Он вот-вот придет к нам — Герой, известный не меньше, чем Гамлет и Дон Жуан, Фауст и Дон Кихот, Дракула и Шерлок Холмс. Он стучится в дверь — а мы толком не знаем, как его зовут.
Вообще-то по-французски правильно «Тэнтэн», но у нас его имя упростили сначала до «Тантана» (почти Тантал: так он звался в единственном русском издании комиксов Эрже), а теперь до «Тинтина». Это уже последняя версия. Читай — официальная, ибо исходит от самого Стивена Спилберга. Его масштабные, готовившиеся на протяжении трех лет и наконец-то выходящие в прокат «Приключения Тинтина», похоже, окажутся самой серьезной попыткой познакомить россиян с маленьким бельгийским журналистом, давно известным большой части цивилизованного мира.
Впрочем, число поклонников Тинтина в США лишь немногим больше, чем в России: комиксы о его приключениях можно отыскать в Нью-Йорке (далеко не в каждом книжном) да в Гарварде, хотя писались и рисовались они отнюдь не для интеллектуалов, а для массовой публики любого возраста. Экранизируя «Тинтина», Спилберг идет на изрядный риск — и вряд ли пошел бы, не будь он Спилбергом. В Европе его заранее прокляли: каким бы адекватным ни вышел герой, как бы точно режиссер ни соблюдал интригу, каких бы наследников Эрже ни позвал в консультанты,— все равно заклюют. В Штатах все наоборот: к Спилбергу лояльны, но Тинтина знать не знают, а для блокбастера-экранизации незнакомство публики с первоисточником — большая проблема.
Спилберг может себе позволить. И хочет. Его путь к Тинтину был долгим. Начался он еще в 1980-х, когда среди восхищенных писем по поводу «Индианы Джонса» к режиссеру пришло несколько посланий с обвинениями в плагиате — из далекой Европы. Спилберга встревожили не сами претензии, а незнакомое слово «Tintin» (он тогда тоже не знал, как оно произносится). С большим трудом он выяснил, о чем речь, и заказал из Франции несколько томов комиксов без перевода. Пролистал, заинтересовался. Нашел английские издания. Прочитал залпом. Понял, кого же он копировал, сам о том не зная. Тинтин за десятки лет до Индианы соединил детектив с археологией — он раскрывал заговоры, разоблачал алчных капиталистов и находил в пыли времен загадочные артефакты. Более того, для франкоязычной Европы имя «Тинтин» к середине ХХ века стало синонимом словосочетания «искатель приключений».
Спилберг успел поговорить с Эрже, творцом Тинтина, по телефону: тот похвалил фильмы режиссера и высказал пожелание, чтобы тот когда-нибудь превратил в кино его комиксы. Спилберг был польщен, но не знал, как найти адекватный язык для перевода приключений Тинтина с книжных страниц на экран. Только больше двадцати лет спустя, после смерти Эрже и после «Аватара», он оценил новейшие технологии motion capture и понял: пора отдать старый должок.
Фильм Спилберга, как это с ним бывает, может оказаться и грандиозным успехом и таким же провалом, но одно достоинство у него имеется точно — он дает повод вспомнить о том, кто же такой Тинтин и почему он оказался одним из важнейших персонажей минувшего столетия.
Герой родился на свет 10 января 1929 года, когда 21-летний карикатурист Жерар Реми опубликовал в детском приложении к бельгийскому журналу «Двадцатый век» комикс «Тинтин в стране Советов»: в СССР автор никогда не бывал, он пользовался отчетами коллег-журналистов — ну и собственной фантазией. К завершению публикации цикла герой уже пользовался популярностью у читателей, и Реми заказали новую серию приключений. К началу 1940-х он стал звездой, читатели выучили псевдоним «Эрже» (так читаются инициалы, которыми художник подписывался, R.G.), а издательство «Кастерман» приобрело эксклюзивные права на публикацию альбомов о Тинтине. Во время войны «Двадцатый век» закрылся, и Эрже сотрудничал с профашистской газетой Le Soir — что впоследствии повлекло обвинения в коллаборационизме. Но художник был оправдан и открыл в 1946-м собственный журнал «Тинтин»: комиксы стали цветными, тиражи альбомов «Кастермана» перевалили за миллион. С тех самых пор, несмотря на успех конкурентов — Астерикса или Корто Мальтезе,— именно благодаря Эрже устоялось выражение «франко-бельгийский комикс», хотя американскому «comic book» во франкоязычных странах всегда предпочитали более изысканное «bande dessinee».
