Конфликт между председателем Центробанка Сергеем Дубининым и Андреем Вавиловым неожиданно предстает в новом свете: из обвиняющей стороны Дубинин может превратиться в оправдывающуюся. Завтра истекает срок, когда Генпрокуратура должна принять решение о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела на основании заявления Андрея Вавилова. Как удалось выяснить "Коммерсанту-Daily", суть обвинений бывшего замминистра финансов сводится к тому, что Центробанк пытался помочь Национальному резервному банку присвоить $170 млн.
Секретное постановление
Начало истории, о которой Андрей Вавилов сообщает Генпрокуратуре, датируется 5 августа 1996 года, когда председатель Центробанка Сергей Дубинин и тогда еще первый заместитель министра финансов Андрей Вавилов направили письмо Виктору Черномырдину (факсимиле документа приводится). В нем главный банкир страны и замминистра финансов "в связи с необходимостью мобилизации средств для финансирования неотложных нужд федерального бюджета, прежде всего обеспечения платежей по государственному внешнему долгу, считают целесообразным привлечение КБ 'Национальный резервный банк' и росзагранбанков" к финансированию этих нужд.
Ничего удивительного в этом письме нет. В то время Вавилов и Дубинин были хорошими друзьями и считались людьми премьерской команды, к которой относится и НРБ.
Предложенная авторами письма схема позволяла Центробанку прокредитовать Минфин, что напрямую, как известно, запрещено. Для получения необходимых средств в уже упомянутом письме предлагалось использовать пакет долговых требований к Внешэкономбанку, подпадающих под реструктуризацию задолженности перед Лондонским клубом (около $500 млн), или пакет долговых требований иностранных фирм на $465 млн по номиналу, которые находились в распоряжении Минфина на счете "депо" в НРБ. Последние были оформлены в виде векселей, номинированных в основных европейских валютах.
Согласно описанной схеме, НРБ заключал с росзагранбанком, учредителем которого является ЦБ (в данном случае им стал Евробанк), договор сделки "репо", то есть с правом обратного выкупа бумаг. Иными словами, НРБ выступал как бы владельцем векселей, а Евробанк — залогодержателем. На самом же деле деньги Евробанк получал от ЦБ, затем переводил их в НРБ, а НРБ — в Минфин.
Пакет номинальной стоимостью около $465 млн был заложен под 49% от номинала, что позволило Минфину получить около $216 млн. Затем, по утверждениям источника в Минфине, ближе к сроку погашения векселей НРБ должен был выкупить их у Евробанка, вернуть обязательства в Минфин, где они и остались бы. Таким образом Минфин погасил бы векселя сам себе. На период, пока векселя находились в Евробанке, договор "репо" подлежал пролонгации раз в полгода.
Все соответствующие документы, включая секретное распоряжение правительства и договора между ВЭБом, НРБ и Евробанком, были оформлены в считанные недели. Как уверяют наши источники в Минфине, секретным распоряжение правительства было потому, что по правилам Лондонского клуба свои долги скупать нельзя. Кредиторы этого не любят. Если у государства завелось немного свободных денег, то долги надо платить. Минфин же, как уже говорилось, был собственником векселей и, стало быть, скупал их на рынке.
Договор о сделке "репо" между Евробанком и НРБ был заключен 20 августа 1996 года. Соответственно, действие договора истекало 20 февраля 1997 года. И вот здесь-то и начинается самое интересное.
Борец с коррупцией
Среди материалов, представленных Андреем Вавиловым в прокуратуру, фигурируют два письма. В них министру финансов и его заместителю предлагается в феврале 1997 года в нарушение предыдущих договоренностей продать векселя Национальному резервному банку. В заявлении, поданном в прокуратуру, Андрей Вавилов указывает, что если бы Минфин не помешал осуществлению этой сделки, пакет ценных бумаг, рыночная стоимость которого на тот момент уже составляла $360 млн, поступил бы в собственность НРБ, что позволило бы банку заработать не менее $170 млн.
Первое письмо, датированное 19 февраля 1997 года, подписано зампредом Центробанка Александром Потемкиным и направлено Андрею Вавилову. В нем зампред ЦБ просит "провести переговоры с НРБ о порядке выкупа вышеуказанных векселей и в кратчайшие сроки уведомить Банк России о позиции Минфина относительно завершения операции в рамках данных соглашений" (имеются в виду соглашения о проведении операций "репо" между НРБ и Евробанком).
Второе письмо, подписанное председателем правления НРБ Александром Лебедевым, направлено министру финансов Александру Лившицу. В нем Лебедев сообщает, что "считает необходимым безусловное и своевременное выполнение принятых на себя обязательств в соответствии с соглашением с Евробанком". Речь идет опять же о выкупе векселей Национальным резервным банком. На этом письме стоит резолюция Андрея Вавилова, в которой он просит замминистра финансов Касьянова "срочно подготовить указания НРБ о пролонгации договора".
Как рассказал нам один из работников Центробанка, именно противодействие Вавилова продаже векселей НРБ и послужило отправной точкой развивающегося в настоящее время конфликта. Сам Вавилов в своем заявлении в прокуратуру рассказывает, что еще в начале февраля ему позвонил Сергей Дубинин и попросил способствовать продаже векселей. Вавилов отказался. Тогда он был человеком уже другой, онэксимовской команды. Через два дня после разговора с Дубининым под машиной замминистра сработало взрывное устройство. Близкие к Вавилову люди считают, что между этими событиями есть прямая связь.
Представители Центробанка отказались давать какие-либо комментарии. Отказались от комментариев и во Внешэкономбанке и НРБ.
Единственный комментарий мы получили в Евробанке. Член его директората, глава дочернего банка "Еврофинанс" Андрей Мовчан (его подпись стоит на одном из договоров) заявил: "Это стандартная операция, и ни о чем другом я не знал. Мне стыдиться и скрывать нечего, и все действия в дальнейшем будут строиться на том, чтобы не подводить ЦБ".
АЛЕКСАНДР Ъ-СЕМЕНОВ, ЮЛИЯ Ъ-ПЕЛЕХОВА