На земле Чингисхана
Как попасть в Монголию? Проще всего прилететь в столицу Улан-Батор на самолете и оттуда двигаться дальше. Но намного интереснее, повторив путь караванщиков Шелкового пути и знаменитых русских путешественников, войти в нее через Алтай.
"Есть по Чуйскому тракту дорога, много ездит по ней шоферов", — поется в знаменитом романсе. Чуйский тракт, удивительно живописная и славная своей многовековой историей дорога, приводит из Бийска прямо к границе с Монголией, в поселок Ташанта.
Перейти монгольскую границу гораздо сложнее, чем финскую. Народная торговля с Монголией идет бойко, и наши доблестные таможенники не дремлют — просвечивают багаж каждого. Когда мы пересекали границу, аппарат для просвечивания работал всего один на въезд и на выезд из России, поэтому очередь, сумбур и толкотня с обеих сторон были превеликие. Зато далее, до монгольского терминала, — целых 15 километров безлюдья и покоя. Только пушистые, похожие на меховые игрушки сурки смешно улепетывали от нашей машины. Днем обе границы закрываются на обед, и целый час мы провели на траве перед желто-красным полосатым шлагбаумом не в России и не в Монголии, а где-то между, в стране сурков.
Дороги
Многие утверждают, что в Монголии дорог нет. Наверное, так могут говорить те, кто всю жизнь ездил по европейским хайвеям. Дороги есть, и даже многополосные: бывает, что пять полос в одну сторону и пять — в другую. Правда, они неасфальтированные, и полосы — всего лишь автомобильные колеи в степи, причем довольно ухабистые. Средняя скорость по такой трассе — пятьдесят километров в час. Удивительно было встретить посреди пустыни знак ограничения скорости 80 км/час. Впрочем, есть и асфальтированные дороги, такую, например, мы обнаружили на подъезде к древней столице, городу Хархорину. А в пустыне дорогой часто служит русло высохшей реки.
Указателей на дорогах практически нет, но местные водители знают куда ехать. Можно пользоваться навигатором, однако координаты, показываемые им, отличаются от координат на бумажной карте на 5, а то и на 25 километров. К сожалению, электронных карт я не нашел. Мы неоднократно пользовались стариннейшим и наиболее проверенным способом навигации, называемым "аск юрта". В степи юрту видно издали, и любой из ее обитателей постарается помочь путешествующему. И дорогу (точнее направление) покажет, и чаем угостит.
Почти все монголы (98%) грамотны и умеют читать не только книги, но и карты дорог. Однако русский знают немногие — в основном старшее поколение. Наш водитель, монгольский казах Альхам (по Монголии путешествуют и на своей машине, и даже автостопом, но в самой стране арендовать машину можно только с водителем), человек с удивительной выдержкой, при этом не менее азартный, чем мы сами, прекрасно знал три языка: монгольский, казахский и тувинский. Неплохо — старомонгольский. Увы, эти знания в общении с нами ему не пригодились. По-русски же и по-английски он мог сказать несколько десятков фраз, и если не понимал нашего вопроса, улыбался и уверенно отвечал "да".
Машина — зверь
Лучшей машиной для путешествия считается микроавтобус УАЗ, или "буханка", детище российского автопрома, неубиваемое и простое, как автомат Калашникова. Наш автомобиль по прозвищу Зверь вел себя идеально: прыгал по камням размером с холодильник, переползал (иногда с нашей поддержкой) болота и пески, переезжал вброд реки глубиной по пояс. Да, я забыл упомянуть, что мостов в Монголии мало, и брод — обычное дело. Если брод совсем глубокий, скажем, по грудь, машину за десяток-другой литров солярки перетащит трактор. Если машина сломается, тоже не беда: монголы — удивительные рукодельники и прирожденные автомеханики. Существует реальная история о двух монголах-браконьерах. Они пересекли границу на стареньких жигулях, чтобы поохотиться на сурков, но на обратном пути были застигнуты нашей погранслужбой. Монголы попытались бежать через горы, по бездорожью, где быстро продырявили колеса и пробили поддон картера, из которого вытекло все масло. Пограничники, увидев, что нарушители никуда не денутся, оставили их около "убитого" автомобиля, а сами отправились на находящуюся неподалеку заставу за тягачом. Когда они вернулись, браконьеров на месте не оказалось: машина была далеко и резво бежала вверх по склону в сторону границы. Монголы умудрились набить спущенные колеса сурковыми шкурками, заткнуть дыру в поддоне какими-то тряпками, закрепить затычку ремнями, а вместо масла растопить и залить в двигатель сурковый жир. Опоздай пограничники на пару минут — злоумышленники уже были бы в недосягаемости.
