Трубный процесс

В конце года российские производители труб большого диаметра столкнулись сразу с несколькими проблемами. "Газпром" — основной потребитель трубников — сократил закупки. А в конце октября Федеральная антимонопольная служба обвинила трубников в сговоре. Теперь им грозит еще и суммарный штраф около $1,4 млрд. О линии поведения трубников говорит АЛЕКСАНДР ДЕЙНЕКО, директор некоммерческой организации "Фонд развития трубной промышленности".

26 октября 2011 года ФАС возбудила дело в отношении структур ТМК, ОМК, а также Ижорского трубного завода "Северстали" и группы ЧТПЗ. ФАС обвиняет трубников в сговоре и разделе товарного рынка (п. 3 ч. 1 ст. 11 ФЗ "О защите конкуренции"). Речь идет только о поставках труб большого диаметра для строительства магистральных газопроводов "Газпрома" в период с 2008 по 2011 год. Источник в ФАС пояснил, что трубы поставлялись "Газпрому" не напрямую, а через трейдинговую компанию "Северный европейский трубный проект" (СЕТП). Это основной поставщик монополии, на него, по данным ФАС, приходится до 70% закупок. По данным СПАРК, в апреле 50,1% СЕТП принадлежал братьям Борису и Аркадию Ротенбергам, по 5,95% — структурам ТМК, ОМК, "Северстали" и ЧТПЗ (вошла в капитал трейдера в апреле 2011 года). Выручка СЕТП в 2010 году по РСБУ составила 86,2 млрд руб., чистая прибыль — 8,3 млрд руб. СЕТП участвует в тендерах "Газпрома" с 2005 года, трубные компании в конкурсах напрямую не участвуют, поясняет собеседник в ФАС. Далее трубники распределяют между собой объемы заказа, что запрещено законом. Если их вина будет доказана, им грозит оборотный штраф в размере 1-15% за весь период выявленных нарушений (максимальный штраф может составить до $1,4 млрд, подсчитал аналитик БКС Олег Петропавловский). Кроме того, может быть инициировано возбуждение уголовных дел в отношении должностных лиц, фигурирующих в деле, уточнил источник "Ъ" в ФАС.

— Согласны с выводами ФАС?

— Не могу прокомментировать. Сами узнали из новостей.

— Но этим проблема трубников не ограничивается. "Газпром" в разы сократил объемы закупок ТБД, потому что кончились проекты.

— Это системная проблема, связанная с сезонностью потребления труб и непрерывностью цикла их изготовления. Сейчас потребление планируется на год. Мы же долгое время говорим о том, что нужно переходить как минимум на двух-трехлетние контракты. В идеале — на контракты, связанные со временем и сроком реализации того или иного проекта. Ведь известна продолжительность, параметры, объемы проектов. Не понятно, зачем нужно каждый год объявлять новый тендер. Поэтому мы не видим хороших результатов у производителей труб. Между тем в 2009-2010 годах мы ввели новейшие производственные мощности. Все сделали для того, чтобы удовлетворить спрос наших потребителей. А спрос, к сожалению, резко, директивно упал.

— Какой в итоге будет загрузка мощностей по году?

— 54%. Среднее значение по отрасли. В конце прошлого года профильными министерствами был согласован сетевой график потребления ТБД на 2011-2013 годы. По нему на первый квартал пришлось больше 800 тыс. тонн, на четвертый — 144 тыс. тонн. Это даже меньше, чем в кризисном 2009 году. На дне кризиса мы производили не меньше 250 тыс. тонн в квартал.

— А на основании чего рассчитывался спрос, когда расширялись мощности?

— Мы делали свою программу исходя из положений стратегии и развития топливно-энергетического комплекса до 2020 года, которая была утверждена правительством в 2003 году. Там было прописано, что до 2015 года будет пиковая потребность в ТБД, превышающая 3 млн тонн в год.

— А куда делось пиковое потребление?

— Это издержки планирования потребления на краткосрочный период.

— Сколько было инвестировано под эту программу?

