Но за столом переговоров пока не присутствует
Во вторник вечером в Нью-Йорке открылись переговоры по урегулированию на Корейском полуострове. И хотя стороны обсуждают пока лишь процедурные вопросы готовящегося переговорного процесса, сам факт того, что впервые за много лет представителей Пхеньяна и Сеула удалось усадить за стол переговоров, расценивается в мире как настоящий дипломатический прорыв.
Помимо Северной и Южной Кореи в четырехсторонних переговорах участвуют США и Китай, представленные на уровне заместителей министров иностранных дел.
Очевидно, что заключенное в 1953 году перемирие между Пхеньяном и Сеулом — плохая основа для нормализации отношений между двумя частями разделенного государства. Необходим полноценный договор, который устранил бы военное противостояние на полуострове и открыл бы путь к сближению, а затем и к воссоединению Северной и Южной Кореи.
Правда, пока о воссоединении никто, кроме вечно бунтующих южнокорейских студентов, всерьез не говорит. Германский вариант здесь не проходит: в отличие от восточных немцев, северокорейцы далеки от признания того, что их исторический эксперимент потерпел полный крах, и потому политическая основа для воссоединения отсутствует. Да и в экономическом плане голодающий Север и процветающий Юг разделяет такая пропасть, что на ее преодоление уйдут долгие годы. Впрочем, уже сегодня Сеул готов платить за воплощение своей мечты о едином корейском государстве, постепенно подтягивая Северную Корею к своему уровню, чтобы через экономику содействовать реформированию северокорейского общества.
Более того, на недавнем региональном форуме Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) бедственное экономическое положение Северной Кореи было признано главной угрозой безопасности в регионе. Поэтому все члены и партнеры АСЕАН, включая Россию, обязались оказывать Пхеньяну продовольственную помощь, одновременно содействуя нормализации его отношений с Сеулом.
В последнее время Россия резко изменила свою позицию в отношении американо-южнокорейского плана мирного урегулирования, осуществление которого началось на днях в Нью-Йорке. В 1994 году Москва, уязвленная тем, что ее не включили в четырехсторонний переговорный процесс, выдвинула альтернативный план, заключавшийся в созыве международной конференции по положению на Корейском полуострове, в которой, естественно, приняла бы участие и Россия. Этот план, однако, не получил поддержки в мире, и Москва встала в позу, скептически наблюдая за тем, как буксует межкорейский переговорный процесс.
Однако по мере потепления своих отношений с Южной Кореей Россия заняла более мягкую позицию. В новой трактовке линия Смоленской площади стала формулироваться так: мы поддерживаем все усилия, способствующие стабильности в регионе, частью которого являемся. Но своего предложения о проведении международной конференции не снимаем.
Еще один шаг навстречу "чужому" плану Москва сделала в ходе недавнего визита в Сеул министра иностранных дел Евгения Примакова. Он однозначно заявил, что Россия будет содействовать начинающемуся переговорному процессу. Необходимые рычаги для этого есть: одна из немногих стран, поддерживающих нормальные отношения как с Пхеньяном, так и с Сеулом, Россия может сыграть важную посредническую роль в сближении двух корейских государств. Впрочем, как следует из слов российского министра, Москва окончательно не отказывается от идеи "изменения формата переговоров". И готова присоединиться к ним в случае, если процесс не удастся сдвинуть с мертвой точки.
Между тем очевидно, что путь к достижению договоренностей окажется очень нелегким. Беда в том, что далеко не все стороны искренне заинтересованы в скорейшем успехе переговоров. Северная Корея, похоже, видит в них средство наладить прямые отношения с США, открыть в Пхеньяне американскую миссию связи и содействовать смягчению действующих против нее торговых санкций. Главная цель Вашингтона — через переговоры вовлечь Пхеньян в цивилизованное общение и содействовать либерализации режима. А Китай, судя по всему, вообще не проявляет к процессу межкорейского урегулирования особого интереса и согласился участвовать в переговорах только из соображений престижа. Так что привлечение России — перспектива достаточно реальная, хотя и неблизкая.
ЛЕОНИД Ъ-ГАНКИН