Предвыборная кампания в Южной Осетии получила неожиданный исход: во второй тур вышли два кандидата, один из которых — креатура Москвы, а второй — протестного электората Южной Осетии. Спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова выясняла, почему это произошло.
"У нас провал на всех фронтах"
Южная Осетия сегодня выглядит хуже, чем после августовской войны 2008 года. По-прежнему много разрушенных домов — восстановительные работы последний год практически не проводились. По мнению лидера Социал-демократической партии Дмитрия Тасоева, власти Южной Осетии не сумели отчитаться за потраченные деньги, и Москва перекрыла финансирование — до выборов. Улицы и дороги города превратились в непроходимые топи — подрядчики меняли коммуникации, перекопав весь город, но так эту работу и не доделали: то тут, то там можно встретить разрытые траншеи, залитые водой. Что такое асфальт, здесь никто не помнит — город перекапывают уже второй год. "Мы жили в аду и до сих пор живем в аду,— говорит преподаватель университета Зоя Битарова.— Когда такая разруха вокруг, то и в душе разруха".
Всю неделю до выборов в Южной Осетии шли теледебаты, в которых у каждого кандидата было пять минут эфирного времени. Этого хватало, чтобы покритиковать действующую власть и проваленные восстановительные работы. Даже кандидаты, которые считались ставленниками власти, позволяли себе такую критику. Все понимали, что рейтинги президента и правительства крайне низки и что именно протестный электорат решит исход выборов.
"У нас провал на всех фронтах,— рассказывает мне руководитель неправительственной организации "Агентство социально-экономического и культурного развития" Дина Алборова.— У нас нет экономики, мы получаем деньги из России, и эти деньги не работают, а возвращаются назад в Россию. Мы ничего не производим. У нас мертвое село, потому что молодежь оттуда уехала: нет школ, детских садов, до сих пор нет газа, хотя еще два года назад "Газпром" провел в Южную Осетию газопровод, потратив 15 млрд руб.".
Мы сидим в маленьком кафе в центре города — за окнами болото, преодолеть которое практически невозможно — прохожие в резиновых сапогах пересекают его вброд. Тротуары разбиты и непроходимы от гор тающего снега, поэтому люди ходят по дорогам. Зато автомобилисты здесь стали вежливыми — увидев прохожего, сбавляют скорость, чтобы не обдать его грязью. От этого сочувствия друг к другу становится теплее всем.
Тротуары разбиты и непроходимы, поэтому люди ходят по дорогам. Зато автомобилисты здесь стали вежливыми — увидев прохожего, сбавляют скорость, чтобы не обдать его грязью
Дина говорит, что в Южной Осетии провалена не только экономика — если человек голодает, ему не до театра.
"Наш осетинский театр всегда был символом Южной Осетии — он сгорел,— перечисляет Дина.— Наш университет разрушен после войны и до сих пор не восстановлен — и это символ нынешней системы образования. Здание НИИ в жутчайшем состоянии — это состояние нашей науки. Здравоохранение — посмотрите на нашу больницу, там даже после ремонта нет воды. У республики богатые водные ресурсы, но у нас вечная проблема — отсутствие воды в кране. Наши врачи и учителя — герои, они работают за зарплату в пять тысяч. А цены у нас московские. Мы можем выращивать овощи и фрукты, но у нас на рынке только турецкие яблоки и азербайджанские помидоры, и пока они доезжают до нас через Россию, дорожают в три-четыре раза".
Но больше всего раздражает местных жителей привилегированность чиновников и их родственников. Если у тебя родственник во власти, значит, ты чего-то добьешься. Бросается в глаза разница между чиновниками и простыми людьми — первые ездят на дорогих автомобилях, вторые ходят в резиновых сапогах. Много вопросов вызывает и непрозрачность финансовой политики власти.
"Во время войны сюда поступили огромные средства из России,— говорит Дина.— Миллиарды рублей нам пожертвовали россияне. Но никто не знает, сколько было этих денег, на каком они счете, сколько потрачено и остались ли они вообще. Мы могли на эти средства одеть хотя бы детей в наших селах: есть семьи, где дети не ходят в школу, потому что школа в соседнем селе, и у ребенка нет обуви, чтобы туда дойти. У нас огромное количество беженцев первой войны, которые живут в нечеловеческих условиях, как бомжи. Почему никто не выясняет, где эти деньги? Неужели россиянам это неинтересно?"
