Сапармурат Ниязов улетал из Москвы умиротворенным. Он может считать, что поднял свой флаг на спорном участке каспийского шельфа. Для Москвы же дистанцирование от нефтяного спора Ашхабада и Баку — весьма рискованный шаг.
Пока Сапармурат Ниязов удовлетворенно выслушивал в Москве неуклюжие заверения в том, что ЛУКОЙЛ и "Роснефть" подписывали соглашение с Государственной нефтяной компанией Азербайджана (ГНКАР), "минуя президента и правительство" (хотя само подписание 4 июля состоялось в присутствии Ельцина и Немцова, что и зафиксировало телевидение), Гейдар Алиев вел переговоры в США. И преуспел.
В Баку он привез три контракта между ГНКАР и американскими компаниями на разработку углеводородных месторождений на Каспии. С компанией Chevron подписан контракт по глубоководной структуре "Апшерон" (бывшая "З. Тагиев") в южной части Каспийского моря, с компанией Exxon — по структуре "Нахчыван" (бывшая D-3), с Mobil — по перспективной структуре "Огуз" в 100 км к востоку от Баку.
Возникает вопрос: кто и что выиграет от выхода России из проекта "Кяпаз"? Первые претенденты на выигрыш — туркмены. Но реально до пьедестала почета им еще очень далеко. После московского саммита спор между Ашхабадом и Баку примет ожесточенный характер. ГНКАР уже выступила с воинственным заявлением о том, что месторождение "Кяпаз" при любом варианте разрешения вопроса о статусе Каспия будет принадлежать Азербайджану "по праву первооткрывателя". Тезис небесспорный — месторождение известно с советских времен, когда оно и было названо "Промежуточным". Зато позиция четкая.
Самая любопытная игра у Москвы. Она рассчитывает, что, как бы ни был решен вопрос о суверенитете на каспийском шельфе — а в решении этого общего вопроса (в отличие от частных решений по отдельным участкам) Москва собирается принять самое деятельное участие,— российские нефтяные компании своего не упустят. Можно предположить, что в ходе своего визита Ниязов заверил, что российские нефтяники получат от Ашхабада более выгодные по сравнению с бакинскими предложения. К тому же российским газовикам было предложено участие в проекте экспорта туркменского газа в Иран и Пакистан. Но в этой схеме фактор Алиева явно недооценен.
Вчера, вернувшись из поездки по США, прямо в бакинском аэропорту Бина Гейдар Алиев сделал весьма интересное заявление. По его словам, документ, подписанный в Москве 4 июля и аннулированный через месяц, в действительности является протоколом о намерениях. "А раз это намерения, их нельзя аннулировать, от них можно только отказаться",— считает Алиев.
У Алиева есть чем ответить России. Во-первых, в шкале бакинских предпочтений американские нефтяные компании окончательно потеснят российских конкурентов. Во-вторых, явная угроза нависла над хрупкими договоренностями о маршруте транспортировки азербайджанской нефти. 4 июля Алиев говорил, что выбор им сделан в пользу транспортировки по российской территории до Новороссийска. Но и тогда он оставил себе простор для маневра: речь шла только об экспорте так называемой "ранней нефти". Так что на грузинском и турецком маршрутах крест не поставлен. Это значит, что затихший было геополитический спор теперь может вспыхнуть в любой момент. А у этого спора есть и внутрироссийский аспект. Транспортировка азербайджанской нефти через территорию Чечни означала, что в обеспечении безопасности трубопровода Азербайджан становится союзником российских федеральных властей, что повышает шансы урегулирования обстановки в Чечне.
В реальной политике поворотов, за каждым из которых скрываются новые интересы, всегда больше, чем можно предусмотреть за столом переговоров. И тот, кто занимает выжидательную позицию, рискует остаться в проигрыше.
АНДРЕЙ Ъ-БАГРОВ