Властью Голливуда

Михаил Трофименков

"В Америке все равны. Ко всем можно обращаться на "ты", даже к президенту",— мечтали о земле обетованной герои "Эмигрантов" (Utvandrarna, 1973) шведа Яна Троэлля, который и сам затем снял за океаном несколько фильмов. Эмигранты не заблуждались: быть с президентом на "ты" действительно мог любой. Если не в реальности, то на экране. Но ведь Голливуд и был долгое время самой реальной реальностью Америки.

"Просто скажите, что вы хотите видеть президента",— советовал часовой парню с Дикого Запада, не решающемуся позвонить в дверь Белого дома, чтоб обсудить наболевшее с президентом Грантом, в "Drum Beat, 1954" Делмера Дэйвза. Экранный Франклин Пирс лично легализовал патент дантиста Мортона на эфир как анестезию и одарял его ста тысячами долларов в "Великом моменте" (The Great Moment, 1944) Престона Старджеса. Экранный Франклин Делано Рузвельт запросто болтал с композитором легкого жанра Джорджем Коэном в "Янки дудль денди" (Yankee Doodle Dandy, 1942) Майкла Кертица. А один из первых вымышленных кинопрезидентов в фильме Роберта Синклера "Джо и Этель Торп в гостях у президента" (Joe And Ethel Turp Call On The President, 1939) по просьбе пары пожилых провинциалов разрешал дело их друга-почтальона, отданного под суд за то, что он, да, уничтожал письма, но по благородным мотивам.

Президента хватало на всех хотя бы потому, что его добрая воля магическим образом делегировалась даже президентским статуям. Провинциальный идеалист-сенатор, доведенный до отчаяния коррупцией, обретал веру в себя и силы для борьбы в мемориале Томаса Джефферсона в фильме Фрэнка Капры ("Мистер Смит едет в Вашингтон" (Mr. Smith Goes To Washington, 1939). Визит в мемориал прочищал мозги блондинке, и она спешила донести на мужа-коррупционера — в "Рожденной вчера" (Born Yesterday, 1950) Джорджа Кьюкора.

Да что там сенаторы и блондинки! Даже кролику Оливеру в мультике Уильяма Нолана "Confidence" (1933) достаточно взглянуть по совету ветеринара — "Вот твой доктор!" — на портрет Рузвельта, чтобы его чада и домочадцы перестали чахнуть по вине чудовища Кризиса.

Вера в то, что президент справедлив и милостив, воплотилась в образе Авраама Линкольна, самого популярного экранного президента: он появлялся в 22 кино и 12 телефильмах. Казалось бы, это нелогично: Линкольн безжалостно добился победы Севера в гражданской войне. Но даже режиссеры-южане, а то и расисты считали его гибель величайшей трагедией, поскольку Линкольн был так же решительно настроен на национальное примирение. В "Рождении нации" (The Birth Of A Nation, 1915) Дэвида Уарка Гриффита мать обреченного на виселицу партизана-южанина вымаливала у Линкольна помилование, а потом президента убивали, и на Юге начинались всякие "негритянские" бесчинства. Так же милостив был он к приговоренным врагам в "Самом юном мятежнике" (The Littlest Rebel, 1935) Дэвида Батлера. Джон Форд посвятил "Молодого мистера Линкольна" (Young Mr. Lincoln, 1939) адвокатскому дебюту будущего президента. Линкольн спасал от линчевания, а потом и от петли облыжно обвиненных в убийстве.

Вообще президент, до того как он стал президентом, был частым героем Голливуда. Участие Захарии Тейлора в войне с Мексикой или стратегический гений Дуайта Эйзенхауэра во Вторую мировую санкционировали их будущее избрание на высшую должность.

Впрочем, будущий президент мог проявить свою достойную античных героев стойкость не только на поле боя или в зале суда. Джефферсон проявлял свою мудрость и гуманизм еще на посту посланника в "Джефферсоне в Париже" (Jefferson in Paris, 1995) Джеймса Айвори. Личной войной Франклина Рузвельта была борьба экс-атлета с настигшим его в 39-летнем возрасте параличом ног. В финале "Рассвета в Кампобелло" (Sunrise At Campobello, 1960) Винсента Донахью он, стиснув ноги стальными браслетами, пусть страдая, но идет вперед. Доблесть Эндрю Джексона в "Первой леди" (The President's Lady, 1953) Хенри Левина заключалась в его преданности жене, несмотря на укоротившие ее век обвинения в полиандрии, то есть многомужестве.

