После распада СССР научная активность России в высоких широтах резко упала. С начала 1990-х годов были закрыты полярные базы Арктического и Антарктического научно-исследовательского института (ААНИИ) Росгидромета, располагавшиеся в Певеке, Тикси и Диксоне, прекращены высокоширотные воздушные экспедиции "Север", на 12 лет (с 1991 по 2003 год) была полностью остановлена программа высадки дрейфующих научных станций "Северный полюс".
Арктика стала теплее
И в эти годы началось активное изменение климатических процессов в центральном арктическом бассейне, сопровождавшееся аномальным повышением среднегодовых температур и радикальным сокращением площади многолетних льдов. Со всем этим ученым пришлось столкнуться, когда на лед после многолетнего перерыва был высажен коллектив первой в новом веке дрейфующей станции — СП-32. Станцию постигла незавидная судьба, сравнимая с катастрофическим окончанием дрейфа папанинской станции "Северной полюс-1". Но если льдина Ивана Папанина стала разваливаться из-за того, что ее вынесло в теплые воды Атлантики, то СП-32 была завалена торосами, а часть льдины, вместе с оборудованием, ушла под воду посреди Северного Ледовитого океана в конце полярной зимы. К счастью, обошлось без жертв.
— Это было впервые в истории дрейфующих станций, — говорит Владимир Соколов, начальник Высокоширотной морской экспедиции ААНИИ, с которым мы беседуем на борту атомного ледокола "Россия", высадившего на лед в начале октября новую дрейфующую станцию, СП-39, и снявшего закончившую работу СП-38. — Когда зимой лед схватывает чистую воду при отрицательных температурах, когда наступает полярная ночь и температура понижается, — тогда только циклоны приносят туда тепло, и с теплом они приносят разрушение. Динамика льда при движении циклонов повышается, образуются серии трещин. В отдельных районах эта динамика резко усиливается, в том числе за счет течения и барической ситуации, то есть перепадов атмосферного давления — и тогда любой лед колется.
Организация новой дрейфующей станции требует проверки глубины льда, выгрузки оборудования и домиков-балков, в которых будут жить члены экспедиции. Средством доставки служит транспортный Ми-8, базирующийся на кормовой палубе ледокола. На фотографиях: организация новой дрейфующей станции "Северный полюс-39"
Фото: Константин Куцылло, Коммерсантъ
По словам Соколова, глобальное изменение климата отразилось и на метеорежиме высоких широт. Более частое проникновение циклонов в Арктику связано с разрушением устойчивого арктического антициклона, который многие годы определял погодные параметры в приполярных областях. В последние два десятилетия отмечен рост повторяемости экстремальных погодных явлений, максимумов и минимумов температуры воздуха, резкие перепады температур и давления, интенсивность разовых выпадений осадков, повторяемость штормовых ветров. С середины XX века средняя толщина льда в арктическом бассейне сократилась более чем в два раза, с усредненных 3,84 до 1-1,5 м в конце летнего периода.
По данным наблюдений на норвежском судне "Фрам", дрейфовавшем в Северном Ледовитом океане, за весь летний период 1895 года было всего три дня со среднесуточной температурой выше нуля по Цельсию. По данным наблюдений на дрейфующих льдах в 50-90 годы, количество дней с положительной среднесуточной температурой не превышало шести. На станции СП-32, дрейфовавшей в 2003-2004 годах несколько северней, чем "Фрам" в конце позапрошлого века, таких дней оказалось уже 26. Также на СП-32 было зарегистрировано более частое выпадение осадков — в июне более чем в 5 раз была превышена многолетняя норма.
— Найти ледовое поле с каждым годом становится все сложнее и сложнее, а в этом году в особенности, — признается начальник арктической экспедиции. — Потому что этот год был очень теплым в Арктике и по температурам близок к 2007 году, когда было исключительное разрушение льда за всю историю арктических наблюдений. Тогда это был Международный полярный год, и мы искали льдину для СП-35 — обошли на ледоколе большую часть акватории арктического бассейна и уже отчаялись найти лед. Собирались идти на крайний вариант — высадить станцию на одной из законсервированных баз, на береговой припай. Но в Таймырском ледяном массиве еще оставалось пятно, в котором мы все-таки надеялись найти крепкий лед. Уже в сумерках, это было 17 сентября, ледокол наехал на ледовое поле, в котором резко потерял ход. Мы стали смотреть, что это за лед, и выяснили, что это исключительный по мощности лед. В этом районе планировались полеты ледовой разведки на следующий день, но получилось так, что атомный ледокол случайно сам нашел нам ледовое поле. Мы высадили станцию, и она прошла очень южным путем — никогда наша станция так не проходила, были сделаны очень интересные наблюдения.
Для оценки качества ледового поля под дрейфующую станцию необходима полноценная ледовая разведка. Главным образом для этих целей на кормовой палубе атомохода едет транспортный вертолет Ми-8. Прежде чем сесть на облюбованную с воздуха льдину, вертолет зависает, едва касаясь колесами поверхности, на лед выскакивают специалисты-ледовики с двухметровым электробуром в руках и сверлят лунки. Если толщина достаточная, можно сажать машину и делать более детальное обследование — брать керны льда для анализа его возраста и прочности. Также необходимо оценить, много ли снежниц — летних проталин на льду, в которых скапливается талая вода, а потом затягивается тонким поверхностным льдом. Такие снежницы могут стать западней для полярного дома или трактора — если они туда провалятся, то вытащить их будет проблематично.
— Одним из отличительных признаков многолетнего льда, — говорит Илья Ягубов, начальник отдела полярных и морских работ Росгидромета и руководитель одной из воздушных ледовых разведок, в которой мне довелось участвовать, — является голубой цвет. Старая льдина в солнечную погоду отливает голубым даже сквозь снег. Поэтому если видим с воздуха, что лед под нами чуть синее, то садимся и берем пробы.
