В концертном зале "Мариинский" за пультом симфонического оркестра Мариинского театра впервые выступил выдающийся французский дирижер Марк Минковский. Комментирует ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ.
Статус пожалуй что самого интригующего ангажемента петербургского симфонического сезона обеспечивало этому концерту стечение сразу нескольких обстоятельств. С одной стороны, выступления коллективов Мариинского театра с дирижерами-гастролерами так редки, что становятся событиями даже заочно, особенно если Валерий Гергиев уступает свой пульт коллегам такого уровня, как Марк Минковский. Хотя дело, разумеется, не столько в том видном месте, которое основатель почтенного ансамбля старинных инструментов "Музыканты Лувра" занимает в табели о рангах сегодняшней европейской музыкальной сцены. Харизматик и универсалист, репертуарные предпочтения которого буквально укладываются в формулу "от Баха до Оффенбаха", господин Минковский известен во всем мире прежде всего как дирижер, охотно и эффективно прививающий крупным симфоническим коллективам навыки historically informed performance. До сих пор у гергиевских подопечных был лишь единичный опыт столкновения с эстетикой музыкального аутентизма, но, памятуя о том энтузиазме, который у мариинских оркестрантов вызвало сотрудничество с Пааво Ярви, стоило ожидать многого и от работы с господином Минковским.
С другой стороны, если бы в программу своего мариинского дебюта он решил включить сочинения классицизма или раннего романтизма, успешный исход выступления можно было бы предрешить с высокой долей вероятности. Но, оставаясь верным другому своему амплуа — негласного душеприказчика национального репертуара (причем отнюдь не только барочного), — господин Минковский предпочел покорить Симфонию Сезара Франка и Реквием Габриэля Форе, две вершины позднеромантической галльской традиции. Подобный патриотический жест сулил принимающей стороне множество хлопот: французский симфонический репертуар, исключая разве что расхожие хиты импрессионистов, по сей день остается для российских оркестров terra incognita. Между тем, в нынешнем сезоне Мариинскому театру придется осваивать много именно французской музыки, а на будущий апрель и вовсе назначена премьера "Пеллеаса и Мелизанды" Клода Дебюсси — вполне, кстати, возможно, что Валерий Гергиев, по чьему личному приглашению господин Минковский посетил Петербург, рассчитывал еще и на долгосрочные педагогические последствия этого предприятия.
Как и следовало предполагать, катастрофически теряющий профессиональную форму мариинский хор благополучно угробил исполнение "Реквиема" Форе, но в собственно оркестровой части программы результаты превзошли даже самые оптимистические ожидания. Поверить в то, что инструменталистов в последний момент не подменили и на сцене концертного зала "Мариинский" заседает именно оркестр-резидент, было трудно уже в первых тактах открывавшей вечер "Паваны" Форе. Пиццикато на грани слышимости, нездешняя изысканность флейтового соло и благородство безвибратного звучания струнных преодолевали любые стереотипы относительно ограниченности стилевых возможностей отечественных музыкантов, лишний раз доказывая давно известное правило: качество игры оркестра прямо пропорционально мере внимания, оказанного ему дирижером. Бог весть за сколько корректур господину Минковскому удалось добиться столь живой и осмысленной реализации сложносочиненной полифонической фактуры симфонии Франка, но такого кропотливого, честного и стилистически безупречного симфонического музицирования в Петербурге не слышали уже очень давно.