Стенограмма

Надя Веллс, вице-президент Capital International:

— Я представляю группу, которая управляет более чем триллионом долларов. Мы занимаемся инвестициями на развивающихся рынках уже 25 лет, а в России — около 15 лет. У инвесторов есть выбор, и мы обращаем внимание на то, что происходит на различных рынках. Сегодняшний рынок России сильно зависит от внешних факторов. Мы видим определенные улучшения в российской банковской системе с 2008 года. Но тем не менее есть еще резервы для улучшения. Самые крупные изменения — те, которые произошли в области валютного регулирования. Отрадно видеть то, что происходит углубление на внутреннем рынке облигаций. Это снижает зависимость компаний от международного финансирования, которое так жестко сказалось на экономике в 2008 году. На повестке дня стоит приватизация. Но есть и проблемы, о которых мы слышим от международных инвесторов. Очень важную роль сегодня выполняют менеджеры, управленцы компаний, они определяют будущее экономики. На рынках очень важную роль играет прозрачность, упрощение корпоративных структур. Повышение уровня прозрачности, регулирование должно быть более последовательным, стабильным. А в целом Россия, безусловно, является очень богатой страной. Государство имеет большие возможности по развитию экономики. И мы прекрасно понимаем роль различных учреждений, которые управляют государственными программами. Качество управленческих кадров в стране является очень высоким, и зачастую ему могут позавидовать многие компании на Западе.

Фан Хун Шен, управляющий директор Китайской инвестиционной компании:

— Председатель нашей компании господин Лу был в Москве в июне. Он принял участие в форуме по прямым частным инвестициям. Как вы знаете, мы являемся фондом национального благосостояния КНР и отметили свою четвертую годовщину всего месяц назад, то есть, по сути дела, мы только выходим из колыбели и начинаем становиться новым игроком. И особенно в России. У нас долгосрочный горизонт инвестиций: с пяти до десяти лет. Второе, мы являемся пассивным инвестором. Обычно мы предоставляем управленцам возможность заниматься текущей работой, но в некоторых случаях стараемся сделать все для того, чтобы участвовать в различных проектах для того, чтобы сделать так, чтобы наши инвестиции приносили максимальную прибыль нашим акционерам. Многие считают, что китайские компании будут искать что-то в стране для того, чтобы вывезти в Китай. Это не про нас. Мы занимаемся работой с сырьевыми компаниями, поскольку считаем, что в этом бизнесе можем заработать деньги. И значительная часть нашего портфеля сейчас сосредоточена в странах с развитой экономикой. Это приводит к тому, что в ближайшие годы инвестиции в рынки с развивающейся экономикой будут все более важными для нас. В этом году мы провели работу в России и нашли нового партнера — ВТБ, летом нашли еще одного — Российский фонд прямых инвестиций. Наш председатель стал одним из международных советников фонда.

Дэвид Бондерман, основатель и партнер инвестиционного фонда TPG:

— Мир переживал последние десять лет экономический рост, но что же случилось в 2008 году? Темпы потребления упали, а потребление генерирует 70% ВВП во всем мире. Поэтому, когда люди не смогли финансировать потребление, произошло замедление темпов роста. Нам потребовалось 30 лет высоких темпов роста, чтобы достичь этих высоких показателей. Мы не можем требовать от финансовых властей справиться со всем быстренько, за два года. Я думаю, что в сухом остатке мировая экономика будет расти намного медленнее, возможно, десятилетия, поэтому нам нужно выработать политику для этих новых финансово-экономических условий.

США пока еще являются самой крупной экономикой в мире и будут в ближайшие 20 лет крупнейшей экономикой. Китай отнимет пальму первенства, но пока мы самая большая экономика. К сожалению, США сейчас чихают, это еще не пневмония, но уже грипп, болезнь. Но ничего катастрофического не происходит. До президентских выборов в США довольно далеко, 15 месяцев — для США это большой срок. Но за все решения, за все взлеты и падения, повороты политики будет ответственна Федеральная резервная система. Например, программа выкупа и выпуска новых облигаций. Я думаю, что это смешно. Я думаю, что это будет плохо отражаться на экономике. Но рецессии все равно нет. У наших компаний различные результаты, но пока в общем позитивные.

Теперь Европа. Греция будет в дефолте, я уверен на сто процентов. Но Греция — это всего 2% от ВВП всей еврозоны, поэтому их путь предопределен. Как было в Аргентине? Там были три дефолта, а через несколько лет все уже забыли об этом. Распадется ли еврозона? Нет. Это не в интересах Германии и Франции. Но в Европе долгое время не будет роста.

