Глава российского подразделения Fortum Александр Чуваев.
— Если бы реформа РАО ЕЭС проводилась сейчас, вы бы купили российскую энергокомпанию?
— Ситуация в российской электроэнергетике, конечно, меняется, но стратегия Fortum в России рассчитана на долгосрочную перспективу. Ключевые обещанные инвесторам механизмы энергорынка работают: функционирует рынок "на сутки вперед", началась продажа мощности по договорам о предоставлении мощности, происходит конкурентный отбор мощности, хотя и на условиях, которые вызывают у нас вопросы.
На мой взгляд, концерн принял бы точно такое же решение. Тем более что к концу 2014 года у нас будет введено примерно 2400 МВт новой мощности: плюс 85% к существовавшим на момент покупки Fortum ТГК-10 мощностям. Это самое масштабное среди всех работающих в России генкомпаний увеличение энергоактивов в пропорции к существующим.
— Есть ли у Fortum проекты по строительству новых электростанций в России за рамками ДПМ?
— Компания сосредоточена на выполнении текущей инвестиционной программы в России. Но поскольку среди наших активов есть такие, возраст которых превышает 50-60 лет, вопросы их модернизации для нас также весьма актуальны. Анализ существующей ситуации показывает, что невозможно достичь желаемых результатов по показателю возврата на инвестированный капитал за пределами ДПМ.
— Многие энергокомпании жалуются на то, что государство постоянно меняет правила игры на рынке электроэнергии. Что для вас как для инвестора является залогом комфортного инвестирования в России?
— Нам важно, чтобы регулирующие органы принимали взвешенные предсказуемые решения, определяющие развитие отрасли на долгосрочную перспективу, и делали это в возможно открытом и прозрачном режиме, давая разумное время на их выполнение. Мы действительно озабочены тем, что в фундаментальные документы, регулирующие основы энергорынка, нередко вносятся изменения без учета мнения его участников. Якорем стабильности в инвестиционном климате остается механизм ДПМ, и соблюдение этих договоров и инвесторами, и государством — лакмусовая бумажка надежности инвестиций в российскую электроэнергетику. Для привлечения масштабных долгосрочных капиталовложений в строительство новых и модернизацию существующих мощностей регуляторы должны либо обеспечить инвесторов такими инструментами, как ДПМ, либо продолжить реформу энергорынка.
— Почему, на ваш взгляд, свободный рынок электроэнергии не смог стать толчком для масштабных инвестиций? В чем ошибка его целевой модели?
— Одного свободного рынка электроэнергии недостаточно для реализации всего потенциала ТЭЦ, нужен комплексный подход к электроэнергетике и теплоснабжению. Fortum — единственный иностранный инвестор, ставший акционером ТГК, мы единственная западная компания, которая непосредственно соприкасается с сектором ЖКХ. Как западная компания, мы обязаны вскрывать неэффективность, "серые" схемы, другие нелицеприятные вещи, свидетелями которых мы становимся в сфере ЖКХ. И мы чувствуем сопротивление этого сектора вплоть до обвинений на городском уровне, например в Челябинской области, чуть ли не в рейдерских захватах муниципального имущества.
— Есть ли у вас видение того, что необходимо инвесторам для того, чтобы они были заинтересованы в строительстве новых мощностей на территории России после того, как будут исполнены договоры по предоставлению мощности?
— Как я уже упомянул, важно ни в коем случае не останавливаться на текущем уровне развития энергорынка, а двигаться дальше, в сторону постепенной либерализации розничных рынков электроэнергии и топлива. Например, в странах Северной Европы любое предприятие вправе выбрать продавца электроэнергии, скажем Fortum, и заключить с нами прямой договор. В России это невозможно, покупатели вынуждены приобретать электроэнергию у гарантирующего поставщика. При этом понимания, зачем такая сложная и непрозрачная конструкция нужна российскому энергорынку, нет.
— Видите ли вы реальные предложения от государства по изменению ситуации с инвестициями в энергетике?
— Мы приветствуем все усилия, направленные на то, чтобы создать справедливые и равные условия для всех участников рынка: атомной, тепловой и гидрогенерации, исключив государственные субсидии для одних, и отсутствие таковых — для остальных. Мы видим, что политические круги и регуляторы понимают, что интерес иностранных инвесторов состоит в том, чтобы поддержать усилия по созданию в России эффективно работающей отрасли, они готовы к нам прислушиваться, ведь инфраструктура страны по-прежнему требует значительных инвестиций.