 |
Нефтяная промышленность
Избыток денег, заработанных на благоприятной ценовой конъюнктуре, удалось превратить в существенное "территориальное" приращение лишь Тюменской нефтяной компании (ТНК). 19 сентября ТНК приобрела на инвестконкурсе 85% компании ОНАКО, одной из трех остававшихся в госсобственности крупных нефтяных структур. Правда, акционерам ТНК "Альфа-групп" и "Ренова" пришлось потратить на сделку $1,08 млрд — как минимум на $300-400 млн больше, чем предполагали аналитики.
В принципе такого результата следовало ожидать. "В стране осталось не так много нефтяных активов, купив которые, ТНК могла бы существенно увеличить свой вес в российском и международном нефтяном бизнесе",— заявил на следующий день после конкурса глава "Реновы" Виктор Вексельберг. Единственным соперником акционеров ТНК на конкурсе стал альянс "Сибнефти", ЮКОСа и близкой к РАО "Газпром" строительной компании "Стройтрансгаз", предложивший за ОНАКО всего на $80 млн меньше.
"Перегретость" конкурса по ОНАКО получила свое объяснение несколько позже. Судя по всему, все участники торгов имели неофициальную информацию, которую через две недели озвучил глава государственной "Славнефти" Михаил Гуцериев. ОНАКО пока будет последним куском "нефтяного пирога", которым государство готово поделиться с частным бизнесом. По крайней мере, по словам господина Гуцериева, "в ближайшее время госпакет 'Славнефти' не будет приватизирован" — на это им получены "твердые гарантии" во властных структурах. Чуть позже появилась также неофициальная, но до сих пор не опровергнутая ни одним представителем власти информация о том, что "Роснефть", равно как и "Славнефть", не предполагается продавать раньше 2002 года. Так что, по сути, ТНК, не поскупившись на покупку акций ОНАКО, использовала последний шанс увеличить свои владения в России, приобретя госсобственность.
Несмотря на дорого оплаченную победу в конкурсе, ТНК пока так и не стала полновластным хозяином ОНАКО. Накануне конкурса выяснилось, что 40% акций основного нефтедобывающего предприятия ОНАКО АО "Оренбургнефть" находятся под контролем проигравшей конкурс по ОНАКО "Сибнефти". В конце октября "Сибнефть" сформировала совет директоров "Оренбургнефти" — представители ТНК туда не попали. Мало того, глава ТНК Семен Кукес в беседе с корреспондентом Ъ заявил, что ОНАКО — по крайней мере пока — не будет сливаться с ТНК. Возможно, что ее ТНК будет "поднимать" с кем-то из конкурентов (читай: с "Сибнефтью").
Совместные компании с конкурентами как рабочая модель организации бизнеса не отрицается и менеджерами госкомпаний. И "Роснефть", и "Славнефть" активно сотрудничают с конкурирующей с ними на рынке "Сибнефтью". Правда, злые языки утверждают, что именно Роман Абрамович, совладелец "Сибнефти", и пролоббировал отмену приватизации госкомпаний у премьер-министра Михаила Касьянова. Действительно, зачем покупать, к примеру, "Славнефть", если ее возглавляет дружественный Михаил Гуцериев?
Газовая промышленность
Еще полгода назад сам факт предстоящей реструктуризации "Газпрома" находился под вопросом. По прошествии всего шести месяцев речь уже идет о том, какую стратегию изберет государство для этого процесса. Именно государство. Несмотря на то, что правительство контролирует лишь 40% акций РАО, де-факто происходит национализация компании (или национализация ее бизнеса, что, по сути, одно и то же).
Карта "боевых действий" правительства против "Газпрома" буквально испещрена стрелками удачных наступлений на Рема Вяхирева. В июле возглавляемая им команда впервые за всю историю РАО потеряла большинство в совете директоров компании. Впрочем, государство его тоже не получило, так как спорное кресло занял представитель иностранных совладельцев "Газпрома" Борис Федоров. Давнего коллегу Вяхирева на посту председателя совета директоров Виктора Черномырдина сменил чиновник администрации президента Дмитрий Медведев.
Накануне октябрьского совета директоров "Газпрома" была распространена информация о группе "Стройтрансгаз", которой РАО в 1994 году по схеме, принципиально не отличающейся от схемы залоговых аукционов, скинуло 4,76% своих акций (при этом в списках владельцев "Стройтрансгаза", ко всеобщему удивлению, обнаружились дети господ Вяхирева и Черномырдина), и поэтому совет директоров, предотвращая возможный увод активов из "Газпрома" в будущем, запретил правлению РАО совершать без согласования с ним сделки с акциями дочерних компаний. Еще год назад подобное решение было бы невозможным.
