"Скоропалительно выдвигаются идеи"

90 лет назад, в 1921 году, молодой коммунист Никита Хрущев написал в ЦК РКП(б) письмо с неожиданным предложением, идущим вразрез с генеральной линией партии. Как считает корреспондент "Власти" Светлана Кузнецова, письмо много объясняет в том, как сформировался неповторимый управленческий стиль будущего первого секретаря ЦК КПСС.

"Власть на вас давит"

Когда в 1964 году первого секретаря ЦК и председателя Совета министров СССР Никиту Хрущева освобождали от занимаемых должностей, на заседании президиума ЦК КПСС 13-14 октября 1964 года много говорилось о недостатках в его работе. О том, что большинство решений он принимает единолично, членов президиума и секретарей не выслушивает, а о задуманных им новых изменениях государственного устройства или законодательства остальные руководители страны узнают из выступлений "дорогого Никиты Сергеевича" на митингах. Или в лучшем случае из его пространных записок, рассылаемых, когда решение, по сути, уже принято.

Члены президиума, к примеру, говорили о том, как Хрущев неожиданно для всех в сентябре того же 1964 года вдруг предложил изменить способ планирования развития страны. Вместо пятилеток, как бывало прежде, или семилетки, к которой пришлось перейти, чтобы скрыть от граждан СССР провал пятилетнего плана 1956-1960 годов, Хрущев выдвинул новую идею — планировать на восьмилетку.

Много ругали Хрущева и за его бесконечные реорганизации государственных структур. А также за то, что его решения по таким вопросам выглядят, мягко говоря, непродуманно. Первый заместитель председателя в бюро ЦК КПСС по РСФСР Леонид Ефремов укорял Хрущева:

"Скоропалительно выдвигаются идеи... Новые предложения вносятся одни за другими. В сельском хозяйстве линия вырабатывается Вами, но все поспешно, вне времени и пространства".

Не меньше было сказано и о том, насколько первого секретаря ЦК испортила власть. Председатель Совета министров РСФСР Геннадий Воронов говорил:

"В результате неправильного и непартийного отношения т. Хрущева создалась нетерпимая обстановка, возник новый культ личности — Хрущева... По существу коллективного руководства нет... За 3,5 года я не имел возможности высказать свое мнение; окрики, оскорбления".

А секретарь ЦК КПСС и глава комитета партийно-государственного контроля Александр Шелепин добавлял:

"У вас сосредоточена власть, вы ею стали злоупотреблять... Культ личности полностью сложился. Поддерживал вас, но вера в вас падала, падала. Обидно".

О том же говорил и главный идеолог партии Михаил Суслов:

"Оскорбительно относитесь к работникам. Все положительное приписывается Хрущеву, недостатки — обкомам. Поощряете подхалимов".

Не отставал и заместитель Хрущева в правительстве Дмитрий Полянский:

"Другой Хрущев стал. В первую пятилетку вел хорошо себя. В последнее время захотел возвыситься над партией, стал груб. Сельское хозяйство в первые годы шло хорошо, затем — застой и разочарование".

Итог подвел первый заместитель председателя Совета министров и член президиума ЦК Алексей Косыгин, который говорил о том, что Хрущев любит восхваления и овации многотысячной толпы: "Власть на вас давит".

Вывод о том, что Хрущева испортила слишком большая власть, включили в решение президиума ЦК, а затем и в постановление пленума ЦК КПСС, состоявшегося 14 октября 1964 года:

"Признать, что в результате ошибок и неправильных действий т. Хрущева, нарушающих ленинские принципы коллективного руководства, в Президиуме ЦК за последнее время создалась совершенно ненормальная обстановка, затрудняющая выполнение членами Президиума ЦК ответственных обязанностей по руководству партией и страной. Тов. Хрущев, занимая посты Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР и сосредоточив в своих руках большую власть, в ряде случаев стал выходить из-под контроля ЦК КПСС, перестал считаться с мнением членов Президиума ЦК и членов ЦК КПСС, решая важнейшие вопросы без должного коллективного обсуждения. Проявляя нетерпимость и грубость к товарищам по Президиуму и ЦК, пренебрежительно относясь к их мнению, т. Хрущев допустил ряд крупных ошибок в практическом осуществлении линии, намеченной решениями XX, XXI и XXII съездов КПСС. Пленум ЦК КПСС считает, что при наличии отрицательных личных качеств как работника, проявившихся за последнее время, преклонном возрасте (так в тексте.— "Власть") и ухудшении здоровья т. Хрущев стал утрачивать доверие ЦК КПСС и не способен исправить допущенные им серьезные ошибки".

