В 50-е в Москве начинали свою театральную и кинокарьеру многие нынешние звезды кино. Сегодня они вспоминают о своей юности по-разному. Именно в то время они учились одеваться, причесываться, танцевать, стараясь соответствовать одной из самых модных профессий, которую они для себя выбрали.
Михаил Козаков впервые появился на экране в середине 50-х и, предложив новый образ рокового отрицательного героя, оказался среди наиболее видных модников самого романтичного десятилетия. Позже режиссер Козаков снимет фильм "Покровские ворота" — дань времени и моде. Сегодня МИХАИЛ КОЗАКОВ рассказывает о 50-х в интервью обозревателю моды "Коммерсанта-Daily" НАТАЛИИ Ъ-ОРЛОВОЙ.
— У меня сохранилась фотография — я в модных ботинках на толстой "гуттаперчевой" подошве, которые сам себе купил,— это было модно. И это было событие. Вспоминая фотографии тех лет, 1951-1952 годы и первый курс школы студии МХАТ, замечу, что я не был стилягой, но я был пижоном. У меня была лыжная куртка на "молнии", свитер с накладным воротничком, пальто с ворсом и накладной ремень из этого же материала. А также у меня была эстонская фуражка круглой формы с козырьком. Так что по тем временам это казалось шикарно.
Что было модно вообще тогда... Во-первых, вязаные свитера. Особенно с оленями или цветными полосами (их привозили в основном из Латвии и Эстонии). Помню, у одного известного артиста из МХАТа был такой свитер с цветной полосой в центре (а он частенько выпивал) и однажды Ливанов пошутил про него: "У Володи свитер с линией налива". Так вот свитера с оленями и с "линией налива" по тем временам считались очень шикарной одеждой. Это в 1952-1953 годы. Когда мы, студенты (Басилашвили, Доронина, Евстигнеев), приходили на занятия мастеров школы студии МХАТ, мы видели, как одеваются наши мастера. Это была уже другая мода.
— "Старая школа" одевалась более элегантно?
— Суперэлегантно. Все были в "тройках" или "двойках". Обязательно — белые рубашки, бабочки, галстуки и платочек "в цвет". Это казалось нам очень красивым, и мы все подражали мастерам. Правда, денег особенно не было, чтобы подражать. В принципе ходили в чем попало, "по деньгам", но идеалом, конечно же, были мастера. Костюмы с рубашками, галстуками, платками в кармашках и непеременные "чайки" на лацканах пиджаков (значки студентов школы-студии МХАТ).
— Что еще считали характерными деталями тех лет?
— В 1952-1953 годах был популярен анекдот: "Чем отличается мужчина от женщины? Тем, что у женщины между лопаток — пуговицы (речь идет о традиционных лифчиках на пуговицах, которые носили до 1953 года — до появления крючков). А чем отличается женщина от мужчины? Тем, что у женщины между лопаток — пуговицы". Не было колготок, но были чулки с резинками, что волновало. Уже не носили "семейные" трусы. Это было не модно (папа мой носил черные трусы почти до колен). Мы же надевали укороченные трусы, но еще не плавки. Пошив костюма зависел от богатства его хозяина (я, в принципе, принадлежал к среднему классу), костюмы обычно шили в ателье.
Носили кепки. Обязательно "лондонки". Они были модны долгое время. Мы с Басилашвили их часто надевали. Некоторые мальчики, правда, надевали шляпы: носили разные модели, но модными считались шляпы с широкими полями. Я тоже пытался носить шляпу, но она мне не шла и к тому же все время слетала от ветра. Наши ровесницы в это время особенно любили блузки с рукавами "фонарик". Юбки еще не были широкими и пышными (нижние юбки появились позже, ближе к 60-м). Потом началась широко известная мода на узкие брюки.
— Вместе с Teddy Boys?
— И с Элвисом Пресли. Но мы еще не знали тогда про джинсы (джинсы в Москве появились лишь к 1956-1957 годам). А узкие брюки были очень модны. В 1955-м начал сниматься в "Убийстве на улице Данте". И тут в моей жизни появился портной Соломон Затирка. У него обшивались Райзман (это был очень модный человек), Ромм и многие другие. Про этого портного написано много новелл и столько же еще можно написать. Этот латышский еврей небольшого роста шил всей модной Москве. Я, Гафт и все остальные участники картины носили его костюмы (художником ленты была Люба Наумова, а шил Затирка). Как сказали бы сегодня, это был кутюрье. И это был фантастический крой. Тогда-то я узнал, что такое красивый костюм и что такое хорошие материалы.
— Шили из импортных тканей?
— Что вы! За границей в ту пору ткани нельзя было покупать. Но их выпускала Прибалтика, да и у нас в России были замечательные материалы. Когда мы приехали в Ригу на съемки, Ромм предложил костюмы поносить, чтобы они не выглядели "как с картинки".
— Представляю, что творилось в Риге.
— Рига падала. Гафт до сих пор не может эту историю забыть. Толпа пижонов в костюмах из отличных материалов, в узких брюках с манжетами. Воротники рубашек были чуть расширены (до 1955-го так не шили) — я до сих пор люблю этот ворот с широкими углами. Галстуки (как у особых пижонов) были цветными, но узлы (это тоже было большое искусство) к нашим широким воротникам носились перпендикулярно. Что было!
Но перейдем к 1957-му. В то время (будем говорить откровенно) я не знал, что такое джинсы. А увидел я их, только когда попал в Канаду на шекспировский фестиваль...
— Но ведь в Москве проходил фестиваль молодежи и студентов, и, наверное, на улицах появлялись люди в джинсах?
