Вчера в Москву возвратились сотрудники ИТАР-ТАСС и "Радио Россия" Николай Загнойко, Лев Зельцер, Николай Мамулашвили и Юрий Архипов. Три месяца они находились в плену на территории Чечни. Журналистов встречал спецкорреспондент "Коммерсант-Daily" СЕРГЕЙ Ъ-ТОПОЛЬ.
Встреча
С 12.00 журналистов ждали в аэропорту Внуково. Фотографы и телеоператоры окружили их родственников. Жена Юрия Архипова тихо повторяла: "Нам бы до них только дотронуться..."
Среди встречавших выделялся человек в мятом черном костюме. Лицо в гриме и пудре. Это был Николай Сванидзе.
— А правда, что за журналистов заплатили $2 млн? — спросил я.
— Ложь,— ответил Сванидзе.
От него же я узнал, что Березовского в самолете нет. Директор ИТАР-ТАСС Виталий Игнатенко был более контактен:
— Эти три месяца мне каждый день звонили на работу и домой. Называли на "ты" и, матерясь, требовали денег за наших людей. Сначала три миллиона долларов, потом два. Последний звонок был ночью неделю назад. Тогда-то меня и поставили "на счетчик". Я отключил домашний телефон.
— Откуда бандиты узнали ваш телефон?
— Не знаю.
Подробностей освобождения журналистов гендиректор ИТАР-ТАСС тоже не знал.
13.10. Самолет Як-40 (бортовой номер RA-87838) Совета безопасности России приземлился в двухстах метрах от ворот, за которыми толпились встречающие. К самолету пропустили только родственников. Охрана аэропорта с трудом сдерживала натиск журналистов.
— Только одного человека с камерой! — скомандовал Сванидзе.
Избранным оказался оператор ВГТРК. За ним ворота закрылись.
Трап опустился. По нему взбежал Сванидзе. Родственники замерли у трапа в ожидании. Десять минут тишины. Из самолета выходит бородатый человек в ковбойке. Его встретили криками: "Коля, Коля!"
Ворота открылись перед улыбающимся журналистом ИТАР-ТАСС Николаем Загнойко. Его бросились целовать. Он все время повторял: "Спасибо, спасибо".
Подошел журналист "Радио России" Юрий Архипов. Мне удалось расспросить его о жизни в плену.
"Мы знали, что о нас помнят"
"В тот день мы возвращались со съемок,— начал свой рассказ Юрий Архипов.— Не доезжая полкилометра до дома, где мы жили, нас остановил пожилой чеченец. Он сказал нам, что у него есть некая конфиденциальная информация, подтвержденная документами, о коррупции, преступности и торговле нефтью в Чечне. Мы выслушали его, договорились о встрече на следующий день и поехали дальше.
Почти у самого дома нас обогнал 'жигуленок'. Из него выскочили вооруженные люди в масках и с криками 'Заряжено!' стали палить в воздух. Нас вытащили из машины, завязали глаза и посадили в другую машину. Ехали около получаса.
Повязки сняли в каком-то бункере. Отобрали одежду, документы и часы. Мы приготовились к смерти. Через два дня вещи вернули. Мы поняли, что убивать не будут. Потом один из похитителей объяснил: 'Это не политика. Это деньги. Мы просто хотим погулять'.
В этом подвале, где был только широкий матрац (двое спали на нем, двое на полу на циновках) мы прожили месяц. Кормили так: одна консервная банка килек в день на четверых, еще немного воды и хлеба. На улицу не выводили. Охранявшие нас люди не снимали масок и не разговаривали с нами.
4 апреля нас перевели в дом, где в нашем распоряжении были две комнаты и кухня. Там было получше. У нас были уже две кровати и два топчана. Мы даже могли мыться. Два раза в день кормили рисом и картошкой, реже мясом. По-прежнему никуда не выпускали.
10 мая нам принесли телевизор и радио. Так мы узнали о том, что о нас помнят.
В минувший четверг ближе к полуночи один из охранников сказал нам: 'Собирайтесь. Через десять минут за вами придут'. Собраться мы не успели. Через три минуты в дом вошли два человека. Один из них представился другом секретаря Совета безопасности Дагестана Магомеда Толбоева. С ним был еще один человек, который не представился. Меня и Николая Загнойко вывели во двор, посадили в машину и отвезли в Хасавюрт. Через несколько часов к нам присоединились Лев Зельцер и Николай Мамулашвили. Теперь вот домой прилетели."
На этом импровизированная пресс-конференция закончилась. Журналисты и их руководство сели в микроавтобус. Впереди встал милицейский Ford Crown Victoria. Сзади пристроилось несколько иномарок. Процессия тронулась в строну Москвы, в здание ВГТРК. Там была официальная пресс-конференция. Потом освобожденные журналисты отправились домой.