Сегодня Тинтин — герой не только 24 альбомов Эрже, изданных с 1930-го по 1986 год (последний, «Тинтин и Альф-арт», вышел через три года после смерти автора и состоял из скетчей к неоконченному сюжету), но и десятков серьезных и шутливых исследований. Есть такая специальность — «тинтинолог». Только в прошлом году вышли объемистые книжки-приложения к французским журналам «История» и «Философия» — соответственно, о связи альбомов Эрже с реальными историческими событиями и о философской подоплеке комиксов. А английский концептуалист Том Маккарти выпустил криптологическую монографию «Тинтин и секрет литературы» (ее русский перевод в следующем году должен выйти в издательстве Ad Marginem).
Первая и самая очевидная причина успеха комиксов о Тинтине — уникальный талант Эрже. Поклонник немой комедии, Бастера Китона и Чарли Чаплина, он знал толк в гэгах и умел рассмешить публику, обходясь без слов: недаром один из самых выразительных персонажей альбомов — фокстерьер Милу, который способен думать, но не говорить. Четкая линия, ясные цвета, дар физиономиста и пейзажиста, чисто репортерское внимание к детали, умение построить сюжет как раскадровку: о кинематографичности комиксов Эрже написано несколько исследований, только вот доказать эту теорему делом пока не смог ни один режиссер. Наконец, равно виртуозное владение словом и карандашом — ведь и без картинок из приключений Тинтина вышел бы первосортный pulp fiction, не хуже романов Эдгара Берроуза или Мориса Леблана.
Вторая составляющая — путешествия. В ХХ веке на карте не осталось белых пятен, и Эрже был последним романтиком воображаемых перемещений по земному шару, Жюлем Верном комикса. Он не только не побывал в СССР, с которого начались приключения Тинтина,— он вообще почти не покидал Брюсселя, отправляя своего героя в Конго, США, Шотландию, Египет, Китай и другие экзотические страны. Были среди них и придуманные балканские государства со своими гербами, языками, национальными кухнями — вечно враждующие Бордурия и Силдавия. Тинтин ступил на поверхность Луны за полтора десятилетия до Нила Армстронга. Он исследовал Тибет и нашел Снежного Человека. Он первым встретился с инопланетянами. Он же бросил вызов законам провозглашенного его создателем жанра, просидев дома от первой до последней страницы «Сокровищ Кастафьоре», чтобы стать участником пародийного детективного сюжета в духе Агаты Кристи. Эрже был способен и на такое, но предпочитал домоседству авантюризм. Мир «Приключений Тинтина» — антиглобалистская утопия, где найдется место любым сюрпризам, это путеводитель-буриме, позволяющий встретить союзника в пустыне и обнаружить предателя на другой планете. Альбомы Эрже — исследование человечества во всем его противоречивом величии и убожестве. И фиксация изменений в негласных кодексах цивилизации: в первых, вызывающе неполиткорректных альбомах автор и герой посмеиваются над русскими неряхами, туповатыми неграми и дикими индейцами, в последних же репортер жертвует жизнью, чтобы спасти друга-китайца.
Третье и самое важное — собственно Тинтин. Вечно энергичный бойскаут, мальчик с чубчиком, он только поначалу пробавлялся журналистским ремеслом, вскоре о нем забыв: альбома с третьего Тинтин посвятил себя путешествиям и расследованиям. Тинтин — everyman, «господин Никто» (так назывался фильм бельгийца Жако Ван Дормеля, на протяжении многих лет лелеявшего мечту экранизировать комиксы Эрже). Ему интересно решительно все — он идеальный дилетант, взыскующий справедливости и управляемый здравым смыслом. Он индивидуум, доверяющий лишь собственному разуму, но обладающий иммунитетом к массовым психозам: в этом смысле Тинтин — наследник бравого Швейка. Но хоть им и управляет голос рассудка, интуиция в виде верного спутника, фокса Милу, всегда шагает где-то рядом.
Пес Тинтина — его нюх, так же как ближайший друг бельгийского репортера, матерщинник и алкоголик, старый моряк капитан Хэддок,— воплощение всех запретных радостей, грехов и грешков, в которых отказывает себе идеальный герой. А рассеянный и глуховатый гений профессор Турнесоль — персонификация парадоксального мышления. А оперная певица Бьянка Кастафьоре — олицетворение тяги к прекрасному. А злой сорванец Абдулла, избалованный наследник аравийского шейха,— извечный дух сомнения в образе капризного ребенка. А пара детективов-тугодумов Дюпон и Дюпонд — предостережение от чрезмерной рассудочности и самоуверенности. Да, с годами Тинтин не менялся в лице, не взрослел и не старел: его трансформации отражались по-другому. Поначалу убежденный одиночка, к финалу жизненного пути он обзавелся эрзац-семьей — двойниками и отражениями, усложнявшими его прямолинейный характер.
Впрочем, разве мог бы простой симпатяга завладеть секретом бессмертия, за которым гонялись столь многие — но тщетно? Тайна его долголетия — одна из самых увлекательных, и разгадывать ее можно гораздо дольше, чем обещанную Спилбергом в подзаголовке фильма о Тинтине «Тайну единорога».