Железные кони — машины и особенно мотоциклы — столь же популярны, как и кони живые. Мотоцикл часто украшают ковриком и прочими ненужными с точки зрения механики и приятными с точки зрения эстетики деталями и используют не только для путешествий по трассе. Однажды я наблюдал, как монгол в кожаном длинном халате и желтом поясе на мотоцикле гонит по степи отставшего от стада яка.
Юрты
Спокойный интерес ко всем техническим новинкам западной цивилизации и приверженность традициям, на мой взгляд, здесь весьма гармонично сочетаются. Мобильная связь работает во многих, почти безлюдных (в Монголии самая низкая плотность населения в мире) местах, а возле каждой второй юрты — спутниковая тарелка и солнечная батарея. Юрта, "гэр" по-монгольски, — очень правильное жилище. Недаром ее в свое время оценили жители соседних стран, в том числе и России — в царской армии юрты часто использовались вместо палаток. Ведь юрту можно собрать меньше чем за час, весит она около 200-300 килограммов и легко перевозится на двух верблюдах. Мне довелось жить в казахской юрте — она немного отличается от монгольской, и скажу, что юрта не менее комфортабельна, чем хороший сельский дом. В Монголии юрты стоят даже в крупных городах. И большинство туристских кемпингов, порой весьма недешевых, — это юрты.
Расположение многих вещей в юрте подчинено традиции: в центре очаг или печка, рядом — опорные столбы, несущие еще и символическую функцию связи времен и поколений, с правой стороны от входа, над кроватью, часто висит чагтага — хитроумно заплетенная веревка, оберег, содействующий процветанию семьи. А сам вход всегда обращен к югу. Так что потерявшему компас достаточно посмотреть на юрту, но лучше, как я уже говорил, спросить дорогу у обитателей этого жилища.
В Монголии действуют законы восточного гостеприимства. Однажды мы поставили палатки на пастбище яков, метрах в ста от юрты. Вечером к нам пришли дочки хозяина и принесли в подарок тарак (йогурт), сыр и лепешки. Мы в ответ передали конфеты, чай и бутылку русской водки для хозяина. Гостю в юрту всегда следует приходить с подарками.
Барашки
Мне показалось, что пьяных, да и вообще пьющих в Монголии меньше, чем в России. Монгольскую водку (существует довольно много сортов и некоторые весьма отменного качества) можно купить в каждом втором магазине. Пиво — среднее, зато кумыс... Те, кто пробовал, оценили. Я же исходил из правила "что монголу кумыс, то русскому понос" и вовсе не потому, что боялся инфекций. Просто желудки многих европейцев не сразу приспосабливаются к этому напитку и лучше не рисковать.
Основной компонент монгольской кухни — мясо. Самое распространенное блюдо, которое есть в меню каждой столовки, — цуйван, то есть мясо с лапшой. Много воды при варке — получается первое блюдо, мало — второе. Можно взять просто баранину — или с перцем, или баранину на косточках, но вкуснее всего аналог наших пельменей, узбекских мантов и тибетских момо — бууз. Есть и аналог чебуреков — хушур.
