71-летний британский певец Том Джонс дал в концертном зале в Барвихе образцовый эстрадный концерт. Рассказывает ЮРИЙ ЯРОЦКИЙ.
Поп-звезде с репутацией выдающегося секс-символа на восьмом десятке должно быть несколько неуютно давать концерты, но только не в случае Тома Джонса. Пару лет назад по случаю выхода нового альбома певец несколько обновил свой имидж и предстал перед публикой в благородной седине и с отпущенной седой же бородкой, что оказалось ему страшно к лицу. И это единственное, в чем Том Джонс с возрастом изменился. В остальном это живой памятник великой английской эстраде, а голос его, кажется, совсем не растерял мощи. Возможно, впрочем, что разбивать им на спор стекла, как Джонс, согласно легенде, умел делать в молодости, ему уже и не под силу, но для концерта это совершенно не важно.
На сцене настоящая, стопроцентная легенда. Это было понятно уже по застенчивым репликам перед песнями. Например, как в 1966 году он купил в Нью-Йорке только что вышедшую кантри-пластинку Джерри Ли Льюиса, послушал и сразу решил записать пару песен с нее, потом одну из них дал послушать самому Льюису, а тот сказал, что, мол, это, парень, прямо хит номер один. Или вот заглавная песня из «Шаровой молнии», четвертого фильма о Бонде, которую Том Джонс записал в 1965-м, а сейчас снова спел, причем звук в этот момент стал один к одному как в шестидесятые, и весь зал испытал удивительное чувство полного погружения в прошлое.
Мероприятие тем временем совсем не было ностальгическим. То есть и «What’s New, Pussycat?» («Эту песню мы записали для первого фильма, в котором снялся Вуди Аллен, и вот как она звучит»), и «It’s Not Unusual», и даже самый первый сингл Джонса «Chills and Fever» тут прозвучали, но было и другое. Например, кавер на песню Джона Ли Хукера «Burnin’ Hell», исполненный в манере The White Stripes под аккомпанемент гитары и барабанов, — пока Том Джонс пел его, мелькнула мысль, что он мог бы, случись такое дело, подменить Роберта Планта в Led Zeppelin, настолько яростным получился этот электрический блюз. Песни из альбомов поновее, вроде зафиксировавшей 15 лет назад наступление у артиста второй творческой молодости «Mama Told Me Not to Come», лишний раз напомнили, что по-настоящему стоящий артист может с легкостью примерять на себя любой стиль. Еще более наглядно это было продемонстрировано в завершившей концерт песне «Kiss», в свое время гениально аранжированной для Тома Джонса английской электронной группой The Art of Noise. Но поразительнее всего было не то, насколько безупречно и мощно были спеты все до единой песни этого концерта, а невероятное сценическое достоинство и эстрадный аристократизм, с которыми держался Том Джонс. То есть с залом было все в порядке, публика отнеслась к певцу очень тепло, но при этом было понятно, что Том Джонс спел бы ровно так же круто, если бы перед ним сидело несколько забулдыг с бутылкой водки. И это едва ли не самое главное, что только может быть в эстраде.