— Да, но только я не обратил на них внимания. И вот в 1957-м я попадаю Канаду (а это вообще была редкость — поехать в те годы в Канаду). Там нашей группе — мне, Михаилу Ивановичу Цареву и Никите Санникову из ГБ (он единственный из нас говорил по-английский) платили весьма приличные суточные: 9 канадских долларов. Уже перед возвращением в Москву я зашел в магазин купить подарки жене, дочке и маме. И в магазине увидел джинсы. Они стоили полтора доллара. И я, конечно же, не обратил на них внимания. Приезжаю в Москву, а мой лучший друг Лева Збарский (художник, который сейчас живет в Америке) — в джинсах!
— И вы понимаете, что допустили ошибку?
— Дикую ошибку! Но зато из Канады я привез себе мокасины с кантом (это тоже было суперклассно, кстати, с тех пор я ношу только мокасины), а также четыре пары носков. Какие же это были носки! Яркие, в широкую клетку, в сочетании с мокасинами, узкими брюками и курткой (в точно такой же Олег Меньшиков шастает в моей картине)... Когда я снимал "Покровские ворота", то просил художников сделать ему черную вельветовую куртку с белым воротником, белыми пуговицами и манжетами и белой оторочкой (внизу пояса). Таким образом, Меньшиков в моей картине был одет, как я после моего возвращения из Канады. Видя меня на улице, люди замирали.
— Сейчас бы сказали "жертва моды".
— Еще бы, но сочетание узких брюк с ромбовыми носками, вельветовой курткой и мокасинами не снилось никакому Версаче! В это же время девушки уже перешли на нижние юбки (уже видны были коленки), и верх платья был максимально открыт. В таком наряде в"Покровских воротах" появлялась невеста Меньшикова Маргарита. Носили высокие каблуки, шпильки. А поскольку Москва была не очень-то богата, в моду вошел ситец. Устраивались настоящие ситцевые балы. Помню, в "Современнике" в 1959-м был ситцевый бал, и наши девочки и жены были одеты в ситец. Тогда начались всякого рода модные фантазии. И особые пижоны — вот как Левка Збарский — ходили в джинсах. Купить джинсы в Москве тогда было невозможно. Но джинсы надевали и девочки: пошла мода а-ля Брижит Бардо.
— Видели ли вы в то время фильмы с Монро?
— Видели. Но если говорить о вкусах Москвы 50-х, то тогда Брижит Бардо в России была гораздо более популярна, чем Монро. Вышеупомянутый Лев Збарский стилизовал свою жену Жанну под Брижит Бардо (она была такого же типа): она носила джинсы, у нее была прическа a-ля Бардо, и она казалась такой сексуальной. Мы все умирали от зависти, что у Левки такая жена. Был еще тип Симоны Синьоре, но это уже другая история. А Брижит — во Франции в то время дебатировался вопрос, не изобразить ли ее на французском франке, чтобы помочь остановить его падение. Теперь, прочитав ее мемуары, я многое понял, но в 50-х она была в моде (кстати, Сталин, наверное, умер бы раньше, если бы только мог представить, что в СССР такой тип будет в моде!). Были еще итальянские девушки. Кто знает Сильвану Пампанини? А спросите о ней в Москве 50-х — она у нас была знаменитее Мерилин Монро. Из-за нее я даже попал в историю: меня разыграли, сказав, что я должен поехать в Италию по личному приглашению Пампанини. Я, как дурак, названивал в Киноглавк, польщенный вниманием красавицы-звезды. Представляете, какое меня ждало разочарование. Так что, когда мне действительно позвонили из Киноглавка сообщить о моей предстоящей поездке в Канаду, я, как следует обругав их, попросту бросил трубку.
Колоссальными звездами считались Лолита Торрес (ее почитали как Марию из нынешних мыльных опер) и Дани Робен (из нее актриса — как из меня водопроводчик, но в те времена все говорили — Дани Робен!). Потом уже только узнали о Монро.
Мы любили рок-н-ролл, и вы не представляете, как мы плясали. То, что я сделал в "Покровских воротах", была просто слабая пародия на модные танцы Москвы 50-х. Когда мы снимали с Меньшиковым и Догилевой эту сцену, я их учил танцевать рок-н-ролл, при том что они были моложе меня на сорок лет.
Интересно, что Элвиса Пресли я впервые увидел в Канаде. Там же на джазовом фестивале был и молодой Джерри Маллиган. Вы можете себе представить, я дальше Риги не бывал, и вдруг Канада, джаз. Стричься было модно так, чтобы была "круглая голова", никаких длинных волос не бывало, но прически не должны были напоминать и полубокс сталинских времен. И по-моему, до сих пор самое красивое, что есть,— гармонично постриженная голова. Никакой французской парфюмерии и в помине не было. Были отечественные одеколоны, не "Тройные", конечно, но что-то около этого. И был ритуал — когда тебя брили в парикмахерской, то обязательно следовал горячий компресс и одеколон из пульверизатора.
— Откуда брали моды в отсутствие журналов для мужчин?
— Были фильмы. С Жаном Габеном, например. Он диктовал моду, и мы все подражали ему. Рядовой человек одевался как рядовой человек. Но почему я так четко помню, во что я одевался в 50-е,— это моя молодость. 70-е годы я уже не помню. Я с трудом привыкал к мини-юбкам. Это волновало, но красота для меня по-прежнему в пышных утянутых в талию юбках, обнаженных плечах и руках, в так называемой "тайне секса". Я человек 50-х и начала 60-х. Другая мода мне безразлична.