Хрущев из премьера превратился в пенсионера. А мнение о том, что его испортила громадная власть, стало общепринятым. Однако обнаруженное недавно письмо, написанное 25 апреля 1921 года, позволяет взглянуть на это с иной точки зрения.

"Другой Хрущев стал. В первую пятилетку вел хорошо себя. В последнее время захотел возвыситься над партией, стал груб. Сельское хозяйство в первые годы шло хорошо, затем — застой и разочарование"

"В исключительных случаях совершат эти обряды"

В 1921 году, после окончания Гражданской войны, среди множества первоочередных задач, которые поставили перед собой большевики, далеко не последнее место заняла борьба с религией. Утверждение, что новая власть не остановится на отделении церкви от государства, содержалось уже в пункте 13 Программы РКП(б), принятой на VIII съезде партии в 1919 году:

"По отношению к религии РКП не удовлетворяется декретированным уже отделением церкви от государства и школы от церкви, т. е. мероприятиями, которые буржуазная демократия выставляет в своих программах, но нигде в мире не довела до конца благодаря многообразным фактическим связям капитала с религиозной пропагандой. РКП руководствуется убеждением, что лишь осуществление планомерности и сознательности во всей общественно-хозяйственной деятельности масс повлечет за собой полное отмирание религиозных предрассудков. Партия стремится к полному разрушению связи между эксплуататорскими классами и организацией религиозной пропаганды, содействуя фактическому освобождению трудящихся масс от религиозных предрассудков и организуя самую широкую научно-просветительную и антирелигиозную пропаганду. При этом необходимо заботливо избегать всякого оскорбления чувств верующих, ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма".

На X съезде РКП(б) в постановлении "О Главполитпросвете и агитационно-пропагандистских задачах партии" антирелигиозной работе придавалось особое значение, хотя и подчеркивалось, что она должна вестись без излишнего нажима:

"Одной из существенных задач Главполитпросвета является широкая постановка, руководство и содействие в деле антирелигиозной агитации и пропаганды среди широких масс трудящихся. Для этой цели Главполитпросвет должен, между прочим, сделать доступными самым широким массам естественноисторические знания путем издания журналов, книг, учебников, постановки систематических циклов лекций и использования для распространения этих знаний всех способов современной техники (фото, кино и т. д.)".

В апреле 1921 года в ходе подготовки к празднованию Первомая в центральных газетах появилось обращение ЦК, в котором большевики призывались разоблачать ложь религии. А вслед за тем началась кампания за неуклонное исполнение всеми коммунистами пункта 13 партийной программы и личное участие каждого большевика в борьбе с любыми проявлениями религиозности.

Вскоре в агитпропотдел ЦК РКП(б) начали приходить письма коммунистов и беспартийных с откликами на новые антирелигиозные инициативы. Среди хвалебных и ругательных посланий не могло не обратить на себя внимание написанное 25 апреля 1921 года письмо от красноармейца Н. Хрущева, биографические данные которого совпадали с данными будущего первого секретаря ЦК КПСС. Красноармеец состоял в партии, прежде работал металлистом и служил на Северном Кавказе. Все эти факты встречались в разных вариантах биографии Хрущева. А в его воспоминаниях говорилось, что он демобилизовался в начале 1922 года.

Письмо было примечательно как малограмотностью автора (Хрущев поступил на рабфак после возвращения к гражданской жизни), так и содержавшимся в нем предложением. Хрущев начал с того, что описал сложности, ожидающие сельских коммунистов в новых условиях (орфография и пунктуация сохранены):

"На Ваше обращения о борьбе против религии. Я сщитаю что обязанност наша вести борьбу против религии, и каждый вступающий в нашу партию с этим согласин. Но в действительности другой рас приходится встречатся с затруднениями над которыми приходится подумать это будут члены наши с крестьян. Будучи в красной армии где книги газеты митинги на которых он учится и он признал что партия Р.К.П. это его партия, вступает в нее. После уезжает домой в него ест семья жена фанатична религиозна у них ест дети и еще рождается ребенок он против крещения, а жена за. Как в етом быт. Если он не согласится то надо брат развод, а дети и др. связи которыя его удерживают, и в особенности дети при случае развода она оставит их за собой и постарается воспитат в своем духе т. е. искалечит их как и сама искалечена релегиозными предрассудками. Или другой пример тоже крестьянин холостяк ведения хозяйства требует от него имет помошника жену но он член партии. Как ему быт в деревне. Женщина очен отсталая без церкви она на брак несогласится потому что в ней сильны предрасудки релегиозныя. Что ему делат".