Отбивается команда "газового патриарха" на удивление вяло — похоже, вся система защиты от нападок правительства строилась на использовании старых связей Рема Вяхирева во властных структурах. Сейчас этих связей катастрофически не хватает, и единственное, чем может защищаться РАО,— это угрозами снизить газодобычу. Тем временем правительство уже подготовило главный удар по бизнесу членов правления РАО. В конце ноября совет директоров "Газпрома" обсудит сотрудничество компании с группой "Итера", которой "Газпром" регулярно передает выгодные зарубежные и внутрироссийские контракты на поставку газа. Иностранные акционеры РАО (подозрительно согласные с точкой зрения государства в вопросах реформирования "Газпрома") уже запросили информацию о владельцах "Итеры" — не исключено, что среди них, как и в "Стройтрансгазе", обнаружится масса знакомых фамилий.
Уже можно догадываться о сроке, когда государство прекратит давить на команду Рема Вяхирева. Это май 2001 года: в апреле 2001 года заканчивается контракт с председателем правления. Учитывая события последних шести месяцев, несложно предсказать, что большинство мест в правлении займут люди, близкие к властным структурам.
Тем временем российские нефтяные компании готовятся к либерализации газового рынка. Так, представители "Роснефти" в интервью Ъ уже заявили о том, что в будущем госкомпания планирует развиваться не как чисто нефтяная, а как нефтегазовая: оптимальное соотношение добычи газа и нефти "Роснефтью", по их мнению, 50:50.
Энергетика
Взгляды РАО на стратегию дальнейшей реструктуризации за последние полгода изменились, и самую большую роль в этом сыграло неудавшееся создание компании "Энергометаллургическое объединение 'Саяны'". По замыслу ее создателей — входящей в РАО "ЕЭС России" Саяно-Шушенской ГЭС и "Сибалюминия" — объединение должно было стать экспериментальной моделью слияний энергогенерирующих мощностей и их крупнейших потребителей. Уже к началу лета Анатолий Чубайс, поссорившийся с главой "Сибалюминия" Олегом Дерипаской, заявил о том, что создание таких структур "неактуально".
Естественно, важнейшим фактором в отказе от создания союзов производителей и потребителей стало создание группы "Русский алюминий", в которой слишком много политических противников Анатолия Чубайса. Тем не менее сейчас РАО скорее склонно увеличивать тарифы для крупных платежеспособных промышленных потребителей, чем уменьшать: интересы Чубайса-экономиста, рассчитывавшего увеличить рентабельность российского бизнеса снижением его издержек на электроэнергию, проигрывают соображениям Чубайса-менеджера, стремящегося обеспечить РАО "ЕЭС России" максимальные инвестиционные ресурсы.
В этом правлению РАО удалось убедить не только руководство региональных дочерних энергетических АО, ранее с энтузиазмом предоставлявших скидки крупнейшим производствам, но и такого непримиримого оппонента РАО, как Виктора Боровского, руководителя "Иркутскэнерго". Сейчас господин Боровский уверен в необходимости сотрудничества с РАО, не владеющего контрольным пакетом акций "Иркутскэнерго": для него сотрудничество с командой "ЕЭС России" гораздо безопаснее, чем переход под контроль "Русского алюминия", по слухам уже купившего 40% акций энергокомпании. Примерно теми же аргументами убеждаются и несколько неподконтрольных РАО российских ГРЭС и ГЭС. Можно констатировать, что центробежные тенденции в РАО "ЕЭС России" практически погашены.
Цветная металлургия
Пока самое большое разочарование года — мегахолдинг "Русский алюминий", в который должны войти производители 80% алюминия в стране. Несмотря на то что акционеры "Руала" уже успели провести в октябре первое собрание, холдинг до сих пор остается ЗАО с почти нулевыми активами. По сведениям "Власти", только сейчас акционеры "Руала" приступили к определению окончательной структуры владельцев компании. По всей вероятности, команда Романа Абрамовича не будет управлять контрольным пакетом акций "Руала" — роль олигарха, судя по всему, будет сведена к "сборке" алюминиевых активов в единую структуру и передаче бизнеса ее заказчикам. Вероятно, крупными пакетами акций "Руала" будут владеть компании Искандера Махмудова, владельца группы УГМК-ЕАМ, Льва Черного, менеджерская группа Олега Дерипаски, нынешнего совладельца TWG. Не исключено вхождение в ее состав и не известных сейчас предпринимателей.