Что касается развивающихся рынков, они очень различны по своей природе. Но можно сказать, что есть Китай и есть все остальные. Китай станет когда-нибудь крупнейшей мировой экономикой. А Россия пока еще не является слишком важным игроком. Есть несколько вещей, которые этому препятствуют. Первое. Во время существенной волатильности инвесторы чувствуют риски, поэтому бегут в более крупные экономики. Это происходит во время каждого экономического цикла. Второе. В нынешней экономической ситуации все зависит от нефти. Я думаю, что нужно использовать высококвалифицированную рабочую силу для того, чтобы ослабить зависимость России от нефти. Третье — это транспарентность, прозрачность. А пока ситуация улучшается, но недостаточно быстро.

Андрей Костин, президент--председатель правления банка ВТБ:

— Мне очень приятно, что в сегодняшний период, когда инвесторы по всему миру испытывают очень много неуверенности и нерешительности в том, что касается фондовых, финансовых рынков, интерес к нашему форуму столь велик. Конечно, когда мы говорим о кризисах, о циклах, мы, наверное, исходим из того, что экономические и общественные кризисы, они имеют столь же непреложные законы, как законы физики. И многое очень зависит от нас. От нашей решительности, от нашей ответственности. Готовы ли мы взять ответственность за экономику наших стран и вообще за глобальную экономику. Я думаю, что если мы это сделаем, у нас получится. Мы не допустим второй, третьей, пятой волны кризиса.

Алексей Улюкаев, первый заместитель главы ЦБ, член наблюдательного совета ВТБ:

— Ситуация 2011 года отличается от 2008 года тем, что характеризуется довольно прохладным развитием глобальной экономики. Низким интересом к риску. Накоплением значительных объемов сбережений как у домашнего хозяйства, так и у бизнеса. И проблема 2011 года — это не проблема бизнеса. Это проблема некачественной монетарной фискальной политики ряда стран. Дело в том, что большое количество хозяйствующих субъектов восприняло окончание кризиса 2008-2009 годов как сигнал к новой быстрой экспансии. Кредитной экспансии, приобретению активов, расширению бизнесов. Вероятно, это была неправильная оценка этих сигналов. И рынок должен прийти в более разумное состояние. С моей точки зрения — я об этом говорю начиная с весны 2009 года, глобальная экономика вступила в новую макроэкономическую реальность, для которой будет характерна меньшая степень определенности и более низкие глобальные темпы роста. И время от времени коррекции, подобной той, которая происходит сейчас. Мне кажется, что глобальная экономика не в состоянии воспроизводить темпы роста 5 и свыше процентов в год, как это было в некоторые из предшествующих 2008 году лет. И эти оценки должны быть существенно снижены.

Как макроэкономическая ситуация 2011 года складывается в России? Здесь тоже есть отличия от ситуации 2008 года. Россия, как открытая и зависимая от глобального делового цикла экономика, импортировала проблемы ликвидности с глобальных рынков в 2008 году по нескольким каналам. Но сейчас из этих каналов появления проблем фактически работает только один. Это снижение фондового индекса, за счет чего происходит некоторый отток капитала. Но все другие параметры принципиально отличаются.

Эльвира Набиуллина, министр экономики РФ:

— По нашим оценкам, рост мировой экономии не превысит 4% в ближайшие три года. Это в том случае, если удастся разрешить структурные проблемы, которые накопились во многих странах. Развитым странам придется переходить к серьезной бюджетной экономии, причем на длительную перспективу. Мы наблюдаем там ряд проблем. Чрезвычайную долговую нагрузку, растущие бюджетные дефициты. Для России это нелишнее напоминание чрезвычайной важности проведения последовательной политики макроэкономической стабилизации. Именно такую политику мы проводим и намерены проводить дальше. В этом году экономика России почти полностью компенсирует кризисный спад, который произошел во второй половине 2008 года — начале 2009 года. В отличие от многих развитых стран, в России восстановление экономического роста идет наряду со снижением безработицы. В августе ее уровень снизился до 6,1% и уже вплотную приблизился к докризисному минимуму. Быстро снижается инфляция. Например, в сентябре рост потребительских цен в годовом выражении снизился до 7,1%, тогда как в мае годовая инфляция составляла 9,6%. Можно ожидать, что к декабрю рост потребительских цен будет около 7%. Это лучший результат в современной России. Соотношение государственного долга к ВВП по-прежнему не превышает 10%. Напомню, в развитых странах эта цифра составляет почти 90%.

Мы должны обеспечить для инвесторов лучшие условия, и мы последовательно этим занимаемся и будем продолжать эту работу. Мы усовершенствовали миграционное законодательство, условия доступа промышленности к инфраструктуре, был введен ряд налоговых льгот. Упрощаем и сокращаем многие таможенные процедуры. Работаем над повышением прозрачности корпоративных процедур. И те инвесторы, которые в России работают давно, знают, что здесь можно заработать, и, как правило, расширяют свое присутствие. При этом инвесторы, которые здесь не работают, зачастую имеют, может быть, не очень корректное представление обо всех условиях ведения бизнеса.