У моих спутников к концу путешествия появилась навязчивая идея — попросить кого-нибудь из местных приготовить барашка. Попытки убедить друзей в том, что они едят эту баранину каждый день, ни к чему не привели. Водитель на вопрос, может ли он приготовить барашка, разумеется, ответил "да", но кода дошло до дела, потребовал "большой железный тарелька" и дрова. Ни того, ни другого у нас не было. Поэтому пришлось обратиться к чабанам. И каково же было разочарование моих друзей, когда вместо ожидаемого жареного мяса они получили котел вареной в собственном соку баранины, мало чем отличающегося от той, что ели в заведениях общепита. Носит это блюдо название "хорхог" и готовится так: в котел помещается разделанное баранье мясо, перекладывается раскаленными камнями, добавляется немного воды и специй и ставится на огонь. Все очень просто и очень вкусно.
А перед едой всегда приносят термос с чаем — соленым напитком, сваренным из плиточного чая, молока и иногда муки. Тоже вкусно и жажду утоляет.
Тридцать три лица Гоби
Природа Монголии удивительна, пейзажи просто завораживают. Мы останавливались каждые пятнадцать минут, чтобы запечатлеть в собственной памяти или в памяти фотоаппарата очередную чудесную картину. Это не только степи, но и леса, и прозрачные, полные рыбы озера (от огромных, похожих на моря до маленьких синих жемчужин в горах и песках), и снежные вершины, и, разумеется, Гоби. На самом деле Гоби (по-монгольски Говь — "пустыня, безжизненное место") не одна, их тридцать три, и у каждой свое уникальное лицо.
"А пустыня та, скажу вам, великая; в целый год, говорят, не пройти ее вдоль... — писал о ней Марко Поло. — Всюду горы, пески да долины; и нигде никакой еды... Ни птиц, ни зверей тут нет, потому что нечего им там есть. Но есть там вот какое чудо: едешь по той пустыне ночью, и случится кому отстать от товарищей поспать или за другим каким делом, и как станет тот человек нагонять своих, заслышит он говор духов, и почудится ему, что товарищи зовут его по имени, и зачастую духи заводят его туда, откуда ему не выбраться, так он там и погибает. И вот еще что: и днем люди слышат голоса духов, и чудится часто, точно слышишь, как играют на многих инструментах, словно на барабане".
Духи и прочие удивительные создания живут в этой стране рядом с людьми. По мнению многих, именно в Гоби расположен один из входов в Шамбалу. А на Монгольском Алтае чаще, чем в других местах встречали снежного человека. Но это тема для целой книги, а не для статьи.
В связи с глобальным потеплением природа меняется. Так, в пустыне мы застали дождь (и цветущий саксаул!), а через пару дней, проехав на север, долго искали озеро Орог Нуур (на карте оно длиной в 100 км и шириной в 30 км), описанное не только в воспоминаниях русского путешественника Козлова, но и в многочисленных заметках современных туристов. После блуждания по глинам и пескам наугад поставили лагерь, а утром выехали к юрте, где нам объяснили, что три года тому назад озеро умерло и мы ночевали на его дне.
Пески истории
Рассказ о такой большой и многоликой стране в любом случае окажется неполным. Я, например, ничего не сказал о богатой человеческой истории этих мест. Ее можно прочитать на камнях и скалах: от древнейших петроглифов до более поздних буддийских и светских надписей на тибетском, китайском, старомонгольском и других языках. В пустыне можно найти остатки древних крепостей, а в возрождающихся монастырях (в советское время почти все они были разрушены) древние книги. Здесь в XII веке Чингисхан создал самую крупную за историю существования человечества империю, а в двадцатых годах прошлого века наш барон Унгерн с небольшим контингентом сумел выбить китайскую армию из Урги (ныне Улан-Батор), и помочь стране обрести независимость. История Монголии продолжается и сегодня, она идет по собственному пути развития, и мне, полюбившему эту страну с первого взгляда, хотелось бы, чтобы ее культура и природа сохранили свою уникальность и красоту.