Серьезным препятствием на пути создания "Русского алюминия" стали владельцы 28-процентного пакета акций Красноярского алюминиевого завода (КрАЗ), интересы которых персонифицирует Анатолий Быков, бывший председатель совета директоров предприятия. В отличие от Геннадия Дружинина, в сентябре продавшего "Руалу" 10% акций КрАЗа и скрывшегося из поля зрения прессы, господин Быков, освобожденный из Красноярского СИЗО, развил большую активность в восстановлении своих позиций на заводе. Юристам команды Быкова удалось оспорить почти все действия "Русского алюминия" по перехвату управления КрАЗом. В результате Анатолий Быков осенью снова оказался в СИЗО (уже в Лефортово) по обвинению в подготовке убийства своего соратника.
Основному конкуренту "Руала" группе "СУАЛ--Трастконсалт" удалось больше преуспеть в создании совместного бизнеса. По-видимому, это произошло потому, что владельцы СУАЛа Виктор Вексельберг и "Трастконсалта" Василий Анисимов изначально не ставили перед собой сверхзадач. При этом выяснилась еще одна неприятная для "Руала" подробность: несмотря на в четыре раза меньшие объемы продаж, "СУАЛ--Трансконсалт" выглядит не менее авторитетным игроком алюминиевого рынка за счет избыточности группы по сырьевым ресурсам. Не исключено, что алюминиевую промышленность ждут в 2001 году очередные перегруппировки: слишком многие интересы затронуло создание "Руала". Возможно, инициатором таких перегруппировок станет TWG, имеющая интересы во многих предприятиях, связанных с алюминиевой промышленностью.
Другое крупное событие в цветной металлургии за последние полгода — реструктуризация "Норильского никеля", а точнее, уход с российской бизнес-сцены РАО "Норильский никель". В конце лета менеджмент компании объявил о начале переноса капитализации "Норникеля" в АО "Норильская горная компания" с одновременным вхождением в группу британского трейдера никеля Norimet. По-видимому, схема слияния сведется к уменьшению доли мелких владельцев "Норникеля" на 4-5%. На их место придут частные совладельцы Norimet — судя по всему, компании бывших чиновников, контролировавших экспорт никеля из СССР в Европу в 80-х.
Впрочем, цели реструктуризации шире. Во-первых, окончательно избавить "Норникель" от нападок сторонников его деприватизации; во-вторых, сделать компанию более прозрачной; в-третьих, перевести финансовые (в том числе и налоговые) потоки группы в Норильск — ближе к основному производству.
Возможно, глава "Интерроса" Владимир Потанин, затевая реструктуризацию одной из крупнейших в мире компаний цветной металлургии, преследовал и какие-то еще, известные только ему одному цели (на это, кстати, намекала на днях со ссылкой на источники в ФКЦБ Financial Times). Но об этом станет известно лишь в следующем году, как и об окончательном раскладе сил в цветной металлургии в целом.
Черная металлургия
На первый взгляд схема владения российскими металлургическими компаниями за последние полгода практически не изменилась. По крайней мере, новых лиц в ней практически не прибавилось. Тем не менее определить реальный вес той или иной группы в отрасли в целом почти невозможно.
Например, практически не прибавилось ясности в том, как в будущем будет выглядеть группа Искандера Махмудова, которая сейчас достаточно согласованно управляет почти 20% российского производства черных металлов. Впрочем, официально ее и не существует: группа "Евроазметалл", управляющая Нижнетагильским металлургическим комбинатом (НТМК) и Кузнецким меткомбинатом, Сибирская горно-металлургическая компания, контролирующая Западно-Сибирский меткомбинат (ЗСМК) и ряд горно-обогатительных комбинатов, управляющихся менеджерами, близкими к Искандеру Махмудову, и Уральская горно-металлургическая компания, ему подконтрольная, по крайней мере напрямую друг с другом не связаны. Тем не менее на рынке уверены, что все эти компании делают общее дело, конечная цель которого — создание крупнейшего в стране производителя черных металлов и стали.
