Борис Немцов хочет нравиться. Желание, в общем, объяснимое — уже понятно, что если не произойдет непредвиденного, в 2000 году у него есть серьезные шансы стать фаворитом президентской гонки. Проблема, однако, в том, что он, похоже, не знает, что и как надо делать, чтобы нравиться.
Немцов сделал ставку на эпатаж. Он хочет шокировать: намекает на некие особые, почти интимные отношения с Аллой Пугачевой (эти намеки вызвали бурю негодования среди женской половины его потенциального электората), целует стюардессу на трапе самолета (очередная пощечина этой половине). Он хочет казаться "своим парнем": даже присутствие японского премьера Хасимото не подвигло его застегнуть пуговицу на пиджаке; запросто оставляет телефончик миллиардеру; слова вроде "идиотизм" он употребляет куда чаще, чем "секвестрирование" или "диверсификация", а народные идиоматические выражения в общении с подчиненными слышат слишком много ушей.
Шутки, в отличие от того же Лебедя, смеха не вызывают, и даже домашние заготовки вроде заявления о пересадке чиновников на "Волги" зачастую оканчиваются конфузом: после недоуменных московских и тольяттинских "а почему только на 'Волги'?" вчера Немцов несколько смущенно оговорился: не только на "Волги", а на отечественные машины вообще (в том числе, надо понимать, и собранные на российских заводах иномарки).
Собственно, все это уже было. Немцов избрал апробированный в ходе президентской предвыборной кампании путь к сердцам избирателей. Тогда монументальный Ельцин ко всеобщему изумлению начал крушить горшки на сабантуе в Татарии и плясать с Евгением Осиным. Однако Немцов не учел одного: тогда все было четко продумано, выверено и просчитано. Над имиджем Ельцина работал целый штаб.
Над имиджем Немцова работает он сам. Пресс-секретарь, выбранный им из среды освещавших работу правительства журналистов, способен, видимо, лишь на то, чтобы тиражировать экспромты шефа. Но то, что прошло бы на ура в Нижегородской области, в Японии или Владивостоке могут не понять.
ОТДЕЛ ПОЛИТИКИ