Штрихи к хрестоматийному образу

Третьяковская галерея достала из своих запасников две с половиной сотни произведений графики Валентина Серова (1865-1911). Это эскизы к знаменитым парадным портретам и камерные портретные зарисовки, пейзажи, иллюстрации, выполненные углем, пастелью, темперой, сангиной, акварелью. Такая выставка может даже точнее нарисовать "линию жизни" художника, нежели стандартный набор его прославленных живописных портретов.

Перед тем как написать "Девочку с персиками", молодой Валентин Серов в письме из Венеции рассказывал своей невесте об увлечении мастерами Ренессанса: "Легко им жилось, беззаботно. Я хочу таким быть — беззаботным. Я хочу, хочу отрадного и буду писать только отрадное".

Трудно представить, что это сказал тот Серов, которого мы знаем по его блестящим заказным портретам и воспоминаниям современников. В жизни художник был вечно серьезен — до угрюмости, картины писал долго и тяжело, моделей своих мучил бесконечным позированием, а получали они невероятные по красоте живописи и точные (до неприличности) полотна. Тем не менее художник был очень популярен как светский портретист. Что снова и снова заставляло его неделями и месяцами искать ту композицию, тот цвет, ту линию, то движение кисти, которое превращало изображения часто неприятных ему людей в картины, которые могли удовлетворить самого требовательного зрителя — его самого.

Графика — рисунок, акварель — по определению техника более "легкая", призванная не создавать вневременный образ, а ухватывать его сиюминутные особенности. Графический портрет всегда более интимен и лиричен, нежели живописный, а акварельный пейзаж проникнут светом и трепетом. Несмотря на то что к графике своей художник был не менее требователен, чем к живописи (нередко рвал уже готовые рисунки), именно в графике Валентин Серов смог достигнуть той "беззаботности и отрадности", о которой мечтал.

В акварельном "Портрете Лукомской" Валентин Серов добивается того же артистизма сложных, почти монохромных оттенков, что и в живописи. А в карандашном "Портрете Карсавиной" ему достаточно нарисовать две линии и растушевать их пальцем — и обнаженная спина балерины оживает. Пастель "Баба с лошадью" иначе, как роскошной, не назовешь — кажется, один и тот же оттенок охристо-коричневого по-разному играет на тулупе бабы, на шкуре лошадки и на ее пышной гриве.

Серов очень любил рисовать лошадей и вообще животных, считая их мерилом естественности и часто сопоставляя со своими светскими, "искусственными" моделями. Гнедой конь великого князя Павла Александровича, крошечная левретка Софьи Боткиной, бульдог Феликса Сумарокова-Эльстона оказывались на портретах Серова более живыми и значительными, чем их аристократические хозяева. Поэтому так важна и интересна для Валентина Серова была работа над иллюстрациями к басням Крылова, где животные действуют и рассуждают, как люди. В иллюстрациях Серова действие басен происходит на пустынной, первозданной земле, будто бы еще до появления человека.

Так же пустынны и скромны пейзажи Валентина Серова, которые он делал "для себя". Дороги и тропинки — зимние, осенние — в серовских пейзажных этюдах выглядят забытыми, по ним давно никто не ходит и не ездит. И когда из-за угла избы вдруг появляется лошадка и коляска останавливается у перевоза — это кажется целым событием.

В 1900 году Валентин Серов окончательно порвал с Товариществом передвижных выставок (которое давно было недовольно безыдейностью его работ) и стал членом объединения "Мир искусства". Вместе с мирискусниками Серов иллюстрировал четырехтомник "Царская охота", выбрав сцены из эпохи Петра I и Екатерины II. На гуашах, изображающих царские охоты, царят сумерки и придающее миражность всему состояние между осенью и зимой, когда все происходит будто во сне.

Немногие работы Серова в области театрально-декорационного искусства также были связаны с деятельностью мирискусников: по заказу Дягилева художник сделал рисунок для афиши балетных спектаклей Русских сезонов в Париже, изображающий Анну Павлову в роли Сильфиды, а в 1911 году занавес к балету "Шахерезада".

Вместе с Львом Бакстом Серов успел съездить на раскопки в Грецию и на Крит — и главной темой последних лет жизни художника стала античность. Он сделал множество рисунков и эскизов, прежде чем написал свои последние большие картины — "Похищение Европы" и "Одиссей и Навсикая", в которых, наверное, достиг "беззаботности", о которой мечтал в юности. Никаких забот у персонажей его незаконченного античного цикла быть не может: это отрадное видение-галлюцинация, сон, более убедительный, чем реальность.

ГТГ в Лаврушинском переулке, с 15 декабря по 20 мая