 |
В те времена, когда все сознательные советские граждане руководствовались моральным кодексом строителя коммунизма, потребности в разработке кодекса поведения космических экипажей (начавших летать на отечественных орбитальных станциях с 1971 года) по большому счету не было. Все летчики-космонавты обязаны были состоять в партии и пройти строжайший отбор, что в принципе исключало попадание в космос случайных людей. Уберечь экипаж от внутренних конфликтов были призваны психологи, занимавшиеся подбором совместимых космонавтов. Такая система действовала эффективно.
Лучше бить долларом, чем хвататься за пистолет
Впрочем, "отказы" все же были. В июле 1976 года на орбитальную станцию военного назначения "Алмаз" ("Салют-5") отправился экипаж в составе Бориса Волынова и Виталия Жолобова. Первый был командиром, а второй — бортинженером, оба — полковники (один — летчик, а другой — ракетчик). Не прошло и трех недель их космической командировки, как началось выяснение отношений: бортинженер ставил под сомнение приказы командира, а командир готов был уже применить силу и даже имевшееся оружие, чтобы заставить зарвавшегося бортинженера подчиняться. В результате руководство полетом приняло решение о досрочном прекращении полета. Это был первый в истории пилотируемой космонавтики случай неподчинения командиру экипажа на орбите. На Земле этот случай огласке предан не был. Хотя виновных, как водится, все же нашли: ими оказались медики, не осуществившие во время подготовки правильного подбора членов экипажа по психологической совместимости. Сами же космонавты получили за этот полет причитавшиеся Звезды Героев — правда, в космос никто из них больше не летал.
Когда в 1981 году в США приступили к эксплуатации шаттлов, в NASA было разработано Положение о правилах проведения полетов, которое регламентировало поведение астронавтов во время челночного полета. Необходимость появления этого документа обосновывалось наличием значительного по численности (до восьми человек) экипажа. Этот документ разрешал командиру экипажа в случае прямого неповиновения ему при выполнении программы полета применить к строптивцу любые меры воздействия, даже силовые. Правда, после этого он был обязан сразу же сообщить об этом на Землю и составить протокол. К чести астронавтов, они ни разу не дали повода своим командирам воспользоваться этим правом. Как рассказывал корреспонденту Ъ астронавт Майкл Фоул, "к самым серьезным нарушениям, если его можно таковым считать, может быть отнесено лишь то, что командиру экипажа пришлось что-то кому-то повторить дважды".
У российских космонавтов начиная с 1993 года появился новый дисциплинарный стимул. С этого времени была введена контрактная система оплаты выполненной программы: сумма контракта при полугодовом полете доходила до $160-180 тыс. За нарушения космонавтов решили "бить долларом".
И в первом же контрактном полете прокололся экипаж корабля "Союз ТМ" в составе Василия Циблиева и Александра Сереброва. Перед посадкой на Землю космонавты должны были на своем корабле облететь станцию "Мир", однако "Союз" из-за ошибки в управлении врезался в станцию. Кроме того, с собой со станции космонавты прихватили около 30 кг сувениров, что не было предусмотрено правилами. В результате спускаемый аппарат оказался перегруженным, и это едва не привело к аварии при посадке. На Земле экипаж лишили не только сувениров, но и половины вознаграждения. Серебров пошел ва-банк и через год добился выплаты всей суммы, но это стоило ему карьеры: его исключили из отряда космонавтов.
Стучать на командира можно и нужно
О необходимости разработки специального кодекса поведения экипажа МКС первыми заговорили американцы после того, как семь астронавтов совершили длительные полеты на российский "Мир". Там-то, признавалась корреспонденту "Власти" американская космическая долгожительница Шеннон Люсид (она провела в космосе 188 суток), "пришло осознание того, какие все мы все-таки разные".