Судя по всему, близкие к этой группе позиции занимает и группа МДМ, проявляющая большую активность в отрасли. Похоже, формирование стального холдинга идет параллельно с формированием "Русского алюминия" и определенной перестановкой сил в нефтяной отрасли. Поэтому окончательно структура группы Махмудова, которая легко может оказаться и группой Амана Тулеева (кузбасский губернатор оказывает большое содействие в создании холдинга), определится не ранее середины 2001 года. В любом случае в ее составе не будет Михаила Живило: он окончательно испортил отношения с Аманом Тулеевым, "Сибирским алюминием" и, потеряв большую часть своих активов, переместился из рейтингов предпринимателей в список "их разыскивает милиция". По обвинению в подготовке покушения на Тулеева он объявлен в розыск. Скорее всего, группа Махмудова сохранит схему "мягкого" холдинга, не претендующего на контрольные пакеты акций его участников, с согласованной сбытовой и производственной политикой. В этом случае к ней могут присоединиться челябинский "Мечел" и Магнитогорский металлургический комбинат.
Конкуренты группы между тем также пытаются проводить похожую политику. Например, по сведениям "Власти", за последнее время усилилось влияние "Северстали", крупнейшего российского производителя в черной металлургии, на Орско-Халиловский металлургический комбинат (НОСТА) — вплоть до того, что пост гендиректора НОСТА занял бывший коммерческий директор "Северстали" Виктор Клочай. Впрочем, НОСТА пыталась совместно с Автобанком создать свой холдинг, в который помимо прочего должны были войти Челябинский трубопрокатный и Синарский трубный заводы.
В свою очередь, "Северсталь", которая достаточно изолирована от остального металлургического мира, делает попытки расширения в смежные отрасли. Так, в сентябре компания приобрела крупный пакет акций Ульяновского автозавода и, по некоторым сведениям, готовит покупку его контрольного пакета. Кроме того, "Северсталь", конкурирующая с НТМК в проекте поставки труб большого диаметра для "Газпрома", приобрела мощности по их производству на "Ижорских заводах" и тем самым поставила под вопрос сам проект на НТМК, который должен гарантировать "Газпром". Сам газовый монополист, заметим, ранее был заинтересован в таком проекте на подконтрольном ему Оскольском электрометаллургическом комбинате (ОЭМК), но не получил поддержки правительства.
На металлургический рынок вернулась группа "Альфа-Эко". В конце 1999 года компания ушла с ЗСМК, оставив его под внешним управлением на попечение команды "Евроазметалла". Летом "Альфа-Эко" начала скупку четвертого по объему производства металлургического предприятия страны Таганрогского меткомбината ("Тагмет") и заявила о начале строительства своего металлургического холдинга. Похоже, "Альфа-Эко" поторопилась. Управляющая контрольным пакетом акций московская группа "Алфавит" пока легко отбивает попытки "Альфы" перехватить управление заводом. Оппоненты "Альфы" утверждают, что она действует в интересах днепропетровской группы Interpipe, контролирующей трубное производство на Украине. Тем не менее, судя по заявлениям представителей департамента металлургии "Альфа-Эко", попытки создания нового крупного игрока на металлургическом рынке будут продолжены.
История последних шести месяцев, кроме того, продемонстрировала, что владельцы крупных металлургических комбинатов до сих пор недооценивают важность для своего бизнеса контроля над горно-обогатительными комбинатами (ГОК). Так, в октябре "Северстали" пришлось поволноваться по поводу судьбы Ковдорского ГОКа, крупного производителя руды для комбината, акции которого приобрела группа МДМ. Впрочем, "Северсталь" получила от МДМ гарантии непрекращения поставок. Тем не менее призрак сырьевого голода еще долго будет преследовать металлургические комбинаты: значительная часть ГОКов не контролируется меткомбинатами.
Нефтехимическая промышленность
Главное событие полугодия — завершение формирования группы СИБУР, сконцентрировавшей практически все газохимические предприятия страны и значительную часть нефтехимии. Объединение прошло в рекордные сроки. Бывший вице-премьер Николай Аксененко объявил о создании группы в июне 1999 года, а уже весной 2000-го группа, возглавляемая Яковом Голдовским, сумела сформироваться целиком. Впрочем, окончательной датой завершения холдингостроительства следует считать 29 сентября. Именно в этот день СИБУР и конкурирующая с ним нефтекомпания "ЛУКойл" подписали договор об окончательном разделе сфер влияния в нефтегазохимии.