Анатолий Бибилов (на фото) ждал помощи в предвыборной борьбе не только со стороны Кремля, а Алла Джиоева собрала вокруг себя широкий круг оппозиционных единомышленников
Фото: Лана Парастаева, Коммерсантъ
"Южная Осетия стала площадкой для выяснения отношений российских политтехнологов"
Предвыборная кампания, развернувшаяся на фоне цхинвальской разрухи, впечатляла наличием сложных интриг и невозможностью предсказать ее исход.
Несмотря на то что в этой кампании участвовало рекордное количество кандидатов (всего выдвинулось 30, а зарегистрировано 17), основная борьба развернулась между тремя из них. Глава МЧС Южной Осетии Анатолий Бибилов считался ставленником Кремля, так как его поддержали представители Госдумы и Совета федерации, побывавшие в Цхинвале за неделю до выборов. Главным же доказательством этой поддержки называли телеграмму Владимира Путина, которую зачитал депутат Госдумы Константин Косачев, вручивший ее Анатолию Бибилову.
Поскольку обращался Путин не лично к Бибилову, а к участникам форума в его поддержку и не как премьер России, а как лидер партии "Единая Россия" (Анатолий Бибилов выдвинут в президенты от партии "Единство", "дочки" "Единой России"), то вокруг этой телеграммы развернулась ожесточенная борьба. Остальные кандидаты усомнились в том, что телеграмма настоящая, и предположили, что за ней стоит не Путин, а некие заинтересованные лица из Кремля, симпатизирующие Анатолию Бибилову. За сутки до выборов, накануне "дня тишины", близкий соратник кандидата Георгия Кабисова заявил в телеэфире, что никакой поддержки кандидату Бибилову Владимир Путин не оказывал. Той же ночью штаб Бибилова выложил телеграмму в интернет, однако из нее было ясно, что она действительно не адресована лично Бибилову.
Ситуация с телеграммой требует отдельных пояснений. В Южной Осетии электорат традиционно пророссийский, и кандидат, заручившийся поддержкой Москвы, может рассчитывать на победу. Многие политики и эксперты интригу вокруг телеграммы Путина объясняли внешним фактором. Говорят, что на выборах в Южной Осетии столкнулись интересы бывшего кремлевского политтехнолога Модеста Колерова и его бывшего коллеги, чиновника из администрации президента РФ Владислава Гасумянова. "Южная Осетия стала площадкой для выяснения отношений российских политтехнологов",— говорит лидер партии "Отечество" Вячеслав Гобозов. Посол Южной Осетии в России Дмитрий Медоев, в свою очередь, считает, что Колеров работает на президента Южной Осетии и помогает "его кандидатам" — Георгию Кабисову, Алану Котаеву и Вадиму Цховребову. Последний, правда, перед выборами громко поссорился с президентом Кокойты и заслужил от того публичные оскорбления, чем только повысил свой рейтинг. На мой вопрос о поддержке Модеста Колерова Вадим Цховребов ответил уклончиво: "Я его знаю, но в последнее время не видел, хоть он и пишет обо мне неплохие материалы".
Одним из главных обвинений в адрес действующего президента является то, что он привел во власть своих родственников
Одновременно с кампанией по дискредитации имиджа "промосковского" кандидата Бибилова началась кампания, целью которой было убедить избирателя, что Бибилов — человек близкий к нынешней власти Южной Осетии. Президент Эдуард Кокойты несколько раз официально заявил, что поддержит кандидата Бибилова на выборах. При этом все знали, что на самом деле президент поддерживает министра информации и связи Георгия Кабисова, который является ему родственником. Родственные связи в Южной Осетии — едва ли не ключевой фактор: одним из главных обвинений в адрес действующего президента является то, что он привел во власть своих родственников, которые часто действуют не по закону, а исходя из личных интересов.
