Важнейшим событием ноября следует признать неудачу переговоров России и МВФ. Миссия фонда приезжала в Москву, чтобы договориться о новом соглашении. Но не договорилась и уехала. Правда, пообещала вернуться в декабре. Но теперь никто не гарантирует, что и в декабре что-нибудь удастся сделать.
Казалось бы, обе стороны были чрезвычайно заинтересованы в сделке. Россия фактически разорвала прежнее соглашение с МВФ — с июля 1999 года не получает кредитов,— потому что ее экономическая политика фонд не устраивала. Между тем России нужно реструктурировать $48 млрд просроченного долга Парижскому клубу. Правительства ведущих индустриальных стран вполне откровенно дали понять, что стране, не имеющей действующего соглашения с МВФ, долги реструктурировать не готовы. Все-таки речь идет о деньгах западных налогоплательщиков. Политические оппоненты правительств в случае реструктуризации поднимут большой шум: как же так, в России не идут рыночные реформы, не развивается демократия, она даже с МВФ поссорилась, а ей предоставляются долговые поблажки. Безобразие! Пусть платит, тем более что получает огромные доходы от нефтяного экспорта (и эти доходы идут из карманов потребителей нефти в западных странах). Не случайно американский конгресс возмущался по поводу самой возможности реструктуризации российских долгов России и ругал за разговоры о ней президента Билла Клинтона. А вот если бы МВФ заключил с Россией новое соглашение, то многое бы изменилось. Значит, фонд берет на себя ответственность и за рыночные реформы, и за демократию в России. Не то чтобы МВФ в данном случае действовал по заданию Парижского клуба, представлял его интересы либо давал ему рекомендации. Все-таки суверенные западные правительства рекомендациям МВФ относительно России подчиняться не обязаны. Просто Парижскому клубу было бы на кого сослаться в свое оправдание, согласись он на реструктуризацию российских долгов.
Но и МВФ не меньше России хочет восстановить отношения. Ведь именно его западные страны (прежде всего США) обвинили и в недостаточной рыночности, и в недостаточной демократичности России. Мол, чиновники фонда тратили американские деньги (США — главный акционер МВФ) на Россию — и все зря. В итоге в России еще и случился тяжелейший финансовый кризис августа 1998 года, и американские компании потеряли там вложенные средства. Никто особенно не скрывал, что бывший глава фонда Мишель Камдессю отправился в отставку в том числе и за то, что "потерял Россию". Новый глава фонда Хорст Келер очень заинтересован в том, чтобы Россию вернуть. Иначе на репутации МВФ так и останется позорное пятно. Надо вспомнить о том, что после отставки Камдессю фонд чрезвычайно ужесточил кредитную политику. Теперь деньги даются только беднейшим странам либо тем, кто стоит на пороге нового валютно-финансового кризиса. Чтобы больше никто не обвинял фонд в бессмысленной растрате денег. И России в любом случае МВФ теперь не даст крупного кредита на реформы, как это любил делать Мишель Камдессю. Однако небольшой символический кредит МВФ дать готов. Какой-нибудь такой, которым Россия, может, и не воспользуется и за который МВФ никто обвинять не будет. Просто чтобы закрепить вновь налаженные отношения. О таком символическом кредите и шла речь на ноябрьских переговорах.
Почему же переговоры не удались? Именно потому, что МВФ больше не хочет никаких обвинений. Потому, что Хорст Келер не хочет разделить судьбу Мишеля Камдессю. Раньше Запад с пониманием относился к тому, что чиновники МВФ идут на какие-то уступки российским (все-таки была надежда на рынок и демократию в России). Теперь Запад относится к уступкам без понимания. И чиновники МВФ просто предъявляют требования России. Требования стандартно радикальные. Что-то вроде полной перестройки российской структуры экономики (прежде всего это касается российских естественных монополий). На Западе в действенности этих требований давно уже сомневаются. Россия также не слишком верит в их правильность. Но других у МВФ нет. А требуется договориться именно с ним.
Так что в отношениях с МВФ в ноябре начался новый этап — этап бюрократических придирок. Фонд требует, чтобы российские чиновники сдались (или сделали вид, что сдались) и на этот раз сделали все, как надо. Российские чиновники сдаваться пока не хотят, надеясь на прежнее взаимопонимание. Бюрократы из МВФ (в полном соответствии с бюрократической традицией) делают вид, что не понимают самого слова "взаимопонимание". Продолжаться так может долго.
Экономический итог ноября печален. Без соглашения с МВФ не может идти речи не только о реструктуризации прежних долгов. Трудно получить также новые кредиты. Даже частные кредиторы (не говоря уж о правительственных) ориентируются на формальные показатели. Есть ли у страны соглашение с фондом? Благосклонно ли к ней относится мировое кредитное сообщество? Пока Россия de facto оказалась в настоящей кредитной блокаде. И только высокие цены на нефть позволяют ей не испытывать дефицита главного для России экономического ресурса — иностранной валюты. Но в ноябре и Запад, и ОПЕК единодушно заговорили об опасности резкого падения нефтяных цен уже в начале будущего года.
СЕРГЕЙ МИНАЕВ ("Власть"), НИКОЛАЙ ВАРДУЛЬ ("Власть")