СИБУР получил контроль над интересующими его активами в комплексе "НОРСИойл" ("ЛУКойл" намерен приобрести на инвестконкурсе оставшиеся активы нижегородской группы). Взамен "ЛУКойлу" уступили полный контроль над спорной "Пермьнефтегазпереработкой" и пермским газохимическим комплексом. Впрочем, "ЛУКойл" получил возможность сотрудничества с СИБУРом на всех газохимических предприятиях Сибири, контролируемых "Газпромом", а для нефтяной компании, имеющей излишки попутного нефтяного газа, это особенно важно.
Тем временем интерес к нефтехимии проявляют все большее количество нефтяных компаний. При этом процесс формирования собственных холдингов, специализирующихся на оргсинтезе, идет не по пути передела собственности (два крупнейших нефтехимических комплекса страны "Нижнекамскнефтехим" и "Башнефтехим" надежно защищены от таких посягательств политическими режимами Татарстана и Башкортостана), а путем приобретения бесхозных предприятий-банкротов, потерявших связи со смежниками. Например, о начале строительства газонефтехимического холдинга уже заявила "Итера", управляющая несколькими газоперерабатывающими заводами и включившая в группу несколько центральноевропейских производителей искусственных волокон.
Тем не менее цель, которую преследуют российские нефтяные и газовые компании в создании таких холдингов, пока до конца непонятна. Для создания высококонкурентных групп по производству продуктов оргсинтеза требуются огромные инвестиции — прежде всего в покупку технологий и лицензий у японских, немецких и итальянских компаний, их традиционных экспортеров. Однако нынешняя прибыль нефтехимических групп не дает возможности за счет наращивания экспорта простой продукции оргсинтеза финансировать даже текущие инвестиции в перевооружение. Скорее всего, следующим этапом в холдингостроительстве станет привлечение в них стратегических инвесторов. Например, РАО "Газпром" ведет переговоры о таком партнерстве с немецкой BASF, "Башнефтехим" — с японскими Marubeni и Mitsui.
Пока такого партнера нашел себе только СИБУР — в октябре покупку контрольного пакета акций группы одобрил совет директоров РАО "Газпром". Впрочем, причины продажи всегда считавшегося аффилированной с "Газпромом" группы своему "родителю" непонятны. Возможно, Яков Голдовский выполнил свою задачу по сколачиванию нефтегазохимической группы перед Ремом Вяхиревым и теперь уходит в другие проекты. Возможно, на возврате группы в материнскую структуру настояли госпредставители в совете директоров "Газпрома", усмотревшие в факте юридически независимого от РАО СИБУРа попытку вывода активов из газовой монополии.
Телекоммуникации
От лета 2000 года телекоммуникационный рынок не ожидал ничего хорошего. Уже первые шаги команды нового министра связи Леонида Реймана на рынке связи повергли независимых игроков в шок: министерство явно лоббировало назначение представителей "питерской команды" — в основном выходцев из санкт-петербургской компании "Телекоминвест" — на все сколько-нибудь значимые высоты в телекоммуникационном бизнесе. Частному бизнесу светила лишь перспектива быть задавленным государственной телекоммуникационной машиной.
Однако первая же крупная попытка Минсвязи вмешаться в деятельность московского рынка связи, предпринятая в конце лета, была просто провалена. Отзыв лицензий на использование частот в стандарте GSM у сотовых операторов МТС и "Вымпелком" натолкнулся на сверхагрессивное сопротивление как минимум одного из них — "Вымпелкома" (об усилиях МТС — а в компании их не афишировали — можно лишь догадываться, но очевидно, что они также были нешуточными). К PR-кампании по защите бизнеса от конкурента в лице компании Sonic Duo, в пользу которой, как предполагалось, частоты и отбираются, были подключены все возможные ресурсы — от общественности до связей акционеров "Вымпелкома" в правительстве Норвегии (крупнейшим акционером является норвежская Telenor).
Минсвязи дрогнуло, отменив, казалось бы, свое окончательное решение. Леонид Рейман, как оказалось, является таким же игроком на рынке, как и глава "Вымпелкома" Дмитрий Зимин. Мало того, министр, как выяснилось, обязан быть гораздо щепетильнее в своих решениях. Фактическим итогом скандала стало значительное снижение активности "Телекоминвеста" на рынке, а также ожидаемые проблемы Sonic Duo с выходом на московский рынок GSM.