Декларативная поддержка президентом Кокойты Анатолия Бибилова сыграла против этого кандидата: он набрал значительно меньше голосов, чем ему предсказывали социологи,— 24,86%. Но и "кандидат президента" набрал в разы меньше — у Георгия Кабисова по итогам голосования всего 7,62% голосов.
Зато неожиданно вырвалась вперед "протестный кандидат", экс-министр образования Алла Джиоева, получив 24,80% голосов. Главной причиной победы Джиоевой стала ее непримиримая позиция по отношению к власти. Бывшая соратница президента Кокойты, работавшая еще в его предвыборной кампании, в 2008 году она попала в опалу, начав критиковать президента. Вскоре на нее завели уголовное дело за злоупотребление служебным положением и дали условный срок. С тех пор Джиоева ведет с Кокойты борьбу. К этой борьбе подключился непримиримый оппозиционер, главный тренер сборной России по вольной борьбе Дзамболат Тедеев. Джиоеву поддержал и бывший министр обороны Южной Осетии Анатолий Баранкевич, покинувший республику из-за противостояния с Эдуардом Кокойты. Баранкевич пользуется авторитетом в местном обществе, и его поддержка сыграла немаловажную роль.
"Мы столько десятилетий боролись за возможность говорить и учиться на своем языке, и выходит, что сейчас мы вернулись туда, от чего убегали"
"Нам все время говорили, что если мы не проголосуем за, русские обидятся"
Наконец, существенным фактором стала и позиция Джиоевой по вопросу референдума о придании русскому языку статуса государственного: она убеждена, что эта мера лишает осетинский язык шансов на выживание. В Южной Осетии по-русски говорят лучше, чем по-осетински, а документация вообще ведется исключительно на русском языке. В прошлом году в Минобразования республики приняли программу обучения в детских садах, по которой обучение на осетинском начинается с полутора лет, на русском — с четырех, а на английском — с пяти. Но инициатива со стороны власти о проведении референдума по статусу русского языка поставила на этой идее крест. Как объясняют в Южной Осетии, сторонники Эдуарда Кокойты придумали референдум, чтобы под прикрытием этого вопроса "протащить" еще один — о третьем сроке для президента (см. интервью экс-спикера парламента ЮО Станислава Кочиева в материле "Власть обрекла людей на такие страдания, что народ жаждал крови"). Однако эта инициатива была жестко пресечена Москвой, и вопрос третьего срока исчез с повестки дня, а вопрос о языке остался. Снять и его постеснялись — Россия обидится. А избиратель по той же причине постеснялся проголосовать против. В итоге русский язык стал государственным — более 80% избирателей проголосовали за. Дина Алборова говорит, что это голосование — "не потому что, а вопреки".
Анатолий Бибилов ждал помощи в предвыборной борьбе не только со стороны Кремля, а Алла Джиоева (на фото) собрала вокруг себя широкий круг оппозиционных единомышленников
Фото: Лана Парастаева, Коммерсантъ
Доцент кафедры осетинского языка и литературы Зоя Битарова подтверждает: "Нам все время говорили, что если мы не проголосуем за, русские обидятся".
"В советское время здесь были осетинские школы, но обучение там шло на русском, а осетинский изучался факультативно,— говорит Зоя Битарова.— А в грузинских школах здесь учили на грузинском. Мы столько десятилетий боролись за возможность говорить и учиться на своем языке, и выходит, что сейчас мы вернулись туда, от чего убегали".
Позиция Анатолия Бибилова существенно отличается от позиции его соперницы: он считает, что, хоть референдум и несвоевременен, серьезных угроз осетинскому языку он не несет — повышение уровня знания осетинского языка и культуры, по его мнению, зависит от самих граждан республики, и русский язык им в этом нисколько не мешает.
Таким образом, симпатии большой части осетинской интеллигенции оказались на стороне Аллы Джиоевой, позиция которой в этом вопросе оказалась более жесткой.
Вообще, выборы в Южной Осетии еще раз показали, что на избирательных участках в моде жесткость и даже авторитарность. И исход предстоящего второго тура зависит исключительно от того, кто из кандидатов проявит эти качества лучше.