Но фильмы о достойном восхищения прошлом президентов снимались или посмертно, или уже после истечения их полномочий. Было лишь одно забавное исключение. За полгода до убийства Джона Кеннеди, 19 июня 1963 года, в прокат вышел фильм Лесли Мартинсона "Торпедный катер ПТ-109" (PT-109), о действительно редкой самоотверженности, проявленной 26-летним лейтенантом в боях на Тихом океане. Словно бы Кеннеди нуждался в дополнительной легитимации на фоне уязвившей Америку кубинской революции и слухах о разгульной жизни президента.

Жестокую иронию потомков можно разглядеть в том, что в фильме-катастрофе Роланда Эммериха "2012" (2009) президент Томас Вильсон погибал, получив по голове ни более ни менее как унесенным торнадо авианосцем "Джон Кеннеди".

Выстрелы в Кеннеди, прозвучавшие 22 ноября 1963 года, стали для Америки до сих пор неизбытой травмой. Реальность и американская мечта безнадежно разошлись. И как следствие этого, на экран хлынули фильмы о вымышленных президентах.

До тех пор они были крайне редкими гостями на экране, да их туда не очень-то и пускали. Можно вспомнить Джадсона Хэммонда из долго не выпускавшегося на экраны "Архангела Гавриила над Белым домом" (Gabriel Over The White House, 1933) Грегори Ле Кава. Но это был не столько дерзкий фильм, сколько дерзкий манифест будущего "нового курса" Рузвельта. Гавриил вселялся в тело попавшего в ДТП президента и покидал его лишь после того, как тот выводил страну из кризиса. Создавал трудовые армии из безработных, отменял "сухой закон", расстреливал "крестных отцов", субсидировал фермеров, страховал вклады, начинал гонку вооружений. Да еще Стэнли Крейга из фильма Уильяма Уэллмана "Президент исчезает" (The President Vanishes, 1934), едва не запрещенного. В этой экранизации анонимно опубликованной книги Рекса Стаута президент инсценировал собственное похищение, чтобы одолеть "ястребов войны" в своей администрации и подтвердить изоляционизм как основу американской внешней политики.

А сразу после убийства Кеннеди как плотину прорвало. За один 1964 год вышли четыре фильма режиссеров первого ряда о "президентах". Без катастроф, если не считать катастрофой шантаж кандидата в президенты его нервным заболеванием, все обходилось лишь в "Самом достойном" (The Best Men) Франклина Шеффнера. В "Системе безопасности" (Fail-Safe) Сидни Люмета и "Докторе Стрейнджлаве" (Dr. Strangelov) Стэнли Кубрика президент, по вине ли техники, генералов ли людоедского толка, оказывался не в силах спасти мир от ядерной катастрофы. В "Семи днях в мае" (Seven Days in May) Джона Франкенхеймера едва не увенчался успехом военно-фашистский заговор против президента, сторонника мирного сосуществования. Сразу вспоминалось, как, уходя в отставку, Эйзенхауэр предостерегал Кеннеди от угрозы военно-промышленного лобби.

С тех пор Голливуд неутомимо разыгрывает в фильмах о вымышленных президентах катастрофические сценарии. Падение метеорита в "Метеоре" (Meteor, 1979) Роланда Нима, "Армагеддоне" (Armageddon, 1998) Майкла Бея, "Столкновении с бездной" (Deep Impact, 1998) Мими Ледера. Инопланетное вторжение в "Дне независимости" (Independence Day, 1995) Эммериха. Глобальный катаклизм в "Послезавтра" (The Day After Tomorrow, 2004) и "2012" Эммериха.

Президенты ведут себя более или менее пристойно в ситуации форс-мажора, иногда даже погибают, но по большому счету беспомощны. Поэтому героем комикса выглядит президент-супермен в "Президентском самолете" (Air Force One, 1997) Вольфганга Петерсена, в одиночку истребляющий террористов. Да что там вымышленный Джеймс Маршалл. Даже реальный Рузвельт смотрится пародийно, когда заставляет себя встать и выпрямиться во весь рост в "Перл-Харборе" (Pearl Harbor, 2001) Бея.