Именно скандал с частотами, судя по всему, и подвиг Минсвязи на ускорение реформирования своего хозяйства в лице "Связьинвеста". Несмотря на то что пилотный проект реструктуризации — укрупнение операторских телефонных компаний в Северо-Западном регионе — до сих пор не завершен, "Связьинвест" уже приступил к формированию аналогичных структур во всех федеральных округах. Скорее всего, Минсвязи, управляющее процессом, осознало, что для получение веса на рынке необходимо иметь, как минимум, действующий эффективный бизнес. Параллельно идет процесс внедрения повременки в региональных телекоммуникационных компаниях: это повысит эффективность работы госхолдинга в целом.
Военно-промышленный комплекс
Полгода назад "Власть" предупредила: правительство приступает к масштабной реструктуризации ВПК путем создания вертикально интегрированных концернов, которые должны охватывать полный цикл разработки и производства вооружений и военной техники, причем контрольный пакет акций будет принадлежать государству. Таким образом правительство намеревалось сконцентрировать средства и компенсировать за счет экспорта недостаток бюджетного финансирования. В конце октября старт этой кампании был дан.
23 октября президент подписал указ, которым отменил ограничения "Временного положения о холдинговых компаниях, создаваемый при преобразовании государственных предприятий в акционерные общества" и Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий, которые запрещали передачу более 10% акций госпредприятий ВПК в управление головным компаниям холдингов. Отмена ограничений позволит правительству приступить к созданию концернов: ограничения, по сути, оставляли за бортом этого процесса примерно 2/3 оборонных предприятий, из которых одна часть еще вообще не акционирована, а другая контролируется государством.
Первой ласточкой должен стать концерн "Антей". Формально он был образован постановлением правительства еще в 1994 году. Однако даже после этого многие включенные в его состав предприятия фактически в концерн не входили, поскольку их акции в управление головной структуре холдинга не передавались. В первую очередь речь идет об унитарном госпредприятии "Ижевский электромеханический завод 'Купол'", которое производит зенитные ракетные комплексы "Тор-М1". Экспорт этих комплексов в прошлом году принес около $700 млн, в стадии подготовки находятся еще несколько контрактов на такую же сумму. В ближайшее время "Купол", а также еще шесть включенных в "Антей" унитарных госпредприятий будут акционированы, контрольные пакты их акций будут переданы в уставный капитал концерна. При этом сам концерн будет контролироваться государством: весной главой совета директоров "Антея" стал директор Российского агентства по системам управления Владимир Симонов.
Если структуризация "Антея" пройдет успешно, возможно, будет принято решение о включении в его состав ЦКБ "Алмаз", контрольный пакет акций которого принадлежит государству. В этом случае "Антей" станет настоящим суперконцерном: к разработчикам и производителям комплексов "Тор-М1" и неходовых на внешнем рынке зенитных систем С-300В добавится предприятие-разработчик систем С-300П и С-400. Под эгидой "Антея" окажутся большинство конкурентоспособных предприятий, производящих системы противовоздушной обороны, которые пользуются устойчивым спросом на мировом рынке оружия.
До сих пор предприятия-экспортеры сами распоряжались внешнеторговой выручкой и зачастую вкладывали средства в разработки, которые совершенно не нужны военным. Например, создаваемый ОКБ Сухого истребитель "Беркут" с обратной стреловидностью крыла российские военно-воздушные силы не заказывали. В то же время военные давно жаловались, что не могут вкладывать в производство средства, полученные от продажи подержанной техники из наличия Минобороны: они должны направляться в фонд военной реформы, и только туда.
Теперь это положение наверняка изменится. Во-первых, Минобороны наверняка получит возможность инвестировать внебюджетные доходы в промышленность, а, во-вторых, экспортоориентированная часть оборонной промышленности будет обречена прислушиваться к мнению генералитета, поскольку именно от него будет зависеть ее благополучие — прямо как в советские времена, по которым генералы и директора все еще тоскую.
По сути, все проблемы компаний оборонного комплекса, о которых "Власть" писала в мае, остались актуальными и до сих пор. Кроме того, появились новые. Например, по прогнозам, экспорт российских вооружений в 2000 году составит, судя по всему, вовсе не $4,3 млрд, а чуть больше $2 млрд, то есть меньше, чем в кризисном 1998 году. Конечно, во многом это неудачное стечение обстоятельств. Так, Россия пока проигрывает тендер на поставку вертолетов в Турцию, отказалась от закупок российских подводных лодок Южная Корея, нет новых контрактов на поставку вооружений в страны Южной Америки. Каждый из контрактов — это сотни миллионов долларов. Их, собственно, и недосчитается российский ВПК. Тем не менее государство решило, что за стечение обстоятельств, особенно сопровождающееся постоянной подковерной борьбой в Минобороны, Минпромразвития, администрации президента, у губернаторов областей, кто-то должен отвечать.
