшего парфюмера Лоренцо Виллорези. Кто-то считает его всего лишь ремесленником. Но я с этим не согласен. Это фигура огромного масштаба. У него колоссальная база по исследованиям Востока, он все видел своими глазами, трогал все, что материализовалось в его ароматах, и теперь мастерски передает эти образы. И гениальность Виллорези в том, что его почерк узнаваем на сто процентов. И за этим почерком чувствуется фундаментальность. Что касается понятий «мужской» и «женский», в селективных ароматах нет четких различий по половому признаку. Дело в том, что парфюмерные традиции пришли не из Италии, и даже не из Франции. А из ближнего Востока и Африки, где нет деления ароматов на мужские и женские. Может быть потому, что изначально ароматическая культура взялась от животных. Животные по запаху друг друга узнают. Потом человек решил натереть себя какими-то благовониями, понял, что это приятно. По большому счету все ароматы должны быть унисекс. Хотя и некоторые сложно воспринимать как чисто мужские или чисто женские. Например, если в туалетной воде ярко выражен жасмин, я совершенно не могу его представить на себе. Это уже какой-то внутренний стопор.
G: В чем, на ваш взгляд, основная проблема рынка парфюмерии?
Е.Л.: Уровень традиционной парфюмерии за последние годы серьезно упал. Например, раньше в год появлялось 50–100 ароматов. Но за последние 5–10 лет назад это число выросло до 1000. То есть парфюмерия начала производиться по принципу коллекции. Серьезно изменилось и качество продукции. Во-первых, использовать натуральные ингредиенты стало очень дорого. Международная ассоциация по ароматическим веществам (IFRA) ввела ограничения, в частности по использованию в парфюмерии дубового мха, бергамота. Одновременно в связи с развитием технологий появилась возможность синтезировать синтетические молекулы, что удешевляет производство в 15–20 раз. В результате происходит реформуляция ароматов. На первый взгляд, парфюм имеет такой же аромат, но в итоге ведет себя по-другому. В аромате с натуральными ингредиентами шлейф более округлый. Синтетика же по ощущениям более угловатая. Во-вторых, производитель гонится за трендом. Выпускаются ароматы, которые неискушенный потребитель практически не отличит. Действует принцип киносъемок в Голливуде: если на выпуск парфюма затрачено $50 млн, надо их как можно скорее вернуть, желательно получить прибыль и запустить что-то новое. При этом затраты на рекламу занимают 30–40% от конечной стоимости продукции. Это печальная ситуация. Хотя сейчас люди стали тянуться к хорошим вещам, независимо от наполненности кошелька.
G: В последние годы рынок парфюмерии, следуя общемировой тенденции, активно выходит в интернет. В Италии популярен такой способ покупок?
Е.Л.: Это направление в Италии абсолютно неразвито. Ни по интернету, ни через каталоги. Итальянец просто не мыслит такого образа, стиля покупки. Он должен сам прийти в магазин, пообщаться с хозяином о политике и футболе, примерить аромат, получить восторженные отзывы о нем, и только тогда он совершит покупку. Это ритуал. Все остальное для итальянца не существует. В целом если посмотреть, где больше всего развита интернет-торговля в Европе, можно увидеть, что это в первую очередь Англия, потом Германия, Швеция. Итальянцы же покупают через интернет крайне редко, они лишь могут сделать себе визитку в интернете. Хотя нельзя категорически утверждать, что выход в сеть — это плохо. Ведь не у всех есть возможность приобщиться к большой парфюмерии. Благодаря интернет-магазинам, люди, россияне, к примеру, могут заказать товар в Америке. И наоборот. Но сегодняшняя парфюмерная промышленность и система реализации настроена на то, что вы пришли, быстро купили и ушли. Не зря же появились магазины самообслуживания, где роль консультанта сведена к минимуму.
G: Насколько сложно России перенять опыт Италии и начинать выходить на рынок парфюмерии?
Е.Л.: А насколько сложно нам делать хорошие автомобили? Дело в том, что генетически каждая нация запрограммирована на что-то свое. Итальянцы, к примеру, делают хорошую обувь. Французы — хорошие вина. Немцы — неплохие автомобили. У нас есть замечательные писатели. Мы, как ни верти, делаем отличную водку. Но делать парфюмерию у нас не получается, несмотря на то, что отдельные энтузиасты, конечно, есть. Но поднять такой проект практически невозможно. Более того, в Россию крайне сложно попасть даже известным на весь мир именам. К примеру, ароматы крайне талантливой Мона ди Орио можно купить лишь в одном месте Москвы. Парфюмеры знают: чтобы зайти в Россию, нужно преодолеть огромное количество препятствий, заплатить немало денег, долго ждать сертификации. В Европе все гораздо проще: если ты производишь аромат во Франции, а хочешь поставлять в Бельгию, ты приезжаешь и сразу договариваешься с поставщиками. Когда же рассказываешь представителям известных парфюмерных домов, что нужно сделать, чтобы попасть в Россию, они говорят «Ооо…», и разговор на этом, как правило, заканчивается.