Театр "Приют комедианта" показал премьеру спектакля Константина Богомолова "Лир. Комедия". Веселого в спектакле, поставленном по мотивам шекспировской трагедии с добавлением текстов Ницше, Маршака, Варлама Шаламова и даже "Откровения" Иоанна Богослова, оказалось, впрочем, мало. Зато китча — более чем достаточно. Смотрела ЕЛЕНА ГЕРУСОВА.
Действие шекспировской трагедии Константин Богомолов перенес в годы Второй мировой войны — в Москву, Ленинград, Берлин и на оккупированные территории. Художник Лариса Ломакина одела сцену в терракотовые, непроницаемые, как в бункере, "кремлевские стены" и пол засыпала такой же стружкой спекшейся крови. Но это спектакль не о битве фашизма со сталинизмом. Скорее он об абсурде человеческой истории, крахе гуманизма. Потому и рассказывается этот "Лир" не просто с отступлением от шекспировского нарратива, а намеренно деструктивно и сатирически.
Над бункером Лира тяжело висит плотный, монотонный гул, прочно удерживающий зрителя в узде напряженного, но вполне художественного дискомфорта. В этом спектакле вообще много рискованных ходов. Вот, к примеру, война здесь далеко не священная, хотя и выходят старшие дочери Лира на линию фронта с иконами в руках, но с ночными горшками на головах.
Все мужские роли в этом спектакле играют женщины, все женские — мужчины. Принципы китчевого и жесткого сюрреалистического абсурда, заложенные в этой постановке, такое распределение отлично оправдывают, делают его органичным. Самого Лира играет знаменитая Роза Хайруллина. Ее Лир — маленький, убежденный в своей правоте, недалекий человек, с матерным говорком и желанием петь за дипломатическим столом. С эротической привязанностью к власти. Карта, которую приносят Лиру, чтобы он разделил страну между дочерьми, нарисована на надувной резиновой кукле из секс-шопа.
Лир Хайруллиной болен раком, он читает медицинскую справку о болезни и держит в руках пару маленьких вареных раков. Раков становится все больше, особи разрастаются, некоторые из них получают имена. Например, Микоян с женой. Эти раки и есть безобразная свита Лира, весь багаж его жизни, который он носит в чемодане. Метафора и так понятна, но голос из репродуктора все же объясняет, что это метастазы власти, поразившие страну. Впрочем, спектакль не о тоталитарных режимах и даже не о метастазах власти. А о том, в какой трагический и нелепый комикс превращается человеческая жизнь вследствие краха гуманизма. В финале, точно так же, как это было в прологе, режиссер выстраивает всех героев в паноптикум живых мертвецов на трибуне парада. Китч побеждает.