"Я сщитаю что обязанност наша вести борьбу против религии, и каждый вступающий в нашу партию с этим согласин. Но другой рас приходится встречатся с затруднениями"

Дальше следовало предложение, идущее вразрез с генеральной линией партии:

"На этом основании для членов партии занятых в сельском индивидуальном хозяйстве (пока не развита широкая организацыя коммун) разрешит в исключительных случаях совершат эти обряды. Но только перед этим подовать заявления в уездный партийный кометет, и если он найдет мотивы выставленыя вескими тогда разрешить. Комитету придется выбират из двух зол меньшее при разборке заявлений".

На пролетариат и интеллигенцию исключение из правил, согласно задумке Хрущева, не распространялось:

"А для всех остальных как рабочих мускольного труда так и умственаго некаких допущений не должно быт, должен соблюдат программу. Вот мои взгляды".

Приведение плана Хрущева в жизнь представлялось весьма проблематичным. Сельские большевики, как правило, не отличались достатком и далеко не все имели или могли найти лошадь, чтобы добраться до уездных центров. Ведь некоторые села отстояли от них на многие десятки верст. Добавьте сюда непроходимые хляби в распутицу, и окажется, что за разрешением на отпевание в церкви члена семьи никакой большевик в разумные сроки не поспел бы.

Другим сомнительным моментом выглядела сама процедура получения разрешения на венчание и крещение. Каким образом уездный комитет партии будет отделять тех, кому это жизненно необходимо, от всех остальных, оставалось неясным. Могло случиться и так, что дело свелось бы к обычному взяточничеству, что вряд ли бы укрепило и без того слабые уездные комитеты.

Оставался и еще один важнейший вопрос — какую часть своего времени малочисленные сельские партийные чиновники должны были посвящать выдаче разрешений на каждый случай крещения, венчания и отпевания? Даже при сравнительно небольшом числе большевиков в уезде комитеты могли спокойно оставить все другие дела и заниматься исключительно рассмотрением подобных вопросов. А если к этому добавить недовольство пролетариев из крупных сел и городков, собравшихся жениться на глубоко религиозных девушках, то проект Хрущева при всей верности первоначального посыла вел только к путанице и всеобщему недовольству. Получалось именно то, что говорил Хрущеву полвека спустя Леонид Ефремов: "Линия вырабатывается Вами, но все поспешно, вне времени и пространства".

В ЦК РКП(б), очевидно, гораздо лучше Хрущева разбирались в реалиях советской жизни. А потому никаких решений в связи с письмом инициативного коммуниста не принимали, и оно как оригинальный образец народного политического творчества отправилось в архив.

"Иной раз брали грех на душу"

Молодого коммуниста такой поворот событий если и смутил, то очень ненадолго. Ведь после демобилизации он мог проявлять свою безудержную инициативность на руководящей работе, которую ему сразу же и предложили:

"Помню время,— вспоминал Хрущев,— когда я вернулся с фронтов Гражданской войны в начале 1922 года. Как только пришел, меня партийная организация направила заместителем управляющего рудниками Французской компании, туда, где я в 1912-1914 гг. работал слесарем. А управляющим этими рудниками был мой ближайший друг Егор Трофимович Абакумов... Тяжелое время переживали мы в 20-е годы. На рудниках был голод, в 1922 г. отмечались отдельные случаи людоедства. А деревня еще сильнее была разорена, чем промышленность. Вот какое возникло положение".

Уже тогда, как вспоминал сам Хрущев, он начал в выступлениях обманывать слушателей:

"Мы тогда не только клали животы ради новой жизни, но иной раз брали грех на душу и говорили, что в старое время, дескать, жилось хуже. Грех потому, что хотя и не все, но высококвалифицированные рабочие в том районе Донбасса, где я трудился, до революции жили лучше, даже значительно лучше. Например, в 1913 г. я лично был обеспечен материально лучше, чем в 1932 г., когда работал вторым секретарем Московского комитета партии".

