Потухшие чувства

смотрел Андрей Плахов

Было когда-то выражение — "странная драма". Так характеризовали фильмы, в которых конфликт вместе с сюжетом режиссеры упрятывали глубоко в подтекст. "То лето страсти" можно определить как странную мелодраму. Если изложить в общих чертах ее фабулу, она покажется вполне типичной для жанра. Главный герой — художник, его подруга и модель, актриса по профессии,— некий ускользающий объект. Фредерик не может ни идеально запечатлеть Анжелу на холсте, ни удержать возле себя, чтобы она не флиртовала с другими мужчинами. Он постоянно пребывает в кризисе, недовольстве собой, к тому же сам далеко не ангел семейного быта, так что союз героев роковым образом обречен. Однако это формальное описание только частично соответствует фильму. Хотя его персонажи любят, страдают, изменяют, ревнуют и даже доходят до суицида, их страсть, которая вроде должна двигать всеми этими поступками, остается где-то за кадром. В кадре же — длинные интерьерные сцены, в которых персонажи вяло общаются, и фрагменты городской натуры — сначала парижской, а потом римской: художник ненавидит буржуазный Париж и переезжает в Рим вместе с подругой-итальянкой.

Многое, если не все, объясняет имя создателя этой ленты. Филипп Гаррель взял в руки камеру в 16 лет, в 20 приобрел репутацию вундеркинда "новой волны" и младшего брата Годара, с годами — имидж оккультного гения. Его фильмы производят впечатление ложных детективов (или, как в данном случае,— ложных мелодрам), в которых пружиной действия становится не сюжет, а стиль. Таков, например, фильм Гарреля "Ветер в ночи", где двое героев — молодой и умудренный опытом — быстро забывают о своем соперничестве из-за женщины (Катрин Денев, между прочим) и уходят в идеологический спор об уроках 1968 года для разных поколений.

Нечто вроде этого спора, только в ослабленном виде, возникает и в новом фильме режиссера. Уже не первый раз в нем играет его сын — Луи Гаррель. Юноша бледный со взором горящим, он унаследовал от отца романтический профиль и воспаленные глаза. Интеллектуалы называли его "мальчиком Караваджо" и "врубелевским Демоном". А после фильма Бернардо Бертолуччи "Мечтатели" он стал кумиром молодежи и героем интернетовских форумов. Но только когда отец дал ему роль в картине "Обыкновенные любовники", определилось его истинное место в кино.

Ведь, по сути, Луи Гаррель — не столько актер, сколько альтер эго режиссера, в случае с отцом это особенно очевидно. В сюжете "Того лета страсти" прочитывается болезненный автобиографизм. Это ни что иное, как история отношений режиссера с певицей и фотомоделью Нико, музой Энди Уорхола и героиней "Сладкой жизни" Феллини, погибшей в дорожной катастрофе на Ибице, где они с Гаррелем прожили десять лет. В свое время Нико родила сына Алену Делону (и отец, и мать его бросили, так что мальчика воспитали делоновские родители), а Гаррелю не сумела: Луи — плод другой, более поздней любви режиссера. Но рассказывает он именно о своей давней фатальной и трагической страсти.

Знатоки творчества Гарреля легко опознают даже в этом цветном фильме (обычно режиссер предпочитает черно-белую гамму) его изысканную кинематографическую манеру с удлиненными насыщенными планами, словно бы отвлекающими внимание от главного. Характерно и то, что в картине появляется отец режиссера Морис Гаррель, умерший вскоре после съемок в возрасте 88 лет. "Работать с членами семьи дешевле, а я предпочитаю делать кино с минимальным бюджетом, зато чувствовать себя свободным. Кроме того, я ненавижу сексуальные сцены, а с родственниками проще их избежать",— говорит Филипп Гаррель, и только отчасти лукавит. Всеми средствами добиваться, чтобы кино было даже правдивее, чем жизнь, велел этический кодекс "новой волны" — и режиссер ему упрямо следует.

Морис Гаррель, ученик Шарля Дюллена, опытный театральный и киноактер, воплощает благородную уходящую натуру — лицо в морщинах и старческих пятнах, которое, несмотря на разрушительную работу времени, остается прекрасным: кинематограф в последний раз это запечатлел. Увы, этого не скажешь про его внука и его экранную партнершу Монику Беллуччи. Никакой химии между ними так и не возникает, и знойной 46-летней итальянке остается только махать руками, неуклюже изображая не по возрасту сексуально активную девицу, якобы только начинающую карьеру в кино. Уже в этом Филипп Гаррель изменил правде жизни — и та жестоко ему отомстила.