Крайних нашли чрезвычайно быстро. Последние полгода прошли в ВПК под флагом активной борьбы компаний "Росвооружение" и "Промэкспорт". Собственно, борьба шла не за рынок, а за кресло. Руководитель "Промэкспорта" Сергей Чемезов, знакомый с президентом Владимиром Путиным в бытность его резидентом ПГУ в ГДР, предлагал слить его компанию с на порядок большим "Росвооружением", которым руководил ставленник администрации Бориса Ельцина Алексей Огарев. Господин Огарев, естественно, изо всех сил сопротивлялся: слияние должно было открыть путь господину Чемезову в его директорский кабинет. Война за слияние продолжалась несколько месяцев, пока ее не прекратил сам Владимир Путин. 4 ноября президент действительно слил "Росвооружение" и "Промэкспорт" в единую компанию "Рособоронэкспорт", но уволил при этом не одного конкурирующего менеджера, а двух: кресло главы "Рособоронэкспорта" досталось заму господина Чемезова Андрею Бельянинову. Правда, и Алексею Огареву, и Сергею Чемезову предложены посты замов нового главы новой компании. Вдобавок полномочия по координации военно-технического сотрудничества (ВТС) из Минпромнауки переданы в Министерство обороны — таким образом президент, похоже, продемонстрировал свое недовольство ситуацией главе Минпромнауки Александру Дондукову и премьер-министру Михаилу Касьянову, которые, собственно, и допустили многомесячный скандал в обычной для российского ВПК форме.
Увольнение господ Чемезова и Огарева из ключевых для оборонного бизнеса предприятий — не единичный факт. Так, за неделю до создания "Рособоронэкспорта" покинул свой пост Юрий Шестаков, глава ижевского электромеханического завода "Купол", активно игравший в политико-экономические игры вокруг концерна "Антей", производителя систем ПРО. Неизвестно, до какой степени дойдет раздражение президента чисто декларативными реформами в российском ВПК. Возможно, увольнения начала осени — лишь временное явление, и к зиме тихая война оборонных директоров друг с другом продолжится.
Частные российские владельцы оборонных заводов — холдинги "Новые программы и концепции" Бориса Кузыка и "Интеррос", "Каскол" Сергея Недорослева, "Объединенные заводы" Кахи Бендукидзе — за прошедшие полгода не осуществили никаких прорывов в области производства военной техники, так как заняты были по большей части пока более надежным и динамичным гражданским бизнесом. Практически все остальные мощности ВПК находятся под контролем директората этих заводов. Единственное, что могут делать в этой ситуации правительство и президент,— увольнять и назначать. К весне 2001 года российский ВПК должен приобрести новую структуру и новых лиц в менеджменте, иначе ему грозит очередной кризис.
Транспорт
Главное событие прошедшего полугодия — попытка Министерства транспорта дать ответ на вопрос "Кому принадлежит российский транспорт?". Глава Минтранса Сергей Франк попытался ответить на него просто: полномочия транспортного ведомства в июне были расширены до беспрецедентных масштабов. Федеральная служба воздушного транспорта (ФСВТ) потеряла самостоятельность и свое название, слившись с Минтрансом (теперь она называется ГСГА — Государственная служба гражданской авиации), и возглавляется Александром Нерадько. В Минтрансе растворилась и Федеральная дорожная служба. В июне появились слухи о том, что Сергей Франк не прочь стать управляющим всего российского транспорта, включая МПС и "Транснефть", но они не подтвердились.
Впрочем, по крайней мере авиации никаких существенных перемен исчезновение ФСВТ не дало: рынок авиаперевозок по-прежнему в депрессии. Из серьезных событий последних шести месяцев можно назвать лишь отставку главы "Внуковских авиалиний" Александра Красненкера (он, кстати, сумел вывести компанию на второе место по объему пассажирских перевозок после "Аэрофлота") и "наезд" ФСБ на группу EastLine, пока завершившийся для руководителя группы Дмитрия Каменщика более или менее удачно. Наиболее ожидаемого события — начала финансирования американским ExIm Bank программы строительства самолетов для "Аэрофлота" и "Трансаэро" — не произошло. В результате перспективы некогда крупной "Трансаэро", осенью лишенной монополии на рынке перевозок из Москвы в Израиль, ухудшились. Не исключено исчезновение компании с рынка уже в 2001-2002 годах.
