 |
| Герхард Шредер. Слева - просто социал-демократ, справа - канцлер. |
Что думают о себе политики и что они хотели бы заставить думать о себе остальных? Эксперимент, поставленный модным фотографом и публицистом Херлинде Кельбль смотрится прямо-таки актом эксгибиционизма. Интервью, которые она ежегодно в течение восьми лет брала у крупнейших немецких политиков, сопровождались сериями фотографий. Контраст и сплав слов и снимков свидетельствует о непоправимом воздействии властной должности на психику.
В своей привязанности к той, которая расспрашивала и фотографировала их на протяжении восьми лет, в конце концов признались почти все участники необычного исследовательского проекта. Германские политики воздали должное фрау Кельбль.
 |
| Йошка Фишер. Слева - третьестепенный министр, справа - вице-канцлер. |
Впрочем, было одно и очень важное исключение. На стендах в боннском Доме немецкой истории, где проходит выставка "Следы власти", не было портретов канцлера Коля. Что тем более странно, потому что именно по его инициативе был основан этот занятно придуманный музей. Многие даже упрекали музейную администрацию в излишней зацикленности на фигуре самого Коля.
Казалось бы, сверхпопулярная последние десятилетия Кельбль, известная такими своими проектами, как "Еврейские портреты", "Сильные женщины" и "Немецкие квартиры", могла бы уговорить даже такого бирюка, как Коль. Но на протяжении всей своей карьеры канцлер-объединитель вел беспроигрышную войну с масс-медиа. Он отказывался участвовать в телешоу и давать интервью всемогущему "Шпигелю" — и победил в этом смысле всех, даже левых. Журналистам мало поживы — приходится расспрашивать его знакомых о привычках и личных планах канцлера, о друзьях и окружении, разводах и сложных отношениях с престарелыми родителями. И, разумеется, о том, как власть влияет на человека, а человек — на власть.
 |
| 1995. Александр Квасьневский, кандидат в президенты; 2000. Президент |
Особенно удивил зрителей раздел, посвященный Йошке Фишеру. Еще недавно, когда он только-только возглавил МИД, журналы охотно печатали снимки конца 60-х, на которых запечатлены полицейские, за руки и за ноги волокущие молодого активиста "зеленых" с места очередной демонстрации. Трансформация, случившаяся с Фишером после прихода в федеральную власть, поразила даже видавших виды людей. Его жесткая позиция во время косовского кризиса едва не привела к расколу партии, многие члены которой вдруг задумались: а что, собственно, в их лидере осталось от "зеленого"? Тем не менее Фишер выглядит едва ли не самым открытым персонажем сборника. Он еще мог позволить себе самоиронию в бытность гессенским министром по охране окружающей среды. Он надувает и без того толстые щеки, насмешливо выпячивает и так выпирающее из джинсов пузо, что, видимо, должно символизировать слегка отстраненное отношение к должности, демократическую близость к большинству завсегдатаев пивных. А ныне? Сбросив 28 кило, вице-канцлер весит едва ли
 |
| 1994. Александр Лукашенко сразу после избрания; 1997. Президент Белоруссии с трехлетним стажем |
Не случайно посвященный ему раздел открывает книгу и выставку, а чтобы в завершающем цикле фотографий и интервью с фишеровским антиподом Шредером отчетливее стало видно, как сильно власть сковывает уста политика. Нынешний канцлер, не столь склонный подчеркивать свою нечуждость всему человеческому, как его министр иностранных дел, тоже заметно изменился в последние годы.
 |
| 1991. Анатолий Чубайс недавно переехал в Москву; 1995. Первый вице-премьер |
Непонятно, отдают ли персонажи этого публичного психоанализа себе отчет в том, какая именно роль принадлежит им в общественной жизни? Ведь образ властителя в послевоенном мире драматически (для властителя) изменился. Уже нельзя не оглядываться на камеры и не бояться репортеров. Если раньше недостатки речи и фигуры старательно скрывались и тщательно ретушировались, то ныне безжалостная пресса норовит подчеркнуть странности и выявить недостатки своих жертв. Политики вынуждены сами заботиться о голливудском глянце своего чела и неустанно поддерживать стройность фигуры, вступая в беспрерывную битву со СМИ за становление и спасение своего имиджа.
Что произошло бы с российскими политиками, проведи кто с ними подобный эксперимент, остается только гадать. На интимные откровения в интервью у нас вообще вряд ли приходится рассчитывать — в этом смысле наша элита ориентируется скорее не на Шредера, а на Коля. Впрочем, фотографическую часть эксперимента можно провести и заочно.