Сведений о донбасских годах жизни Хрущева сохранилось немного. Учился на рабфаке, продвигался по партийной линии. Затем в 1929 году поступил в московскую Промышленную академию, но одновременно его выдвинули на партийную работу в Москве, где он начал проявлять свою инициативность в полную силу — пока еще с большой оглядкой на высшее руководство. К примеру, когда в 1935 году обсуждались планы реконструкции Москвы, он, рассказывая во время выступлений о существующих вариантах проекта, чуть ли не после каждой фразы ссылался то на товарища Сталина, то на первого секретаря Московского комитета ВКП(б) Лазаря Кагановича.

Личную инициативу Хрущев проявлял лишь в небольших сугубо частных вопросах. К примеру, он начал требовать от торговли, чтобы картошку в магазинах и палатках продавали не грязной, в земле, а только мытой. Работники торговли доказывали ему, что из-за отсутствия правильной сушки картошка тут же начнет гнить. Но Хрущев твердо стоял на своем: раз так делают за границей, мы ничем не хуже. Торговые работники выполнили указание, как только оценили открывающиеся перспективы: чем больше сгниет товара, тем больше картошки под этим предлогом можно списать и украсть.

Но настоящие чудеса инициативности начались после обретения относительной самостоятельности, когда Хрущев возглавил московскую парторганизацию. В середине 1930-х годов он предложил вырубить все деревья на Садовом кольце, поскольку существовала теория, согласно которой в случае химической атаки на город ядовитые вещества будут оседать на деревьях. Насколько верным было предположение, проверить, к счастью, не довелось. Но дышать в центре Москвы стало намного труднее.

"В наше время следовало бы для усиления охраны социалистической собственности издать закон, предоставляющий право общим собраниям выносить приговоры о выселении"

Рассказывали, что в 1937 году именно Хрущев стал инициатором перевыполнения плана по репрессиям. Некоторые ветераны московского УНКВД вспоминали, что первый секретарь МК ВКП(б) по вечерам звонил, выслушивал отчет о проделанной за сутки работе и требовал перевыполнять установленные задания. Прямо или косвенно это подтверждают его выступления на собраниях партактива в период "большой чистки".

С 1938 года на новой, еще более самостоятельной работе в качестве первого секретаря украинского ЦК Хрущев мог бы реализовать множество своих задумок, но помешала война. Зато на фронте его привычка обманывать слушателей во время выступлений приняла новый облик. Хрущев начал приписывать себе чужие заслуги. (Именно об этом в 1964 году говорил Михаил Суслов: "Все положительное приписывается Хрущеву, недостатки — обкомам".) О военных годах бывший управляющий делами Совета министров СССР Михаил Смиртюков рассказывал следующую историю (см. материал "Он мстил даже мертвым" в N33 "Власти" за этот год), случившуюся с начальником тыла Красной армии генералом Хрулевым:

"Ему как-то позвонил помощник Сталина Поскребышев. "Тут,— говорит,— пришла шифровка от Хрущева. Он докладывает, что войска Сталинградского фронта восстановили мост через Волгу. А вроде бы этим занимались твои части?" Хрулев попросил Поскребышева придержать хрущевскую телеграмму и написал доклад о том, как все было на самом деле. И обе бумаги Поскребышев доложил Сталину вместе. И тот за вранье сделал Хрущеву по телефону хорошее вливание".

А реализовывать свои своеобразные инициативы Хрущев начал уже после войны. В 1947 году он предложил Сталину план освобождения сельских районов Украины от людей, не желающих работать в колхозах (см. материал "Внушить полезный страх" в N16 "Власти" за этот год).