Второе крупное после усиления Сергея Франка событие в транспортной отрасли — начало реформирования МПС. Де-юре концепция демонополизации железных дорог еще не утверждена правительством, однако, по информации, поступающей из структур, близких к МПС, процесс уже идет вовсю по схеме, отстаиваемой министром Николаем Аксененко. Вкратце эта схема выглядит как создание операторских компаний, независимых от МПС и владеющих собственным подвижным составом (интерес к созданию таких компаний проявляют все крупные промышленные холдинги, в том числе "Русский алюминий", нефтяные и угольные компании, "Газпром"), выделение пассажирских перевозок в отдельную госкомпанию (это уже произошло), приватизация вагонного парка, создание единой госкомпании, управляющей железнодорожной инфраструктурой. Собственно, из-за последнего пункта — кто будет контролировать деятельность инфраструктурной компании и как она будет выглядеть — Николай Аксененко и конфликтует с вице-премьером Германом Грефом: МПС рассчитывает управлять ею самостоятельно, в том числе определять ее тарифную политику. Исход битвы пока неясен, однако понятно, что затягивание процесса выгоднее МПС, так как свою реформу оно уже ведет.
Лесная промышленность
Оживление в лесоперерабатывающем комплексе ожидалось давно: по данным консалтинговых агентств, уже к началу 1999 года рентабельность отраслевых предприятий выросла до 30-40%.
Самой любопытной ситуация выглядит в производстве и экспорте древесины. Дело в том, что исторически крупнейшим российским экспортером леса (до 40% от общих объемов) выступали структуры Рослесхоза. К весне 2000 года Рослесхоз благополучно окончил свое самостоятельное существование, а его функции были переданы Министерству природных ресурсов. Казалось бы, сам Бог велел уровню экспорта леса сократиться, но, по прогнозам, он в 2000 году вырастет минимум на 25%. Кто, собственно, экспортировал освободившиеся объемы (более 55% рынка 1999 года), остается загадкой. Очевидно, российские леса еще таят в себе загадки, в том числе и имена "лесных олигархов", не спешащих заявить о себе широкой общественности.
В лесоперерабатывающем секторе ситуация в последние полгода не позволяла говорить о каких-либо больших проблемах. Впрочем, новых крупных собственников у российских ЦБК (целлюлозно-бумажных комбинатов) и ЛПК (лесоперерабатывающих комплексов) не появилось. Открытием стало лишь появление информации о деятельности московской группы "Континенталь", которая, как оказалось, продолжает программу реконструкции Усть-Илимского ЛПК (УИЛПК). Как считалось, УИЛПК находится в состоянии бесперспективного банкротства, а на более известных предприятиях — ЦБК Севера России и Поволжья — владельцы спешно занимаются реконструкцией устаревших за годы плохой ценовой конъюнктуры производств и строительством новых. Самый "горячий" сектор рынка — производство упаковочного картона. Так, АО "Архбум", дочерняя компания Архангельского ЦБК, сумела привлечь кредит австрийского банка Austria Creditanstalt под строительство фабрики картонной упаковки в Подмосковье. До этого российские ЦБК кредитовались в западных банках лишь под гарантии западных владельцев их бизнеса. Даже ЛПК и ЦБК с низким объемом производства и устаревшей технологией начинают постепенно восстанавливать объемы производства.
Заработанные средства, впрочем, все игроки рынка лесопереработки направляют на разные цели. Наиболее популярными пока являются инвестиции в покупку лесозаготовительных предприятий, и на этой почве уже возникают конфликты с независимыми компаниями по лесозаготовке. Тем не менее многие задумываются о реформировании системы управления собственными лесными холдингами. Так, в начале осени объявил о предстоящем переходе на единую акцию крупнейший российский лесоперерабатывающий холдинг Ilim Pulp. Группа Захара Смушкина и Бориса Зингаревича намерена создать первую в России лесопромышленную компанию, работающую по западным стандартам корпоративного управления.
Впрочем, пока неизвестно, насколько долго конъюнктура мирового рынка леса и бумаги позволит финансировать такие проекты в России. Пока структура отрасли не устоялась, равновесие в ней поддерживается высокими темпами роста бизнеса всех игроков. Однако любое падение цен на рынках целлюлозы, бумаги и картона вызовет новый передел собственности в лесной отрасли.