От мифа о президенте, всеобщем друге, отце и совести нации, не осталось ничего. Дело даже не в том, что президенты стали кукольными болванчиками, что в "Горячих головах", что в фильмах о "Детях-шпионах" и прочих "Остинах Пауэрсах". Это как раз проявление демократического юмора.

Но если раньше для Голливуда отцом нации номер один был самый любимый и почитаемый президент — Линкольн, то теперь — самые презираемые и ненавидимые — Ричард Никсон и Джордж Буш-младший.

С Никсоном у Голливуда, положим, были личные счеты. Некогда он был истовым маккартистом, а охота на коммунистических ведьм лишила американское кино множества талантливых людей. Уже для Никсона-президента его помощник Чарльз Колсон составлял списки "врагов". В основной — на 20 человек — попал Пол Ньюмен. В дополнительные — уйма актеров, включая Вуди Аллена, Стива Маккуина, Лайзу Миннелли, Грегори Пека, Барбру Стрейзанд, Джейн Фонду. Но главным было, конечно, не это, а кровь Индокитая и Чили, грязь Уотергейта: впервые президент оказался наглым лгуном.

В "Тайной чести" (Secret Honor, 1984) Роберта Олтмена вооруженный револьвером и бутылкой виски Никсон обрушивал на зрителей полуторачасовой, порой нечленораздельный от злобы, монолог ничтожества, ни в чем не раскаявшегося, да еще и манипулируемого квазимасонским "Комитетом ста", замешанным в трафике героина. В фильме Рона Говарда "Фрост против Никсона" (Frost/Nixon, 2008) Фрэнк Лангелла сыграл отставного президента как "крестного отца": даже его помощник не поймет, шутит босс или всерьез раздумывает, не прикончить ли надоедливого журналиста Фроста.

В "Никсоне" (Nixon, 1995) Оливера Стоуна президенту, сыгранному, что характерно, "доктором Лектером" — Энтони Хопкинсом, в строку — так недемократически — ставилось даже такое почетное доселе лыко, как скромное происхождение: ну чего хорошего можно ждать от сына ханжи-бакалейщика. Буш в "W" (2008) Стоуна, напротив, виновен в том, что он беспутный маменькин и папенькин сынок, которому в кошмарах бьет морду, что твой призрак отца Гамлета, отец-президент.

Раньше президент узнавал правду жизни из уст простых американцев. Теперь, в "Американской мечте" (American Dreamz, 2004) Пола Уэйна, впадает в ступор, когда случайно, впервые почитав газеты, узнает, что народ о нем думает. Впрочем, иногда ходоки к президенту все-таки попадают, но лучше бы они этого не делали. В фильме Джона Гурвица и Хейдена Шлосберга "Гарольд и Кумар бегут из Гуантанамо" (Harold & Kumar Escape from Guantanamo Bay, 2008) герои-обалдуи проваливаются сквозь крышу президентского дома, чтобы дернуть с Бушем травки.

Раньше президентские семьи были образцом любви и целомудрия. Теперь похитители президентской дочки требуют в "Fore Play" (1975) за ее освобождение, чтобы первая пара трахалась в прямом эфире. Ради сокрытия очередной интрижки президент в "Плутовстве" (Wag The Dog, 1997) Барри Левинсона разыгрывает телевойну с Албанией — через два года фантазия аукнулась бомбежками Сербии. В "Абсолютной власти" (Absolute Power, 1997) Клинта Иствуда президентская похоть стоит жизни и его любовнице, и ему самому.

Галактические злодеи Зод, Урса и Нон ставят президента на колени в "Супермене II" (Superman II, 1980) Ричарда Лестера и Ричарда Доннера. Зеленые человечки вырывают сердце самодовольному идиоту-президенту в "Марс атакует!" (Mars Attacks! 1996) Тима Бертона.

Утешает одно. Пара киносценариев реализовались: война на Балканах и то, что афроамериканец обречен стать президентом в жизни, побывав им на экране, как Морган Фримен в "Столкновении с бездной". Возможно, кино обладает способностью предотвратить катастрофу, проиграв ее на экране. Но в таком случае женщина станет президентом США очень нескоро: ведь на киноэкране это случалось лишь трижды.