— Он был другом моего отца и коллегой, поэтому его речь у нас дома часто звучала. Отец был старше и звал его ласково Коля. Мне с ним не пришлось работать вместе. Он был абсолютно выдающимся человеком, безусловно — великим спортсменом, что давало ему право судить о спорте. Если бы время тогда было другое, он бы наверняка побеждал на Уимблдоне. Самое главное, чем он вошел в историю еще при жизни,— это умение сделать из спорта шоу. Кому-то может не нравиться его эмоциональность, но делать шоу, как Озеров,— это было первопроходчество. Сила его имени столь велика, что сегодня большинство молодых ребят, пришедших в эту профессию, находятся под влиянием манеры, которую придумал Озеров.
Его смерть — страшная потеря, потому что Озеров — патриарх. Вообще, Озеров — это имя, которое уже много лет не требовало никакого добавления, указания на профессию или заслуги. Озеров — и все ясно. Мне жаль, что я уже не смогу поздравить его с 75-летием.
Алексей Бурков:
— Озеров был очень душевным и отзывчивым человеком. Я пришел на телевидение в 1986 году и начинал работать под его началом редактором. Запомнился он мне прежде всего тем, что никого не ругал. Он, наоборот, только хвалил. Еще отличала его внимательность. Николай Николаевич никогда никому не отказывал и свою популярность использовал на благо близких ему людей. Он приходил к начальству со списком и просил конкретно за тех сотрудников редакции, которые обращались к нему по самым различным вопросам. Его очень любили.
Не могу сказать, что он был моим учителем. Тогда в спортивной тележурналистике уже появились новые направления, и он уже практически не комментировал сам. Однако что-то очень важное я от него перенял. Наверное, это отношение к зрителям.
Александр Бовин:
— К сожалению, я не знал Николая Николаевича лично. Я был знаком с ним только через экран телевизора. Пожалуй, единственное, что нас связывает — он занимался спортом, и я тоже, а, забросив физические упражнения, я потолстел, как и Николай Николаевич.
Мне искренне жаль, что умер такой симпатичный, как мне кажется, очень добрый человек. Я с удовольствием смотрел его телерепортажи с футбольных матчей. Комментировал их Николай Николаевич с заразительным темпераментом. Конечно, он был настоящим профессионалом. К сожалению, таких приятных, хоть и незнакомых людей, становится все меньше...
Алексей Парамонов:
— Для меня он как отец родной. Николай Николаевич пригласил меня в "Спартак" и дал мне путевку в спортивную жизнь. Было это в 1947 году. Тогда он был председателем секции футбола и хоккея московского городского совета "Спартак".
Озеров запомнился мне как человек огромной работоспособности, абсолютно безотказный, человек, который, мне кажется, знал все о спорте, знал его во всех его проявлениях; как человек, который очень любил жизнь.
Мы очень переживали все его болезни и скорбим, что он так рано ушел из жизни.