После разгрома талибов в Северном Афганистане ситуация вернулась к уже традиционному для этой страны распределению сфер влияния между "Севером" и "Югом". Ответственность за срыв закулисных мирных переговоров с Мазари-Шарифом, которые могли бы привести к завершению 18-летней гражданской войны, несут высокомерные и вероломные южно-пуштунские и пакистанские дипломаты. Сейчас Исламабад и Кандагар пытаются исправить прежние ошибки и возобновить переговорный процесс.
Узбекские интриги и пуштунское вероломство
"Коммерсантъ-Daily" подробно рассказывал о сенсационной капитуляции Мазари-Шарифа и последующем поразительно хорошо организованном бегстве узбекского генерала Дустума в Турцию. Международные комментаторы усматривают в некоторых обстоятельствах этих событий следы закулисной международной договоренности, направленной на скорое замирение Афганистана под руководством коалиционного правительства. С тем, чтобы Кандагар и Исламабад (совместно с американским концерном Unocal и другими западными компаниями) могли уже в конце лета приступить к реализации крупных контрактов по строительству трубопровода из Центральной Азии к портам Пакистана.
По некоторым данным, в работе над этой "конвенцией" принимали участие дипломаты не только Афганистана и Пакистана, но и политические и деловые круги России, США, Ирана, Индии, Италии, Узбекистана, Туркмении, Саудовской Аравии и ОАЭ. По всей видимости, причиной срыва тщательно подготавливаемого проекта стала заносчивость талибского руководства. Одним из условий, на которых узбекский военачальник Малик согласился организовать путч против "ставленника коммунистов и КГБ" Дустума, было предоставление талибами северным афганцам (прежде всего узбекам) значительной политической и военной автономии, с тем чтобы их представители затем на равных входили в коалиционное кабульское правительство. Однако прибывшие в Мазари-Шариф высокопоставленные талибские функционеры повели себя нагло и не только отказались выполнить обещания, но и попытались разоружить отряды шиитов-хазарейцев и узбеков. Шииты возмутились, контратаковали талибов (те в в основном сунниты) и совместно с узбеками нанесли им сокрушительное поражение. Коалиционные договоры были сорваны.
Любопытно, что сразу же после этого (и как будто бы по чьему-то сигналу) к масштабному и хорошо организованному наступлению на талибов перешли не только шиитские отряды Халили, но и "таджикская гвардия" Ахмад-Шаха Масуда. Они перерезали талибские коммуникации в Северном Афганистане и в районе перевала Саланг. Большая группировка элитных талибских войск оказалась в окружении. Таджики захватили несколько городов на подступах к Кабулу, в скором времени могут подойти вплотную к столице и снова приступить к ее ракетному обстрелу. Таким образом, миф о непобедимости и миротворчестве талибов оказался развенчан. По мнению местных военных экспертов, талибские ополченцы оказались не готовы к реальным боевым действиям и по всем параметрам уступили очень опытным и стойким солдатам северян (прежде всего Масуда и Халили).
Ограниченный пакистанский контингент в Афганистане
Складывается впечатление, что Исламабад подзабыл тот печальный опыт, который в свое время вынесли из афганских войн Великобритания и СССР. Поспешным дипломатическим признанием Кандагара пакистанские дипломаты и спецслужбы полностью дезавуировали реальные интервенционистские проекты в Афганистане. По данным лондонской Sunday Telegraph, после разгрома талибов узбекско-таджикско-хазарейским альянсом Пакистан приступил к открытому военному вмешательству в дела Афганистана. Пакистанская армия переправила талибам не только крупные партии вооружения — в Афганистан направились большие отряды пакистанских пуштунов, которые призваны "помочь братьям по вере". В боях с северянами уже погибло много офицеров пакистанской армии, в том числе четыре высокопоставленных сотрудника спецслужбы ISI. Общее руководство военными операциями талибов осуществляется из кабульской резиденции шефа ISI Африди. Исламабадским "ястребом" и координатором деятельности армии и ISI, выступающим за военное решение афганского конфликта, западные эксперты считают министра иностранных дел Пакистана Гохар Айюб Хана, сына бывшего военного диктатора страны.
