Шекспир с высоты глупости

В самом конце девяностых группа энтузиастов решила выдвинуть на Нобелевскую премию Илью Гилилова, опубликовавшего исследование "Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого Феникса", где он доказывал, что все эти пьесы на самом деле написал граф Рэтленд, которому совсем немножко помогала его жена Елизавета Сидни.

Не совсем понятно, правда, в какой дисциплине Гилилов мог бы эту премию получить, но, надо сказать, такие процедурные вопросы у наблюдавших за церемонией выдвижения возникали в последнюю очередь. Потому что в первую возникал такой: где бы тут лучше спрятаться, чтобы энтузиасты, почуяв в тебе не самого преданного гилиловца, не выцарапали тебе глаза.

Энтузиасты эти при ближайшем рассмотрении оказались абсолютно все энтузиастками, причем преклонных лет. Фамилию Гилилов они произносили с каким-то особым придыханием в начале, выражения типа "пьеса Рэтленда "Гамлет"" употребляли очень уверенно, а того проходимца, который присвоил чужую славу, называли Шакспером с ударением на первом слоге, но чаще апеллировали к нему как к "этому перчаточнику". (Последнее, заметим, неверно в рамках любых теорий: перчаточником был отец обсуждаемой личности, которую при желании, правда, можно обозвать и достовернее, и круче — "этим ростовщиком").

Так вот, если бы у тех пожилых энтузиасток было очень много миллионов долларов, то они сняли бы примерно такой фильм, как "Аноним" Роланда Эммериха, разве что с меньшим количеством обнаженки. Ну, и автором шекспировских пьес у них был бы гилиловский Рэтленд, а не граф Оксфорд, как у Эммериха. (Отметим, что голливудский режиссер здесь сильно отстает в оригинальности — "оксфордская" теория самая распространенная из нестрадфордианских.)

А в остальном они бы сошлись. И уж точно — в том, как следует изобразить актеришку, который подписывал своим именем великие пьесы. Тут ведь недостаточно показать его просто "не автором" "Гамлета" — непременно нужно, чтобы он был каким-то особенным ничтожеством. У Эммериха — он бесталанный, похотливый, трусливый и к тому же шантажист. Дамам из гилиловской группы поддержки это точно бы понравилось.

Да и все остальное тоже бы понравилось. Все эти телячьи нежности и страстные влюбленности, и то, что наш герой такой весь прекрасный, а его враги такие все ужасные. И то, что он в молодости такой несусветный красавчик, а в старости — окружен красавчиками. И то, что без исторического экскурса нас не оставили — отобразили мятеж лорда Эссекса и госсекретарство лорда Уильяма Сесила.

А вот представления Эммериха о природе искусства, думаю, гилиловские поклонницы не смогли бы разделить. Не всем дано подняться до таких высот глупости. Стоит привести самый яркий из множества примеров. Юный граф Оксфорд замечает какое-то шебуршение за портьерой и — тык туда шпагой. А к его ногам — бац, падает труп шпиона, подосланного лордом Сесилом. А мы все, как предполагается,— бух, и понимаем, откуда в известной пьесе известная сцена.

Шекспировский вопрос обычно разделяет идеалистов и материалистов, агностиков и гностиков, а проще говоря, тех, кто верит в возможность чуда, и тех, кто нет. Потому что если сын перчаточника, закончивший деревенскую школу (в которой, правда, изучали латынь и древних авторов), мог написать все это — значит, чудеса возможны. А если их не бывает — то пускай это будет вельможа с оксфордским образованием и всеми необходимыми знаниями: политики, истории, языков.

Забавно, но большинство ученых склоняется к тому, что чудеса бывают, во всяком случае, голоса нестрадфордианцев в последнее время звучат совсем глухо. Что, конечно, не значит, что вопрос авторства "Гамлета" нельзя обсуждать. Это даже может выйти очень интересно. Но только не у Роланда Эммериха, который вообще непонятно зачем за такое взялся. Снимал бы себе "День независимости". Неплохо ведь получалось.

В прокате с 17 ноября