Было решено, что командир МКС будет начальником для всего экипажа — независимо от того, какую страну космонавт представляет. Перечень разрешенных командиру дисциплинарных мер воздействия на экипаж во время полета ограничен: устное предупреждение, письменное предупреждение, временное запрещение деятельности и отстранение от выполнения обязанностей. Поскольку командиром МКС может быть и не американец (например, нынешнего командира станции Уильяма Шеперда сменит в феврале 2001 года россиянин Юрий Усачев), NASA при разработке кодекса не стало выдвигать предложение о применении командиром мер физического воздействия к нерадивым членам экипажа. По словам начальника отдела планирования Центра подготовки космонавтов Юрия Каргополова, не вошло в кодекс и предложение об обязательной изоляции члена экипажа, отстраненного от выполнения своих обязанностей (как это делается, например, на флоте). Это предложение не было принято по гуманитарным соображениям. Теперь в случае отстранения от выполнения обязанностей член экипажа будет попросту предоставлен сам себе.
Правда, и над головой командира кодекс заносит дамоклов меч в виде взысканий. Самым суровым является смещение с должности и передача командирских полномочий другому члену экипажа. Причем сделано это может быть на основании информации, предоставленной другим членом экипажа, или по предложению руководителя полета в случаях, если командир превысил свои права, нарушил распоряжение руководителя полета или не справился со своими обязанностями.
Кстати, прецедент смещения с должности командира экипажа в советской истории уже был. В сентябре 1985 года на орбитальной станции "Салют-7" приступил к работе экипаж в составе Владимира Васютина, Виктора Савиных и Александра Волкова. Через несколько дней после начала работы на станции командир экипажа Владимир Васютин вышел из строя: у него разыгрался простатит. Руководство полетом приняло решение о досрочной посадке экипажа и назначении командиром бортинженера Виктора Савиных. Даже несмотря на то, что космонавты не смогли сделать подарок ХXVII съезду партии (по плану возвращение на Землю намечалось в феврале 1986 года, как раз к съезду), Васютину было присвоено звание Героя. Но 20 февраля, в день открытия съезда, незадачливый командир был отчислен из отряда космонавтов — за то, что скрыл свою болезнь.
И никакой коммерции
Самым серьезным ударом для россиян стало включение в кодекс запрета космонавтам и астронавтам вести коммерческую деятельность. На этом настояло NASA: американские астронавты как госслужащие не имеют права заниматься коммерцией. А вот их российские коллеги на протяжении последних семи лет во время полетов на "Мир" с радостью брались за выполнение рекламных контрактов. Рекламировались и швейцарские часы Omega, и Pepsi-Cola, и израильское молоко. Москва намеревалась использовать этот опыт и на МКС: ракетно-космическая корпорация "Энергия" (она является российским генподрядчиком строительства станции) намеревалась заработать на космической рекламе $30 млн.
Чтобы совсем не лишать экипаж МКС положительных эмоций во время полета, кодексом разрешается доставка на станцию сувениров, которые должны отвечать условиям безопасности и критериям хорошего вкуса (правда, суть самих критериев не раскрывается). По массе и объему они должны входить в определенную к доставке на МКС норму личных вещей космонавта, согласованную с космическим агентством той страны, которую представляет космонавт. Однако эти сувениры также запрещается использовать в коммерческих целях.
Но NASA будет не так уж просто добиться полного отказа российской стороны от коммерции. Например, президент "Энергии" Юрий Семенов своим приказом от 12 октября объявил часы Omega "единственным индивидуальным средством измерения времени экипажа, совершающего полет к МКС на кораблях серии 'Союз ТМ'". Часы этой марки были включены в техническую документацию. И предъявить претензии Семенову будет трудно: ведь никто не видел (и скорее всего, никогда не увидит) рекламного контракта между часовой фирмой и "Энергией". А значит, формально речь идет не о коммерции, а об оборудовании, которое используют в своей работе российская корпорация и ее космонавты.
ИВАН САФРОНОВ
 |
|