И все же далеко не все влиятельные пакистанские политики требуют "войны до победного конца". Более того — пакистанская общественность в целом настроена против вмешательства, так как имеет все основания опасаться, что следствием нового афгано-пакистанского конфликта станет дальнейшая дестабилизация обстановки в Пакистане и обострение и без того острой и кровавой внутрипакистанской вражды между суннитами и шиитами. Показательно, что премьер-министр Наваз Шариф не только уклоняется от каких бы то ни было комментариев по афганской проблематике, но даже, по некоторым данным, выступает против все более популярной среди талибов идеи нового строительства "Великого Пуштунистана".
Как бы то ни было, традиционные региональные соперники Пакистана в полной мере воспользовались дипломатическими просчетами Исламабада. Иран в отчетливых выражениях уведомил южнопуштунских политиков, что будет продолжать оказывать всемерную поддержку таджикским и шиитским полевым командирам. В ответ Кандагар закрыл иранское посольство в Кабуле. Не меньшей определенностью отличались критические высказывания в адрес талибов российских и индийских дипломатов.
Таким образом, в целом ситуация вернулась к уже традиционному международному противостоянию вокруг Афганистана. "Северный блок" (Россия, Иран, Узбекистан, Таджикистан, Индия, а в последнее время интерес к альянсу проявляет и Китай) поддерживает "Объединенный фронт по спасению Афганистана". В состав этого фронта сейчас входят отряды, лояльные узбеку Малику, таджику Масуду, хазарейцу Халили, исмаилитским лидерам Бадахшана, Тахара и Кундуза, а также бывшему премьер-министру страны, северному пуштуну Хекматияру. В военном отношении полевые командиры фронта действуют достаточно независимо, однако в международных контактах они пытаются проводить единую антиталибскую политику. Фронту противостоит "южный альянс". За спиной талибов — Пакистан, США, Саудовская Аравия, ОАЭ и Турция.
Новые дипломатические игры
Впрочем, долгосрочностью афганские альянсы традиционно не отличаются. Сейчас все задействованные стороны приступили к новым интенсивным дипломатическим переговорам и закулисным торгам и интригам. После загадочных пекинских "консультаций с китайскими коллегами по проблемам Ближнего Востока и Афганистана" заместитель министра иностранных дел России Виктор Посувалюк провел "интенсивные переговоры" в Исламабаде с пакистанскими и талибскими лидерами (в том числе с Айюб Ханом). В Мазари-Шарифе с узбекским и таджикским руководством (Масудом, Раббани, а перед ними — с министром иностранных дел Таджикистана Талбаком Назаровым) посовещался замминистра иностранных дел Ирана Алаэддин Боруджерди. Резко активизировались дипломаты Индии, США, Туркмении и Западной Европы (в том числе духовный лидер исмаилитов Ага Хан).
После разгрома талибов северные узбеки превратились в одну из самых влиятельных сил страны. Явно под давлением умеренных кругов Исламабада талибские лидеры недавно сообщили о своей готовности к новым переговорам с Маликом и даже о предварительном согласии с его требованием гарантировать узбекам военный контроль над Северным Афганистаном и подготовить совместное коалиционное правительство на "исламской основе".
Сложнее обстоит дело с требованиями, выдвинутыми шиитскими лидерами хазарейцев. Они добиваются от Кандагара полной реорганизации политической структуры Афганистана, отмены теперешнего членения страны на многочисленные провинции и создания вместо них четырех крупных территориальных подразделений, представители которых и создадут будущее коалиционное правительство.
Лаконичней всех выразил свое мнение лучший военачальник Афганистана таджик Ахмад Шах Масуд: "Не будет у нас нормального мира — не будет у них и трубопровода".
ПЕТР Ъ-ГАМЕЛЛИН