Год назад, для СП-38, проработавшей с 15 октября 2010 года по 1 октября 2011, было найдено гигантское поле 8 на12 км. Но и этой дрейфующей станции не удалось избежать проблем — к лету через лагерь прошла трещина, и от метеостанции до камбуза приходилось переправляться на лодках, а под силовой кабель от дизель-электростанции сооружать импровизированный понтон.
Новую не сильно побитую льдину для станции "Северный полюс-39", открытой 1 октября 2011 года на смену СП-38, найти так и не удалось. Было принято решение обосноваться на большом осколке того ледового поля, на котором дрейфовала предыдущая станция. В течение нескольких дней, при помощи того же транспортно-разведывательного вертолета с ледокола на лед был выгружен необходимый для зимовки груз и переставлена большая часть полярных домиков-балков, в которых коллективу очередной полярной станции предстоит провести годовой дрейф. Если лед выдержит этот год.
Ледоколы вместо самолетов
Начиная с первого дрейфа папанинцев, когда позывные радиста Кренкеля ловили радиолюбители всего мира, основным средством доставки полярных грузов была авиация. Но сейчас большая часть аэропортов Заполярья выведена из эксплуатации, практически не осталось самолетов и опытных пилотов, способных летать в сложных арктических условиях.
— В советское время авиационный способ был доминирующим, тогда было много аэродромов на побережье, но сейчас их практически нет, они разрушены, — говорит Соколов. — Была мощная инфраструктура, которая позволяла эти работы делать, у нас были свои станции в Арктике, которые являлись промежуточными базами, были свои аэродромы. Ничего этого сейчас нет — ни достаточного количества самолетов, ни береговой инфраструктуры, которая продолжает разрушаться.
Хотя основной функцией ледоколов Росатомфлота является проводка судов по Северному морскому пути, практически ежегодной миссией для них стали высокоширотные научные экспедиции — снятие отработавших срок дрейфующих станций и высадка новых. Атомные ледоколы не являются грузовыми судами, но в силу своего немалого водоизмещения и грузоподъемности способны перевезти те 250 тонн научного оборудования и продовольствия, которые необходимы для полноценного годового дрейфа. Способность атомохода класса "Арктика" (к которому относится и "Россия") идти безостановочно по льдам толщиной до 2,2 м делает его эксклюзивным транспортным средством, способным достичь практически любой точки центрального арктического бассейна.
Для сравнения, научно-исследовательское судно "Академик Федоров", которое относится к судам ледокольного типа, способно преодолевать льды толщиной не более 1,1 м, что существенно ограничивает области, где оно может работать без помощи атомных ледоколов. Однако, как считает Владимир Соколов, энергетическая мощь атомохода ограничивает перспективы его применения в качестве научно-исследовательского судна.
Начальник Высокоширотной морской экспедиции "Арктика — 2011" Арктического и Антарктического научно-исследовательского института Росгидромета Владимир Соколов на атомном ледоколе "Россия"
Фото: Константин Куцылло, Коммерсантъ
— К сожалению, атомный ледокол — это то место, на котором научные наблюдения проводить тяжело, — говорит он. — Очень мощное энергетическое и температурное поле, которое влияет на систему наблюдений. Поэтому метеорологические исследования здесь проводить невозможно, а наблюдения за парниковым газом, например, будут неэффективны. Тут мы можем вести только наблюдение за морским льдом — на правом крыле мостика у нас установлена телеметрическая камера, которая регистрирует толщину льда.
К уровню радиации (на ледоколе работают два ядерных реактора) вышесказанное не имеет отношения — имеются в виду электромагнитные помехи от силовых агрегатов. Если прогуляться по "России" с судовым дозиметристом, легко убедиться собственными глазами, что на внутренних палубах радиационный фон может быть даже ниже, чем природный, скажем, у Центрального телеграфа в Москве. Дозиметр мог выдавать уровень в 10 микрорентген, тогда как средний московский — 13. В вестибюле возле судовой столовой — 18 микрорентген, это норма для Санкт-Петербурга (а на гранитных набережных может быть и повыше). Заметное оживление дозиметра, до 45 микрорентген, я увидел лишь после открытия бронированных люков у наблюдательных окошек реакторного зала.
Геополитический климат тоже изменился
— В советское время наше присутствие в Арктике было секторальным, это было закреплено отдельными постановлениями и все это принимали. Был такой случай: в конце 80-х в нашем секторе однажды обнаружили американцев, которые вели работы в режиме абсолютного молчания — боялись пикнуть, чтобы их не засекли в эфире. Использовали только прямые спутниковые антенны, которые довольно сложно было бы засечь, — рассказывает Соколов. — К сожалению для нас, государство отказалось от притязаний на секторальные деления, и была подписана конвенция по морскому праву, по которой было принято деление по исключительным экономическим зонам — 200 миль от берегов и островов.
С неожиданным последствием принятия конвенции экспедиция столкнулась непосредственно перед выходом из Мурманска. Поскольку судно выходит в международные воды, которыми теперь является центральный арктический бассейн, погранслужба России "закрыла" всем отплывающим паспорта. На практике это означало, что ледокол не имеет права пристать к российским арктическим островам, где нет пунктов пограничного контроля. В результате была сорвана одна из научных программ экспедиции "Арктика 2011", в ходе которой планировалось взять пробы материкового льда на анализ космической пыли.
— Мы теперь не сможем даже слетать на острова и пробу отобрать, забрать оттуда автоматическую аппаратуру, — сокрушается Соколов. — На наши же российские острова. С этим нам придется бороться уже по возвращении, потому что так мы не можем эффективно работать.