Организатором концерта американской группы Mr. Big в московском клубе Milk оказался бывший музыкант группы "Земляне" Владимир Киселев, имя которого принято связывать с благотворительным фондом "Федерация". Спецкор ИД "Коммерсантъ" Олег Кашин удивился, когда встретил знакомое имя в газетной рецензии.
В сегодняшнем "Коммерсанте" я прочитал отчет о концерте американской группы Mr. Big в московском клубе Milk. Из этой маленькой заметки я узнал, во-первых, что есть на свете такая группа — Mr. Big, — и во-вторых — что ее московские гастроли устроил знаменитый Владимир Киселев, с которым мы, если я ничего не путаю, до сих пор судимся из-за наших публикаций о благотворительном фонде "Федерация". Я даже специально спросил у коллег — это тот Киселев? Оказалось, да, тот, из группы "Земляне" и ФГУП "Кремль".
В последние годы Киселев не устраивал клубных концертов. Тот шоу-бизнес, которым он занимается, имеет больше отношения к большой политике — на благотворительном концерте в Петербурге, как все помнят, пел и играл на рояле Владимир Путин, а реклама московского концерта, состоявшегося этим летом, висела по всему городу, причем платило за нее правительство Москвы, потому что эта реклама считается социальной. Я назвал бы фонд "Федерация" скандально известным, но такая формулировка стала причиной для одного из судебных исков, направленных Киселевым к редакции "Коммерсанта". Поэтому я никак не буду называть этот фонд — просто "тот самый".
И если человек, до сих пор бывший публичным лицом "того самого" фонда вдруг возвращается к тому, чем он занимался много лет назад — устраивает концерт забытой американской группы в маленьком клубе, — это в любом случае очень интересное событие. Это, знаете, как если бы Геннадий Тимченко вдруг уехал бы сейчас в Кириши и открыл бы там бензоколонку, и все бы гадали, что это — причуда эксцентричного миллиардера или свидетельство внезапной перемены статуса.
Весной я спрашивал о Владимире Киселеве у его бывшего начальника Владимира Кожина, управляющего делами президента. Аппаратная этика требует не сдавать своих, даже если совместная деятельность осталась давно в прошлом, поэтому меня очень удивило, когда Кожин заговорил о Киселеве в таких выражениях, будто Киселев не бывший директор ФГУП и не влиятельный человек из Петербурга, а черт знает кто. За благотворительной деятельностью Владимира Киселева действительно тянется не самый позитивный медийный шлейф, и если первое за несколько месяцев появление Киселева на публике связано с таким демонстративным дауншифтингом — что это может значить? Может быть, действительно в его судьбе что-то поменялось? Можно было бы, конечно, позвонить самому Владимиру Киселеву, его телефон у меня есть, но все мои и моих коллег звонки этому человеку строятся по одной и той же схеме — Киселев спрашивает, кто с ним говорит, и потом обидно ругается. И никогда ничего про себя не рассказывает.
Поэтому нам сегодня остается только гадать, что случилось с Владимиром Киселевым. Когда-то, как известно, западные советологи анализировали расстановку вождей на Мавзолее, чтобы понять, что происходит в Кремле. Но тогда хотя бы речь шла о власти, а теперь — о шоу-бизнесе. Впрочем, границы между властью и шоу-бизнесом у нас стерлись давно, и Киселев в этом совсем не виноват.