— Сегодня по факту инвестировано уже более $10 млрд с 2002 по 2010 год, в этом году еще около $1 млрд. В отношении того, сколько еще предстоит, пока точных данных нет. Мы на завершающем этапе, осталось ввести два-три крупных объекта, это еще $2,5-3 млрд.

— У трубников есть возможность закрыть выпадающий объем за счет увеличения поставок на другие рынки?

— Основной рынок сбыта — это Россия и страны СНГ, куда примерно половина экспорта идет, или до 25% произведенной в России продукции. Далее идут страны Ближнего Востока, север Африки, Южная Америка. Правда, последние события отрубили нас от африканского континента. Средний Восток тоже не очень стабильный. А это не позволяет нам прогнозировать устойчивый рост экспорта или какой-то уровень.

— Получается, что и экспортные направления тоже могут сократиться?

— Такой сценарий весьма вероятен.

— А сейчас какая средняя рентабельность в отрасли?

— По данным Минэкономразвития — 8-9%.

— С учетом провала поставок трубники будут пересматривать дальнейшие планы по инвестициям?

— Очень важно понять, что у нас инвестиционный период очень длительный — от пяти до восьми лет. Поэтому остановить процесс сейчас невозможно.

— И это, соответственно, приведет к переизбытку мощностей.

— У нас суммарная длина всей трубопроводной системы в России превышает 1 млн км. Даже если ее хотя бы нормально ремонтировать, исходя из того, что труба лежит 30-35 лет, уже можно 1,5-2 млн тонн труб спокойно каждый год заказывать и заменять. Но, к сожалению, заказывается на эти цели в два-три раза меньше.

— А какой объем внутреннего потребления приходится на иностранных производителей?

— Порядка 10%.

— То есть даже если полностью закрыть рынок от иностранных производителей, мощностей будет больше, чем объем потребления?

— Если бы проекты реализовывались ритмично, объемов хватило бы всем. Я имею в виду поставщиков с Украины, из Китая, Японии, Южной Кореи, Германии, Австрии, которые также присутствуют на российском рынке.

— Делаете что-нибудь для сокращения импорта?

— Работа по выявлению и устранению случаев недобросовестной конкуренции — да, она ведется постоянно.

— Известно, что зарубежные трубники не согласны с антидемпинговыми пошлинами и даже пытаются их оспорить в суде.

— Действительно, введение пошлины для труб из Украины оспаривает "Метинвест". Но пока разбирательство не окончено.

— Почему так медленно идет работа по замене регламентов?

— Регламентов у нас в России и в Таможенном союзе раньше никогда не было. Сначала долго спорили, что такое регламент. Предлагали просто поменять обложку ГОСТам. Потом стали спорить, сколько их должно быть. Доходило до 5 тыс. Сегодня существует перечень примерно 50 первоочередных технических регламентов Таможенного союза. Принято только восемь, три — для нашей промышленности. Сейчас мы стараемся активно включать туда наши стандарты, но тут проблема в чем? Когда создавали Таможенный союз, было подписано соглашение, по которому приоритетными являются межгосударственные стандарты. То есть наши российские стандарты, ряд которых учитывает современные требования, могут использоваться только в том случае, если нет соответствующего межгосударственного.

— При снижении объемов закупок и сохранении конкуренции следует ожидать снижения цен на трубы?

— В отношении цен я бы не хотел давать комментариев, но отвечу, что на российском рынке они равновесны, сбалансированы. Нельзя сказать, что сегодня рынок продавца — трубники диктуют цены, а завтра рынок покупателя — диктуют потребители.

— Сейчас разрабатывается единая формула цены для ТБД. Это поможет в будущем избежать ценовых споров трубников и потребителей?

— Думаю, да. Лучше иметь понятные условия игры, чем метаться по спотовому рынку в надежде либо схватить, либо потерять. Формула цены — это концепция долгосрочных партнерских отношений. То есть либо мы теряем вместе, либо приобретаем. Это другое видение бизнеса.

Интервью взял Роман Асанкин