Егор Строев выдвинул альтернативу экономическому курсу
Вчера Совет федерации принял за основу постановление "О неотложных мерах по повышению роли государства в регулировании рыночной экономики" (доработка намечена на сегодня). За академизмом темы скрывается политический вызов, брошенный проводимому экономическому курсу региональными элитами.
Егор Строев готовил свою атаку на экономический курс правительства исподволь. С аппаратной точки зрения это оправданно. Но есть и издержки. Динамика экономической ситуации в России сыграла с разработчиками новой оппозиционной экономической программы злую шутку. Казалось бы, что может быть вернее, чем еще одна песня об усилении регулирующей роли государства, начинающаяся с констатации "продолжающегося социально-экономического кризиса"? Но Сергей Глазьев (фактический руководитель группы разработчиков программы, выполнившей поручение Егора Строева) и академик Дмитрий Львов (изложивший вчера эту программу) опоздали. Госкомстат свидетельствует о другом. Можно спорить о том, что происходит с начала 1997 года: стабилизируется макроэкономическое положение (как считает Госкомстат) или начинается экономический подъем (как настаивает вице-премьер Яков Уринсон), но нижняя точка кризиса остается в прошлом. В целом ряде отраслей отмечен подъем.
Утверждение авторов постановления о "чрезвычайной ситуации в системе государственных финансов" неверно уже потому, что в апреле, по данным Минфина, впервые за последние пять лет произошло сокращение задолженности по зарплате (причем как в государственном, так и в частном секторе) — с 52,7 трлн в марте до 52,6 трлн рублей. Задолженность бюджетов всех уровней по зарплате сократилась с 11,3 трлн до 10,8 трлн рублей, а по отраслям социальной сферы — с 10,2 трлн до 9,4 трлн.
Другой вопрос, что лежит в основе происходящего поворота? Проект постановления Совета федерации с полным основанием отмечает продолжающееся падение инвестиций (на 8% в первом квартале 1997 года). Но это не синоним продолжения кризиса, что российская экономика и подтверждает. Авторы экономической программы Строева, скорее всего, намеренно "не заметили", что подъем начался под воздействием изменений, которые с конца 1995 года претерпела кредитно-денежная политика ЦБ. По существу главный лозунг оппозиции: смягчение финансовой политики — уже реализуется.
Конечно, ЦБ наращивает денежную массу не так ударно, как хотелось бы оппозиции, но именно здесь и проходит водораздел, отделяющий эволюцию политики ЦБ от очередной экономической революции. Этапы этой политики: зажим денежной массы — подавление инфляционных ожиданий — расширение денежной массы, но в размерах, соответствующих росту спроса на рубли в связи с вытеснением доллара из сферы обращения. Активная скупка долларов для поддержания обменного курса привела к увеличению валютных запасов ЦБ за последние 3-4 месяца почти в 3 раза — с 11 трлн до 31 трлн рублей (в рублевом эквиваленте). Это не похоже на чрезвычайную ситуацию.
Егор Строев задумывает именно революцию. Достаточно внимательно прочесть рекомендации из проекта постановления Совета федерации. Назовем только две: "реструктуризация задолженности правительства по своим краткосрочным обязательствам" и "восстановление практики предоставления кредитов ЦБ на финансирование кассовых разрывов в доходах и расходах федерального бюджета в пределах бюджетного года".
Что значит "реструктуризация краткосрочных долгов правительства"? Это официальное признание того, что рынок ГКО — пирамида. За этим может последовать крах этого рынка, как и очередной, и на этот раз, возможно, последний, крах доверия к государству в России. Между тем именно рынок ГКО не только обеспечил заточение доллара в валютном коридоре, но и проложил дорогу для российских евробондов — самого эффективного на сегодняшний день источника пополнения федерального бюджета. С восстановлением прямого финансирования Центральным банком дефицита федерального бюджета все предельно ясно: этим путем российская экономика вернется в 1993 год, когда месячная инфляция зашкаливала за 10%.
Главная же цель новой программы — политическая. Если она сможет стать центром притяжения региональных элит, то требования Думы о выдаче головы Анатолия Чубайса, а по существу о кардинальной смене экономического курса, станут куда более весомыми: президент отлично понимает, что губернаторы — это реальная политическая сила, с которой надо считаться. А для президента власть всегда выше экономики.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