Иностранные инвесторы не очень довольны результатами выборов: якобы растет риск некачественной экономполитики. Протестами по поводу фальсификаций они, похоже, довольны еще меньше: путинская стабильность трещит по швам. Но истинную цену возвращения в политику конкурентности придется определить нам самим.
Что русскому здорово, то немцу смерть — так на русский язык стоило бы переводить появившиеся в первые дни после выборов 4 декабря комментарии рейтинговых агентств и финансовых институтов.
Fitch предупреждает о растущих политических рисках: "Политическая нестабильность растет благодаря растущему общественному разочарованию в управляемой политической системе". И хотя, как полагают в агентстве, "крайне маловероятно, что Владимир Путин не выиграет на президентских выборах в марте", снижение доверия к власти скажется на политике. Характерно, что в качестве примера Fitch приводит "освистывание Путина и других представителей "Единой России" на публичных мероприятиях". Показная наивность формальных отчетов все же не заходит так далеко, чтобы верить и пресс-секретарю премьера Дмитрию Пескову, который утверждал, что в "Олимпийском" свистели не Путину, а проигравшему боксеру.
Похожие опасения и у Standard & Poor's. Но если Fitch обсуждает относительно краткосрочные перспективы роста популистских расходов и видит неопределенность в том, "во что превратится российская политическая система на фоне растущего несогласия с нынешним режимом", S&P идет дальше. Аналитиков этого агентства беспокоит то, что "новому правительству будет сложнее проводить радикальные реформы".
Демократически избранным властям действительно нужна поддержка избирателей, и чем сильнее расколото общество, тем сложнее и дороже преобразования, тем труднее убедить одну часть общества, что придется пожертвовать частью собственных интересов. Российский читатель, услышав слова "радикальные реформы" и "демократия", громко расхохочется: настоящих (и давно назревших) реформ тут давно не видели, а вместо второго слова в независимых СМИ и частных разговорах куда чаще фигурируют термины "имитация" и "фальсификация".
Делают в S&P еще одно предположение: дескать, недовольство населения может заставить власти решить какие-то животрепещущие проблемы, победить, например, коррупцию. Как будто коррупцией когда-то был кто-то доволен, кроме самих коррупционеров, как будто обеспеченная всеми правдами и неправдами "победа" на выборах вновь не досталась той самой "партии жуликов и воров", при которой взятки, откаты и воровство из бюджета достигли беспрецедентных масштабов.
Экономисты российских финансовых институтов, судя по выпущенным в начале прошлой недели аналитическим материалам, в массе своей тоже опасаются растущего популизма, давления слева на экономическую политику и окончательной разбалансировки бюджетного процесса. И конечно, многих беспокоят уличные протесты против фальсификаций на выборах — дополнительный фактор нестабильности, с точки зрения инвесторов.
И это не просто слова. Российский фондовый рынок в начале прошлой недели упал на внутриполитических новостях. По сути, это случилось всего третий раз за десятилетие: до этого был арест Ходорковского и война в Южной Осетии.
А государственный Внешэкономбанк был вынужден отложить размещение еврооблигаций. По данным источников Reuters, "ВЭБ мог бы разместиться, книга была уже собрана, но инвесторы стали звонить и забирать заявки, услышав про массовые протесты".
Банкиры и эксперты не разделяют ни радости сторонников партии власти, ни эйфории от глотка свободы, охватившей на прошлой неделе часть российского общества, да и величину этой части пока трудно оценить. Не оценивают они пока и важность призрачного пока шанса возвращения в политику конкурентности. Хотя этот фактор может — хотя вряд ли скоро — дать России шанс не скатиться в болото стагнации и застоя. А о том, какую цену придется заплатить за настоящую модернизацию политической системы и государства, говорить еще очень и очень преждевременно. К тому же далеко не факт, что российское общество к этому готово.