"В 1946 г.,— писал Хрущев Сталину,— на Украине не выработали ни одного трудодня 86 676 колхозников. В летний наиболее напряженный период, во время уборки урожая в 1947 г. в колхозах Винницкой области, например, свыше 45 000 трудоспособных колхозников не выработали без уважительных причин установленного законом на этот период минимума трудодней; в Каменец-Подольской и Житомирской областях в этот период не выработало минимума трудодней больше чем по 20 000 трудоспособных колхозников... В царской России был закон, по которому крестьянские общества могли выносить приговоры об удалении из села лиц, "дальнейшее пребывание коих в этой среде угрожает местному благосостоянию и безопасности" (Свод Законов Российской Империи, том IX, статья 683). Ясно, что этот закон ограждал частную собственность и был направлен против людей социально опасных для царско-помещичьего строя. В наше время следовало бы для усиления охраны социалистической собственности издать закон, предоставляющий право общим собраниям выносить приговоры о выселении".

Действие принятого закона распространили на всю страну, и отовсюду пошли сообщения о том, что далеко не всегда выселяют тех, кого предполагалось. В общем, цель была достигнута, и сельское население удалось загнать в колхозы. Но работало оно по-прежнему спустя рукава. Так что для подъема сельского хозяйства Хрущеву, вставшему у руля страны в 1953 году, пришлось выдвигать новые инициативы — о преобразовании колхозов в совхозы, о повсеместном выращивании кукурузы, об изменении структуры управления сельским хозяйством, а затем и всем народным хозяйством страны в целом.

Все его инициативы, как и идея об особых правах на отправление религиозных обрядов сельскими большевиками образца 1921 года, на первый взгляд выглядели совершенно здраво. Но только при их осуществлении возникала масса проблем и побочных эффектов, о которых их автор совершенно не задумывался.

После ликвидации министерств и передачи управления промышленностью местным совнархозам оказалось, что взаимодействие между предприятиями-смежниками нарушено. Так что вскоре пришлось организовывать разные государственные комитеты, по сути, восстанавливая министерства.

Еще более печальной оказалась история с разделением областных партийных органов на промышленные и сельские. Делалось это для улучшения работы сельского хозяйства и промышленности. А в результате не только граждане не знали, в какой из двух обкомов обращаться с жалобами, но и райкомы порой не могли понять, перед каким из обкомов и в чем отчитываться. Преобразование намечалось для сокращения партаппарата, а в результате на областном уровне он вырос вдвое.

Перечень хрущевских преобразований, не приносивших ничего, кроме ненужной суеты и пустых затрат, можно было продолжать бесконечно. В 1956 году он задумал совершенно правильную меру — пенсионную реформу, которая позволила бы огромному количеству стариков жить мало-мальски сносно. Но при подготовке нового пенсионного закона просчитались, и пришлось выплатить дополнительно 7 млрд руб., а чтобы покрыть дефицит бюджета, руководство страны было вынуждено отказаться от выплат по облигациям внутренних займов.

Проблемы нарастали, а методика не менялась. Что бы ни происходило, Хрущев немедленно выдавал простое, но бесполезное или неисполнимое решение. Молодежь не хочет идти в колхозы и на заводы — запретить прием выпускников школ в высшие учебные заведения. Пусть сначала поработают на производстве, послужат в армии, созреют, а там видно будет, куда им пойти дальше. Понятно, что любой высокопоставленный родитель хотел уберечь ребенка от подобной участи, и в результате обеспокоенные чиновники готовы были сделать все, чтобы такой закон не был принят или оказался неработающим. Но этот фактор Хрущев не принимал во внимание.

Хрущев перекраивал не только структуру власти, но и кадры. Хороши или плохи были прежние министры и чиновники, большого значения не имело: их заменяли теми, кто вслушивался в каждое слово первого секретаря ЦК и льстил ему изо всех сил. Как правило, проведению в жизнь хрущевских идей это способствовало крайне мало, зато аппарат управления ухудшался не только структурно, но и качественно.

В сентябре 1964 года, когда Хрущев собрал совещание по изменению системы планирования, из доклада, подготовленного им вместе с ближайшими соратниками, никто из опытных управленцев ничего понять не мог. Единственной ясной мыслью было то, что планировать нужно на восьмилетку. А тем временем, как говорилось на заседании президиума ЦК КПСС, нехватка средств на все предложенные Хрущевым проекты достигла астрономических размеров — 78 млрд руб.

Участники смещения Хрущева заблуждались лишь в одном. Они считали, что его испортила огромная и непосильная для него власть. Однако власть лишь сняла все барьеры и дала Хрущеву возможность проявиться во всей полноте характера, привычек и склонностей. Включая и склонность к выдвижению нелепых и неисполнимых идей.